Читать интересную книгу Легенда о маленькой Терезе (СИ) - Константа Яна

«Нет… Вы меня возненавидите, Ренард!» - мысленно ответила Эмелин, а слезы-предатели не удержались и покатились по бледным щекам.

Эмелин резко наклонилась к лицу Ренарда и прильнула к его губам – ему не нужно видеть, как плачет нелюбимая женщина. У него и в мыслях не было оттолкнуть ее, а она совсем не ожидала, что ответит он с такой жадностью. Если бы она не знала о существовании другой его женщины, то могла бы подумать, что он действительно любит ее.

Ненасытным зверем тянулся он к ней, искренне, от всего сердца желая полюбить девочку, стойкости и силе духа которой мог бы позавидовать любой. «У нас все получится!» - твердил он себе, скользя ладонью по шелковой ткани. Словно бы специально для этой минуты на ее платье не было всех этих чудовищных шнуровок, застежек, корсетов; будто бы она готовилась, ждала заветный миг, когда он возжелает свою супругу. А всего-то-навсего, посвятив все силы и время уходу за мужем, Эмелин теперь отдавала предпочтение куда более простому и удобному домашнему платью, оставив пышные наряды только для срочных аудиенций, коих, к счастью, за эти дни так и не случилось – все уже знали о возвращении короля и его состоянии, а потому решали накопившиеся вопросы сами, по мере своих сил, давая возможность своей королеве спокойно заниматься мужем. Как назло, еще не совсем зажившая рана от резкого движения заныла, сковала движения.

- Снимите, - попросил Ренард, на секунду оторвавшись от податливых губ супруги.

- Неужели Вы возжелали свою бедную жену?

- Возжелал. Не побрезгуешь?

- Глупец…

Дважды просить ее не пришлось. Эмелин привстала, послушно сняла платье, чуть смутившись своей наготы и немного располневших после родов форм. Она опустилась рядом с мужем и успокоилась лишь тогда, когда его горячая ладонь ласково коснулась ее плеча.

Впрочем, спокойствие было недолгим. Ренард не торопился – не без интереса разглядывал он жену, все пытаясь поймать ее смущенный взгляд.

- Он похож на меня? – вдруг тихо спросил он.

Эмелин аж передернуло – она ждала этих вопросов, но никак не ожидала, что говорить о сыне ему захочется именно сейчас.

- Эмелин, что с Вами? – испугался Ренард ее внезапной бледности. – Вам плохо?

Эмелин только головой покачала:

- Душно здесь, - слабая улыбка коснулась ее губ, пытаясь спрятать ложь. – Сейчас пройдет.

- Эмелин, так нельзя. Вы слишком заботитесь обо мне, совсем позабыв о себе. Я настаиваю, чтобы Вы отдыхали, тем более, что я уже прекрасно могу обходиться сам.

Эмелин ничего не ответила – только накрыла его ладонь своей и крепко сжала, боясь опять расплакаться. Уж скоро она отдохнет от него! Еще как отдохнет! Когда вместе с сыном он выставит ее за дверь без права оправдаться…

- Он похож на меня, - обреченно проговорила она, не в силах больше терпеть эту муку – уж лучше пусть прямо сейчас Ренард утопит ее здесь, чем терзать себя ложной надеждой, что как-нибудь все исправится, наладится и склеится в их жизни.

- Эмелин, - улыбнулся Ренард, глядя на ее слезы, - и из-за этого Вы так расстроились?! Ну на Вас так на Вас, Вы же мать его! Красивый, значит, будет мальчик, но вот посмотрите, упрямый вырастет – весь в меня!

«Скажи ему! Скажи же прямо сейчас! Скажи, и будь что будет!» - вопил внутренний голос, терзая измученную девушку, но слов не нашлось сказать мужу правду. Эмелин плакала, почти не слушала его, а Ренард, не понимая, что происходит, тянул к себе, укутывая в плед своих объятий и теплых, нежных поцелуев, шепча тихонько, желая успокоить:

- Эмелин, Вам нужно отдыхать! Так нельзя! Вы плачете по всяким пустякам… Иди ко мне, иди же – я обниму тебя, и все пройдет… Ну же, не плачь, глупенькая моя девочка…

Ренард прижал ее к себе, и Эмелин поддалась, желая до последней капли испить его нежность. Как знать, быть может, в последний раз он так ласков с нею. Через несколько дней Филипп будет уже здесь… Через несколько дней Ренард проклянет ее. Так хоть сейчас насладиться глотком призрачного счастья!

Глава 23

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Филиппа привезли через три дня, ближе к полудню. Ренард уже набрался сил и даже сам провел утреннее заседание. Правда, стоило ему узнать, что наследник уже во Дворце, он сразу же бросил все дела, обнял свою супругу и отправился знакомиться с сыном.

Затаив дыхание, он остановился перед дверью комнаты, с любопытством и детским восторгом прислушиваясь к крику ребенка – Герда только что вышла, и теперь, на несколько минут оставшись без присмотра, мальчик капризно требовал внимания к своей маленькой царственной персоне.

- Эмелин, я не знал, что буду так волноваться!

Девушка смотрела на мужа, а самой хотелось сбежать отсюда куда подальше, не дожидаясь минуты расплаты. Наверно, если б не его рука, так крепко, почти с любовью прижимающая ее, она бы точно сбежала!

- Все! Идемте! – решительно заявил Ренард, открывая дверь.

Маленькое светловолосое чудо тут же замолкло, с любопытством уставившись своими серыми, чуть прищуренными глазками на незнакомое лицо рядом с матерью. Ренарду не терпелось взять малыша на руки и в полной мере ощутить, каково это, быть отцом! Он выпустил жену из объятий, подошел к кроватке и уже протянул руки к ребенку, но что-то остановило его, что-то пошло не так.

Ренард всматривался в личико ребенка и никак не мог понять, что же настораживает его, что останавливает и не дает обнять долгожданного младенца. Эмелин предупреждала его, что мальчик светленький, как она. Странно, конечно, что северная кровь победила южную – в их роду всегда дети рождались смугловатыми даже у самых бледнолицых женщин, – но мало ли какие чудеса выкидывает мать-природа! Но было в маленьком личике что-то еще, чужое и до боли знакомое. И нет, он не видел в ребенке Эмелин. Ни себя, ни ее. И этот прищур сероокий... Он даже обернулся посмотреть на Эмелин, сравнить – быть может, в ней он что-то не заметил, не доглядел… Но та стояла возле стены, опустив глаза. Смертельно бледная.

«Черт возьми, Эмелин, что происходит?!» – не понимал он, не допуская даже мысли о том, что к нему это маленькое чудо не имеет никакого отношения. Он потянулся к ребенку, желая отогнать странные, непонятные предчувствия; Филипп заулыбался, потянулся ему навстречу, и в этой улыбке, искренней, детской, Ренард вдруг отчетливо увидел маленькую копию одного из своих подданных. Риньеса. Он так и не смог прикоснуться к ребенку. Конечно, так и есть: и этот прищур, пока лишенный подлой хитрецы, и эта улыбка, пока чистая, но уже с зачатками насмешки, и даже впадинка на переносице, такая же, как у подлеца-маркиза! Ренард замер над кроваткой, растерянно глядя на мальчонку. Казалось, маленький Риньес уже ехидно посмеивался над обманутым папашей, пристально прожигая своими серыми глазками.

«Риньес... Но как?! Это же невозможно…» Он и подумать не мог, что скромная, целомудренная Эмелин могла найти себе утешение на стороне, и уж тем более, связаться с этим подонком. Та девочка, которая так трепетно выхаживала его, которая уверяла его в своей любви, и которой он почти поверил… А может, дело вовсе не в любви к своему горемычному мужу? Может, это была лишь попытка загладить вину перед ним? Плата за измену и надежда, что он сжалится и пощадит ее?

Мечта, что утешала его и давала силы жить дальше, разбилась на крохотные осколки – у него больше нет сына. Его отняли, вырвали из рук, вдоволь насмеявшись над незадачливым папашей, не сумевшим уследить за ветреной женушкой. Что делать теперь? С девчонкой, с этим ребенком? Если участь Риньеса у него вопросов не вызывала, то что делать с неверной женушкой, он не знал. Впрочем, нет у него больше жены.

«Ну что же ты молчишь? Давай, расскажи мне, дорогая, как так получилось, что «мой» сын так на этого подонка похож?»

Она так и не сумела посмотреть ему в глаза, когда Ренард подошел к ней и, упираясь руками в стену, перекрыл ей все пути для побега. Он молча требовал ответа, объяснений, а вот объяснить она ничего не могла. Она вообще вряд ли бы сумела сейчас хоть что-нибудь сказать, не то что оправдаться. Она слушала его тяжелое дыхание и ждала приговор.