— Это да…
— Как думаешь, проведут суд?
— Суд? — усмехнулся я. — Чтобы они во время заседания судью подпалили?
— Кирилл сказал, что какой-то закрытый процесс должен быть. Ну так… Чисто для вида.
— Может быть.
Я опустил веки, и Максим снова заговорил:
— Консалтинговая компания… Знаешь, навевает воспоминания.
— О чём?
— Я же помощником аудитора работал.
— Точно, — вяло кивнул я. — Ты говорил.
— Правда? Рассказывал уже?
— В первый день нашего знакомства.
Я посмотрел на сидящих впереди агентов. Они молча наблюдали за дорогой, но было ясно, что они слушают и запоминают каждое произнесённое слово.
— Весёлое было время, — хмыкнул Максим. — Мой начальник, аудитор, всегда меня с собой на разговоры брал.
— Он знал о твоём даре?
— Я ему соврал, что в психологии понимаю.
— Языки жестов?
— Типа того.
— Как ты вообще попал в управление?
— Брат надоумил.
— У тебя есть брат?
— В погранвойсках служит, — усмехнулся Максим, посмотрев в окно. — Офицер, гордость семьи… А я даже в армии не был и университет бросил.
Кажется, для него это была больная тема. Я решил подбодрить:
— Да кому университет нужен? Знания сейчас и в интернете можно получить. Среди программистов вообще каждый третий без образования, и ничего — работают.
— Наверное, — произнёс Максим. — Знаешь, родители до сих пор думают, что это брат меня по своим связям сюда засунул. Он про мой дар в курсе был и всего лишь посоветовал письмо в ФСБ направить. Ну я и направил.
— И тебя взяли в УСАД.
— Проверили и взяли, — медленно кивнул Максим, а затем оторвался от окна и взглянул на меня: — Дурак, да?
— Да почему дурак, Макс? — улыбнулся я. — Если ты хотел служить на благо родины, то что здесь плохого?
Максим поддержал мою улыбку, и я спросил:
— Родители, значит, в курсе?
— Ну, про дар знают, конечно… Правда, не особо всё это одобряют.
— Почему?
— Верующие, — лишь сказал он и, отвернувшись, умолк.
Глава 26
«Колыбель» находилась в черте города. Со стороны тюрьма выглядела, как обычно: крепкие металлические ворота, высоченные стены с колючей проволокой и наблюдательные вышки. Забавно, что на протяжении нескольких лет здесь содержался один единственный эксфэр — да и тот, как я знал, не имел отношения к синдикату.
Нас проверили на посту, и мы зашли внутрь. Через несколько минут нас встретил Юрий — капитан, которого перевели в наше управление из ЦСН. Он кивнул двум агентам, сопровождавших нас, а затем поочерёдно посмотрел на меня и Максима:
— Ну что, готовы к работе?
— Готовы, товарищ капитан.
— Познакомьтесь. — Он указал рукой на мужчину, которого я видел впервые. — Старший инспектор отдела охраны.
— Матвей, — поздоровался мужчина, протянув ладонь.
— Константин.
— Максим.
— Идите за мной.
Мы очень медленно передвигались по тюрьме, то открывая двери, то закрывая их, прежде чем пройти дальше. В конце концов мы дошли до широченного помещения с высоким-высоким потолком. Я посмотрел по сторонам у видел металлические двери.
— Тюремные камеры на два этажа, — сказал Матвей.
— Сколько здесь мест? — спросил я.
— Восемьдесят. Дальше ещё два точно таких же помещения.
— Значит, всего двести сорок камер, — пробубнил Максим.
— Если припрёт, расширимся, — произнёс Матвей и, посмотрев на Юрия, сказал: — Нам бы Володю сначала дождаться.
— Володю?
— Тьфу ты! Владимира Николаевича — начальника отдела режима и надзора. Он сейчас что-то с вашими там обсуждает.
— Мы не спешим.
— А камеры как-то защищены? — спросил Максим. — Тут же не обычные заключённые.
— Ещё бы, — кивнул Матвей. — Усиленные стены, толстенная дверь, а изнутри всё обшито металлом, чтобы в случае чего ток пустить.
— Ток?
— Ну да. Вдруг стену громить начнут? А если под напряжением будет, то никто и дёрнется. Ещё и на каждом ошейники с зарядом.
— Про ошейники слышали.
— Ну ещё и наблюдение с каждого угла. Тюрьма добротная, хорошая. Вы если…
Матвей не договорил, потому что здание вдруг заметно тряхнуло. Мы все переглянулись, и Максим неуверенно спросил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Землетрясение?
Я почувствовал под ногами вибрацию ещё раз, и вдруг завыла сирена. Из рации Матвея донеслось:
— На нас напали!
— Кто⁈
— Не знаю, но они взорвали ворота!
— Открывай двери! — заорал Юрий. — Быстрее!
— Остаёмся здесь! — сказал Матвей. — Раз тревога сработала, поддержка выехала! — Он посмотрел в другой конец помещения и погрозил кулаком двум надзирателям: — Коля, Олег, чего встали, как вкопанные⁈ Занимайте позицию!
Рация Матвея начала беспрерывно шуметь: то и дело кто-то передавал приказы. Я почувствовал ещё один толчок под ногами, и Максим тревожно спросил у меня:
— А нам что делать?
— Наблюдать, — ответил я, перехватывая пистолет поудобнее. — Посмотрим, чем закончится.
— Какой-то ты чересчур спокойный, — нервно сказал он, а затем его лицо вдруг прояснилось: — Ты в симуляции?
— Да.
— Давно?
— Как проснулся.
— Это хорошо…
— Они дошли до первого корпуса! — раздалось из рации. — Когда придёт подмога⁈
Я расслышал автоматные очереди и крики. Мы рассредоточились и выставили оружие. На мгновение всё затихло, а затем я услышал какое-то странное шипение. Приглядевшись, я заметил, как начала образовываться дыра в двери — с каждой секундой она становилась всё больше и больше. Юрий открыл огонь, и мы поддержали его, однако через миг внутрь залетела граната.
— На пол!
Едва я успел упасть лицом вниз, как раздался взрыв. В ушах раздался оглушительный звон, словно одновременно зазвенела тысяча колоколов; воздух наполнился дымом и пылью. Мне хватило нескольких секунд, чтобы прийти в себя и встать на колено — всё-таки не первый раз бываю в такой заварухе. Я прислушался к ощущениям: вроде бы осколки меня не задели.
Я схватил пистолет двумя руками и, увидев силуэт в дверном проёме, начал палить наобум. Меня поддержали откуда-то сзади, однако ответный огонь не заставил себя ждать, и пришлось прятаться за одним из столов.
Слух начал потихоньку возвращаться, и до меня донеслись непрекращающиеся стоны поблизости. Вскоре я услышал Максима:
— Больно… Больно…
Я увидел его лежащим невдалеке. Максим держался дрожащими руками за живот и прерывисто дышал. Он повернул ко мне своё лицо и пробормотал:
— Выр… вырубай симуляцию… Прошу…
Раздавшийся над головой взрыв застал меня врасплох. Упавшие обломки чудом не задели меня, но грохнулись прямо на Максима. Я закашлялся от пыли и попятился к стене. Быстро сменив магазин, я краем глаза заметил упавший сверху обыкновенный детский попрыгунчик — он начал отскакивать прямо в мою сторону.
Попрыгунчик отскочил от пола ещё раз и неожиданно сдетонировал. Я почувствовал резкую боль, и цикл перезапустился.
— Твою мать!
Я отбросил одеяло в сторону и остервенело потёр грудь и лицо, пытаясь унять фантомную боль.
— Чёрт!
Как же это было неприятно! А если бы запустил симуляцию не в кровати, а только в тюрьме? Живым бы оттуда точно не выбрался. Стоило поблагодарить Лидию Анатольевну — её совет буквально спас мне жизнь.
Я нашарил рукой смартфон и позвонил Муслиму.
— Костя? — хрипло спросил он. — Чего так рано звонишь?
— На тюрьму скоро нападут.
Муслим громко прочистил горло и спросил:
— Что?
— На «Колыбель» нападут примерно через три часа.
— Кто?
— Скорее всего, синдикат.
— Ты в симуляции был?
— Ну а где же ещё?
— Сейчас позвоню остальным. Встретимся в офисе.
— Давай.
Я поднялся на ноги и почувствовал головную боль. Каждый удар сердца отдавал нездоровой пульсацией в висках, отчего в глазах на пару секунд всё поплыло. В первом цикле случилось то же самое, поэтому я знал, что происходящее никак не связано с моей виртуальной смертью. Накопительный эффект от беспрерывного использования дара ждал меня сначала в симуляции, а затем и в реальной жизни — с этим приходилось мириться. Опыт подсказывал, что после смерти очередной откат будет не самым приятным. А ведь ещё предстояло повторить все действия после циклов.