случилось. Еще секунду назад кончиками пальцев он вел по контурам ее ключицы с твердым намерением продолжить ласку уже под дурацкой рубашкой, мешающей исследовать новое удовольствие. И вот щеку обжигает резкая боль от пощечины.
– Уберешься здесь? – как ни в чем не бывало спросила Аида, хотя ее грудь тяжело вздымалась, выдавая истинное состояние. – А то старший братик снова будет ругаться, что младшие намусорили.
Дэваль не стал препятствовать, когда Аида протиснулась мимо него к выходу. И на этот раз удержался, не коснулся ее, хотя в какой-то миг достаточно было протянуть руку и дотронуться до ее ладони. И кто знает, чем обернулось бы это касание. Его самообладание висело на волоске.
– Заслужил, – вдруг раздался голос.
Тень в дальнем углу кухни шевельнулась и обрела очертания Евы. Цокот лап показался ему неестественно громким.
– Может быть. – Дэваль пожал плечами.
– Но это того стоило?
– Сдашь нас отцу?
Арахна рассмеялась. Одним взмахом руки развеяла осколки несчастного графина и задумчиво посмотрела на мокрые следы на полу.
– В одном ты прав: однажды Аида станет Повелительницей. С Повелительницей придется дружить. А делать это куда проще, зная парочку ее маленьких грязных секретов…
Глава восьмая
– Я не буду больше дежурить с Дэвалем! – заявила я, едва сев в кровати.
Самаэль, зачем-то запершийся в мою комнату еще до рассвета, слегка опешил.
– Стесняюсь спросить, почему? Что вы опять не поделили?
– Ничего! – буркнула я. – Просто твой брат – эгоистичная сволочь.
– По-моему, идеальный напарник для тебя.
– Смешно. Но не эффективно. Ты можешь принести меня к Пределу в мешке, но придется дежурить третьим, потому что только так у тебя получится заставить меня находиться рядом с ним.
Самаэль хмыкнул, по-хозяйски уселся в кресло и взял с тарелки блинчик, поданный мне на завтрак.
– Интересное предложение, но я сегодня занят, веду жену в театр.
– У вас есть театр?
– Да, если бы ты чуть лучше изучила карту, то знала бы это.
– Так, а какие души отправляются служить в театр?
– Способные! Это хобби. У многих есть хобби, не только у душ. Кто-то играет в театре, ты вот отравляешь мою жизнь. Всякое бывает. Лучше скажи, что ты вчера устроила в баре?
Понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, о чем он. Стычка с Олив почти стерлась из памяти, вытесненная ночной беседой с Дэвалем. Ну и еще немного похмельем. Употребление алкоголя, даже магического, вредит вашему здоровью. Даже если вы уже умерли.
– Олив меня достала.
– Ты не можешь устраивать драки со всеми, кто тебя достал. Хотя и активно пытаешься.
– Я уже говорила, что она не успокоится! И при первом удобном случае продолжит то, что начала еще в детстве. Если не хочешь, чтобы я устраивала драки, заставь ее ко мне не подходить и вообще делать вид, что меня не существует.
– А со стороны все выглядит так, словно это ты не можешь оставить ее в покое. Олив имеет те же права, что и ты, Аида. Она здесь, и это нельзя уже исправить. Да, это ошибка, и Ева выяснит, почему она возникла, но мы не можем сказать душе «извини, мы передумали, Аидочке не нравится, что ты здесь, поэтому отправляйся-ка в другое место».
– Но с Харриетом и Шарлоттой вы пытаетесь сделать то же самое.
– Только с Харриетом. Шарлотта не мертвая.
– Ладно. А я могу подать в суд на Олив?
– За то, что она не стала кланяться тебе при встрече? Вряд ли.
– Получается, Олив может оскорблять меня, издеваться, а я должна молча проходить мимо?
– Да, так поступают взрослые люди.
– У взрослых людей в этом списке еще есть «судебный запрет» – это когда тебе власти выдают бумажечку, что конкретная девица не имеет права подходить к тебе ближе чем на пятьдесят метров.
Я не стала уточнять, что ни черта этот запрет не работает.
– И что же твой отец не получил этот запрет, а разрушил семью Олив?
– А, так у нас порочный круг. Олив надо мной издевалась, отец разрушил ее семью, значит, теперь ее очередь, да?
– Нет, Аида. Я лишь хочу, чтобы ты вела себя чуть взрослее и не устраивала драки в баре.
Я с трудом – все болело, как будто драка была не с Олив, а с танком, – сползла с кровати и поплелась в ванную. Хорошо, что у меня есть привычка спать в пижаме. Все, кому не лень, ходят в мою комнату, когда им вздумается, и даже не стучат!
– А я всего лишь хочу, чтобы ты перестал думать о том, как неудобно перед людьми, что у тебя такая взбалмошная подопечная, и решил проблему. Пока она нападает – я защищаюсь, понятно? Любым доступным способом. Хочешь вернуть репутацию благовоспитанного чопорного семейства? Уйми свою ошибку посмертия. У меня все.
– А у меня нет.
У меня чуть щетка из руки не выпала, когда Самаэль заперся следом за мной в ванную. Ладно, в Мортруме в целом чуть проще с физиологией, но зубы-то чистить приходится!
– Ты действительно на время освобождена от дозоров с Дэвалем. На время – я подчеркиваю! Пора изучить и другую работу в нашем мире. Несколько недель поучишься у проводника.
– У какого именно?
– У Харона, естественно. Лучше его никого нет. И он единственный, кто выдержит твой характер. Так что собирайся, жду тебя внизу. Оденься удобно, форма тебе сегодня не понадобится.
А вот крепкие нервы, похоже, да. Провожать души в мир мертвых – что может быть более позитивным занятием? Наверное, только отправлять их в Аид.
На улице было довольно промозгло. Казалось, будто Мортрум считывает мое настроение и подкидывает погоду под стать. Или настроение Дэваля. Или выводит среднее арифметическое с мыслью «как меня достали эти унылые идиоты».
Харон ждал внизу. Как всегда, одетый с иголочки, кутающийся в явно дорогое (по земным меркам, естественно) черное пальто с повязанным поверх серым шарфом.
– Мисс Даркблум, – он галантно поцеловал мне руку, – рад видеть вас в добром здравии. Как настроение? Готовы к новым впечатлениям?
– Если честно, не очень, – вздохнула я, вспомнив, что Харон, кажется, вчера был свидетелем драки в баре.
Да там половина Мортрума была свидетелями! Вот бы кто-нибудь поручился за меня и рассказал Самаэлю, что Олив первая начала?
– Влетело от Самаэля? – понимающе кивнул Харон. – Он бывает излишне строг к тем, кого любит. Поверьте, когда-то я обучал его супругу и знаю, о чем говорю.
– Дело не в нем. Просто не ожидала, что сегодня придется провожать только что умерших в другой мир. Заранее жутко.
– О, не волнуйтесь, проводники избавлены от неприятных моментов чужих смертей. Мы лишь переводим душу через Стикс, во время перехода она растеряна и дезориентирована, а в большинстве случаев спит. Просыпается лишь у самой границы, где ее встречает и увозит в Мортрум страж.
Да, примерно так все и было со мной.
Стало немного легче. Уговаривать ошеломленных смертью душ, что впереди новый этап, не придется.