Запас эссенции у серафима был огромным, но отнюдь не бездонным. Каждая проекция «Железных Кулаков» давалась могучему серафиму всё труднее, а аура его постепенно тускнела. Грамматон точно знал, что делает: своими манёврами он изнурял и истощал противника, с которым обычными методами ему было не потягаться.
Действительно, с искусством и проворностью грамматонов мало кто мог бы сравниться. Они были не просто исчадиями ада – они были личной армией убийц, служившей королю подземного царства Сатаниэлю. Они не только пассивно улучшали свои боевые навыки тёмной эссенцией, но и дополняли их способностями, доступными лишь им и больше никому. Магия грамматонов требовала наивысшего уровня манипуляции эссенцией. Им недостаточно просто положить руку в сосуд и зачерпнуть оттуда эссенцию – им надо было научиться делать это самыми изящным и эффективным методом, в чём они достигли немалого успеха. Их разум был катализатором, который притягивал и высасывал из резервуара нужное количество энергии. Они насмехались над менее развитыми существами, которые только учились использовать свою эссенцию для простейших целей. До этой схватки я никогда бы не подумал, что кто-то может оказать такое сопротивление одному из самых выдающихся воинов Рая, но теперь мне было совершенно ясно, почему все опасаются конфронтации с этими существами.
Грамматон-маг в воздухе резко выкрикнул заклинание и его слова как гром пронеслись по всей округе. Самая длинная роспись на теле чернокнижника, обвивавшая его грудь и спину, засияла. Падение остановилось и вокруг застывшего в воздухе грамматона появился полукруг пурпурных огней. Схватив по одному в каждую руку, он кинул их в ангела, тут же отправив вслед за ними остальные.
Подняв глаза, Метатрон увидел, что на него летел огненный град, шансов увернуться от которого у него не было. Битва была бы предрешена, если бы не случилось нечто совершенно неожиданное: что-то сверкающее ударило по пурпурным снарядам, и они тут же взорвались, озарив ночное небо самыми невероятными сочетаниями цветов. Это одновременно было неестественно и красиво. На помощь собрату подоспел Диссидия.
Свет от огромных бронированных крыльев серафима вмиг разогнал ночную тьму. В два взмаха цепи Диссидии взорвали все вражеские снаряды, а затем сам серафим тараном врезался в парящего колдуна. Снизу мне сложно было определить, было ли это действие смелостью или невероятной глупостью, но факт оставался фактом: от столкновения противников закрутило в воздухе, и они камнем полетели к земле, словно гигантский двухцветный метеорит.
«Пижон», – с едва заметной улыбкой проговорил Метатрон, но его улыбка моментально исчезла, когда он понял, что теперь эти двое падали прямо на него. Ангел с хлопком развернул крылья и грузно отпрыгнул в сторону. Сражавшийся с ним грамматон тоже увидел опасность и сделал изящное сальто назад.
Диссидия вместе с грамматоном-магом ударились о землю с такой силой, что это было похоже на землетрясение. Завыла сигнализация всех машин в округе, глухо зазвенели контейнеры, разбились ещё целые стёкла, а в воздух поднялось облако пыли и грязи, напоминающее извержение вулкана. Нити на мне расползлись, и я вздохнул с облегчением.
Из глубокой ямы вытянулась длинная разрисованная рука, а затем появился и сам грамматон. С трудом выпрямившись, он сделал несколько шагов в мою сторону. Часть его маски была отбита, и за ней виднелся его глаз – пустая белая сфера. Из него, как и из многочисленных ран на теле демона, текла чёрная субстанция, похожая на кровь.
Чернокнижник снова вытянул длинную руку в мою сторону, но из ямы за его спиной вылетела цепь, обмотав его шею. Соприкоснувшись с демоном, звенья цепи тут же вспыхнули яркими цветами, которые спустя мгновение потускнели. Грамматон схватился своими костлявыми пальцами за цепь и тут же с криком отдёрнул их, а в воздухе завоняло чем-то ужасным.
Мощный взмах крыльев развеял пыль и мусор, снова открывая моему взгляду высокий силуэт Диссидии. Ангел стоял на краю ямы, широко расставив ноги и держа цепь обеими руками. Резким рывком он натянул цепь; демона пронесло по всему доку и зашвырнуло в воду.
«Где тебя так долго носило?» – недовольно спросил Метатрон Диссидию, не отрывая взгляда от своего противника. Диссидия не ответил и двинулся к месту падения колдуна в воду, но дорогу ему преградил уже успевший оправиться грамматон с мечом. В этот раз демон не собирался играть со своим противником, яростно атакуя и не давая серафиму и секунды на контратаку, а Диссидия, сжимая цепи обеими руками, был вынужден уйти в оборону.
Метатрон лишь на секунду перевёл свой взгляд на собрата, чтобы посмотреть, не нужна ли ему помощь, но сразу же за это поплатился: выпад грамматона едва не пронзил его насквозь. Метатрон успел отбить атаку наручем, но от пущенного левой рукой демона магического снаряда времени увернуться у него уже не было. Серафима кувырком отбросило назад, а демон бросился на помощь своему соплеменнику.
Было очевидно, что эти двое защищали мага. Теперь Диссидия сражался уже с двумя противниками. В отличии от громоздкого и медлительного Метатрона, Диссидия не уступал нападающим в скорости и изяществе. Блокировке и парированию ударов он предпочитал ловкие уходы от ударов и обманные выпады. Теперь у грамматонов появился противник, способный сражаться с ними на равных.
Для такого воина как Метатрон, который предпочитал наносить один удар, но наверняка, грамматоны были одними из самых нежелательных противников. Держа ангела на дистанции, они бомбардировали его своей смертоносной магией и без труда уворачивались от атак серафима. Диссидия же в этом плане был полной противоположностью. В бою он был хорош не только на близкой, но и на средней дистанции, а его оружие позволяло легко манипулировать противниками. Цепь, которая на первый взгляд была длиной в всего несколько метров, по желанию своего господина моментально удлинялась. Глядя на сражающегося ангела, мне как никогда ранее стало ясно, насколько большой перевес может иметь один тип эссенции над другим.
Диссидия мог бы продолжать этот танец, состоявший из быстрых ударов, выпадов и уворотов сколько угодно, но грамматон-чернокнижник снова вступил в бой.
Маска демона была почти полностью разбита; из-под неё торчала перепачканная чёрной кровью квадратная челюсть. У грамматона не было губ – изо рта, напоминавшего жабий, торчали острые тонкие клыки.
Маг выпрямился и произнес уже знакомое словосочетание. Татуировки на его груди и спине снова запылали фиолетовым огнём, а вокруг него снова появился полукруг огненных шаров. Диссидия, увидев заклинание колдуна, резко ударил цепью одного из нападающих, а другого пнул обеими ногами и отлетел назад, создавая дистанцию между собой и их мечами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});