Читать интересную книгу Легенда о маленькой Терезе (СИ) - Константа Яна

Сквозь наступившую тишину прорвался плач ребенка, будто предрекая, что плакать несчастной женщине предстоит всю оставшуюся жизнь.

- Да за что мне все это?! - взмолилась Эмелин, разревевшись пуще прежнего.

Если даже сейчас все так плохо, что же будет потом? Когда он придет в себя и потребует показать ему сына? Какой прекрасный повод появится выставить жену за дверь и, ни от кого больше не скрываясь, развлекаться со своей крестьянкой!

- Не будет этого! - Эмелин обернулась, со злостью посмотрела на мужа, словно бы тот уже сейчас, на ее глазах, обнимал счастливую соперницу. – Я не отдам тебя, Ренард! – в сердцах выкрикнула она и в ту же минуту выскочила из комнаты.

Детская комната располагалась в самом сердце Дворца, почти на одинаковом расстоянии от спальни Ренарда и от спальни Эмелин. Когда Эмелин влетела в комнату, Герда держала заснувшего ребенка на руках и тихонько напевала колыбельную.

- Тише, Ваше Величество, еле заснул! – обернулась девушка, но тут же побледнела при виде заплаканной своей госпожи. – Что случилось? Что-то с Его Величеством?!

- Не волнуйся так, все прекрасно с ним, - огрызнулась Эмелин. – Герда, собирай Филиппа, вы уезжаете.

- Куда?!

- Я же обещала отпустить тебя к родителям. Вот и поезжай, и увези с собой Филиппа. Герда, я умоляю тебя, увези его! – Эмелин сорвалась на шепот, слезы с новой силой хлынули из глаз.

- Ваше Величество, он что… умер?

- Да жив он! Гораздо живее меня, – крикнула Эмелин, разбудив ребенка, и тут же притихла. – Ренарду нужен покой, чтобы прийти в себя, а не постоянный детский крик.

- Давайте я заберу Филиппа в свою комнату, никто его там не услышит. Что Вы скажете Его Величеству, когда он очнется и захочет увидеть сына?

- Это не твое дело, Герда. И перестань пререкаться! Сегодня же, сейчас же вы уезжаете! Когда вы понадобитесь, я пришлю за вами кого-нибудь, а сейчас уезжайте – это приказ, и он не обсуждается!

В тот же день Герда увезла ребенка. Эмелин же три дня привыкала к имени чужой женщины, по нескольку раз в час выкрикиваемому мужем. Эмелин лежала на его животе и гладила сквозь простыню его бедро, моля, чтобы пытка закончилась и он замолчал, или же для разнообразия выкрикнул что-нибудь другое – только не это проклятое имя. Казалось, еще немного, и она сойдет с ума! Еще одно слово – и она не выдержит, удавит муженька, одним разом решив все свои проблемы. Но пока она терпела… Впивалась ногтями в горячее тело мужа и тихо плакала, слезами обжигая его кожу.

Под конец третьего дня она так и заснула на нем, а проснулась от того, что теплая рука осторожно гладила ее волосы. Эмелин даже не поняла сначала, что происходит, а когда подняла голову, увидела, что глаза ее мужа приоткрыты, и с лаской, и с теплом, совсем беззлобно, почти с любовью смотрят на нее.

- Ренард, - пропищала она, подскочила и тут же склонилась над мужем. – Ренард, Вы слышите меня?

Вся злость и обида вмиг улетучились; Эмелин не смогла сдержаться и не улыбнуться пришедшему в себя мужу. Она вцепилась в его ладонь, а он тут же накрыл ее маленькую ладошку свой большой, горячей рукой.

- Почему Вы плачете? – прохрипел Ренард, сжимая ее ладонь. – Неужели я такое чудовище, что заставил Вас плакать?

- Еще какое чудовище! – улыбнулась Эмелин ему в ответ, а слезы все катились и катились по ее щекам. – Если бы Вы только знали, как я рада Вас видеть!

- Тогда перестаньте плакать и дайте мне воды.

Он пил жадно, почти трясясь над несчастным стаканом обыкновенной родниковой воды. Эмелин не могла сдержать улыбку, глядя на него – радуясь его возвращению к жизни и боясь одновременно, что теперь он вспомнит о сыне. Но Ренард пока еще привыкал к позабытым ощущениям себя живого. Отдал стакан и, удовлетворенно выдохнув, откинулся на подушку, только потом заметив, что его, бедолагу, лишили даже одежды.

- Черт, Эмелин! – выкрикнул он, поспешив прикрыться сползшей с тела простыней. – Почему я голый? Эмелин, Вы что, извращенка? Что Вы делали с моим несчастным телом?

- Не сердитесь, Ваше Величество, но я устала Вас переодевать – Вы все-таки тяжеловаты для такой хрупкой женщины, как я, - вздохнула Эмелин, усаживаясь рядом. – Да и, в конце концов, имеет Ваша жена право хотя бы на эстетическое удовлетворение своим мужем?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Сомнительная эстетика. Вы случайно, некрофилией не страдаете?

- Не страдаю, - смеясь, уверила она. – Ренард, бросьте, неужели Вы так смущаетесь меня? Если не считать, что Вас теперь придется откармливать, то Вы в прекрасной форме.

- Я только не очень понимаю, что Вы здесь делали и почему «устали меня переодевать»? Вы что… ухаживали за мной?

Улыбка вдруг слетела с его губ, Ренард отстранил от себя прильнувшую девушку и требовательно, грозно заглянул в ее глаза. Только теперь он заметил и их припухлость от бесконечных слез, и усталость в них от бессонных ночей. Страшно даже представить, что этой девчонке довелось увидеть! Даже думать не хочется об этом!

- Вы против? – тихо спросила Эмелин, глядя, как мрачнеет он с каждой секундой.

- Черт Вас побери, Эмелин! Вы еще спрашиваете?! Кто Вам позволил?

- Ренард, не кричите на меня! – зашипела Эмелин, а в глазах ее вновь заблестели слезы.

- Вы не должны были видеть меня в таком виде! У нас нет прислуги? Да я их всех на улицу выгоню!

- Ренард, не шумите! Я сама никому не позволила приблизиться к Вам! Не хватало еще, чтобы моего мужа лапали служанки, а потом еще и обсуждали с подружками.

- Эмелин, Вы спятили.

- Если и спятила, то только оттого, что полюбила Вас. Не сердитесь на меня, прошу Вас. В конце концов, это мой долг, а не служанок, быть с Вами и в радости, и в горе, – я обещала это священнику, когда он венчал нас.

- Эмелин, я тронут Вашей преданностью, но Вы же теперь в одну постель со мной побрезгуете ложиться!

- Глупец! Вы самый желанный для меня мужчина! Были, есть и будете. А теперь перестаньте понапрасну злиться на меня, Вам нужно отдыхать и набираться сил. Доброй ночи, Ваше Величество.

Эмелин хотела встать и уйти из комнаты, оставить его и не надоедать лишний раз своим присутствием, но Ренард вдруг ухватил ее за руку.

- Вы уходите? Оставляете меня одного?

- Разве не этого Вы хотите? Вы пришли в себя – в моем присутствии больше нет необходимости, - обиженно ответила Эмелин, отворачиваясь от мужа.

- Останься, глупенькая. Если я действительно не противен тебе – останься.

Эмелин обернулась – голос его слабел, устав от словесной перепалки, взгляд потеплел, рука уже совсем слабо удерживала ее ладонь. Он едва боролся со сном – это недолгое пробуждение изрядно вымотало его. Эмелин не могла на него обижаться. Она покорно улеглась рядом и уткнулась носом в горячую его грудь, позволяя ему обнять себя, расслабиться и, наконец, спокойно заснуть, успев лишь тихо прошептать ей:

- Прости. Я не хотел тебя обижать.

На поправку он пошел быстро. Уже на следующий день он попытался сам встать без посторонней помощи. Получалось пока плохо, и, сделав пару шагов, он едва не рухнул – Эмелин, внимательно следившая за каждым его движением, успела подскочить, поймать его и затащить обратно в постель. Ренард злился на свою беспомощность, а Эмелин нравилось страховать его неуверенные попытки, крепко обнимать после каждой неудачи и даже кормить с ложечки горячим бульоном!

- Эмелин, ну я же не ребенок! – возмущался Ренард, уворачиваясь от заботливой супруги.

- Ведете Вы себя гораздо хуже самого капризного ребенка, - смеялась Эмелин. – Мой милый, потерпите! С таким усердием через два дня Вы уже будете скакать на своем Алмазе! Всему свое время, не торопитесь и не насилуйте свой организм!

- Да неужели Вам самой не противно смотреть на такого беспомощного мужа?

- Нет! Вот совсем не противно! К тому же дайте мне насладиться временем, когда Вы не можете от меня сбежать!

- Разве я сбегал от Вас?!

- Постоянно! В последний раз – на свою чертову войну, чуть не сделав меня вдовой, – голос ее вдруг дрогнул, она уже не смеялась – только крепче обняла мужа.