— Но я…
— Пойдем-пойдем, — тоном, не терпящим возражений заявила Елена Владимировна. — Конечно же, ты мне поможешь! Я в этом просто-таки уверена… Но нам надо поспешить, пока они не рассорились, не успев поговорить друг с другом.
Слабые попытки Витаси как-нибудь высвободиться из рук Елены Владимировны и вновь присоединиться к нам с Даниилом увенчались провалом. Не прошло и минуты, как Виталина была буквально силком впихнута в одну из комнат, там скрылась и Елена Владимировна, перед этим успев таинственно подмигнуть то ли мне, то ли Даниилу.
— Ты исполнила давнюю мечту моей мамы, — сообщил мне Котовский с довольной улыбкой на губах.
— Это какую?
— Уговорила меня побриться, — пожал плечами он. — Мама терпеть не может бороды.
— Я тоже! — хмыкнула я. — А разве Витася не едет с нами?
— Витася больше никуда не едет, — Даниил подтолкнул ко мне мои сапоги. — Обувайся, Оля. Думаю, сегодня мы сможем провести день вдвоем. А то ещё только не хватало держать свечу над Даной и Васей, пока они мириться будут.
Я почувствовала, как опять краснею. Нет уж! Никаких Даны и Васи! Мне хватило уже вчерашней ссоры, которая, кажется, могла закончиться трагично, если б Богдане дали возможность, например, посмотреть на меня и при этом разрешили взять в руки нож. Да что там, если она дочь свою оттолкнула с такой силой, что бедная девочка едва не разбила голову…
Гонимая этими мыслями, я совсем не возражала, позволила усадить себя в машину, облегченно откинулась на спинку пассажирского кресла и даже забыла пристегнуться. Котовский, устроившийся уже на месте водителя, наклонился ко мне, застегивая ремень безопасности, улыбнулся и вновь поцеловал, нежно, вкрадчиво, будто специально так, чтобы поцелуй длился не слишком долго и оказался не особенно настойчивым. Я ответила на прикосновение его губ взаимностью, подалась вперед, касаясь горячей руки, но ремень безопасности сделал свое дело — прижаться к Котовскому не удалось.
— В какой-нибудь ресторанчик, позавтракаем и гулять, — решительно заявил Котовский. — Домой я собираюсь явиться только на ночь!
В любом другом случае я бы запротестовала, никогда не любила целыми днями блуждать где-то, но сегодня, напротив, послушно кивнула. Все-таки, день без Даны и Витаси не может быть плохим!
К тому же, хотя я не хотела в это верить, провести столько времени наедине с Котовским было не такой уж и дурной идеей…
Глава пятнадцатая
Тридцать первое число наступило как-то совершенно неожиданно. Вчерашний день пролетел для меня, как одно мгновение, наверное, благодаря тому, что я провела его с Даниилом, а не с его приятными и не очень в общении родственниками. Мы вернулись уже после десяти, в коридоре наткнулись только на Сергея Петровича, которому, судя по всему, не было никакого дела до того, где там блуждает молодежь и почему так поздно возвращается домой. Елена Владимировна, способная, как мне казалось, возмутиться, почему сын до сих пор не в постели, даром, что ему не три, а тридцать, уже легла спать, а вот отец Даниила ограничился только довольной улыбкой.
Но утром улизнуть, разумеется, не удалось. В семье Котовских, как и в моей, было принято в канун Нового года делать все, что не успели за несколько выходных дней до этого. Внизу, в гостиной уже красовалась огромная елка, которую с переменным успехом наряжали дети, Дана, страшно сердитая и не ответившая на мое робкое приветствие, носилась по дому с пылесосом, явно решив объявить войну грязи. За нею, как тот приговоренный к смерти заключенный, след в след бродил незнакомый мужчина, представленный мне как Вася.
Муж Богданы выглядел как-то… затравленно, что ли? На вид ему было лет сорок, причем сорок эти оказались довольно помятыми и уставшими, словно над мужчиной откровенно издевались все эти годы в браке. Что ж, не исключено, что примерно так оно и было, мое знакомство с Даной, по крайней мере, явственно указывало на то, что ничего хорошего от неё ждать не стоит. Дети, периодически отвлекавшиеся от елки и требовавшие отцовского внимания, старались не попадаться на глаза матери, а Алеша вообще будто нарочно скрывался от требовательного взгляда Богданы, должно быть, чувствуя, как она настроена по отношению ко всем, кто посмеет её задеть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Все же, наблюдая со стороны за этой семьей, я склонялась к тому, что хоть виноваты в несчастьях семьи всегда двое, наверное, в этом случае Дана виновата немного больше. Впрочем, как я могу судить, если не знаю, что между ними было за годы брака.
— Данечка! — громкое восклицание Елены Владимировны выдернуло меня из не слишком веселых размышлений о том, что порой в семье бывает даже сложнее, чем совсем без неё. — Ну-ка дыхни!
Котовский удивленно повернулся к матери.
— В смысле? — усмехнулся он.
— Пил? — требовательно поинтересовалась Елена Владимировна.
— Мама! — возмутился Котовский. — Десять утра!
— В том-то и дело, что десять утра! Твой отец уже успел найти где-то заначку! — сердито ответила Елена Владимировна. — "Ленок, у меня тоже праздник"… Это с каких-то пор твой папа обращается ко мне "Ленок"? Ну ты можешь себе такое представить? Какой кошмар… продукты купить надо. Вчера мы с отцом ездили по магазинам, да все равно не все купили, из-за этих истерик забыли половину продуктов…
Она всучила в руки Котовскому список, который больше всего напоминал простыню, по крайней мере, по его размерам. Я скользнула взглядом по белой бумаге, покачала головой и с трудом сдержала улыбку. Нет, несомненно, Елена Владимировна планировала праздник с размахом, я уже представляю себе, какое огромное количество блюд можно приготовить из этих продуктов.
— Вот я сейчас это все куплю, а ты потом отстоишь на кухне? — раздраженно поинтересовался Даниил. — А потом будешь с ног падать, мама? Ты бы лучше отдохнула. А я все закажу в каком-нибудь ресторане…
— Даня, умоляю! — замахала руками Елена Владимировна. — Ну что за Новый год, если на столе еда из ресторана? Это должна быть домашняя пища, разве ты не понимаешь? Иначе Новый год будет не настоящим!
— Ну так пусть тебе кто-нибудь поможет, — не сдавался Котовский.
— Кто? — усмехнулась женщина. — Твоя сестрица, как тебе известно, в готовке не сильна. Да и Даночка вздумала затеять генеральную уборку, пусть хоть так отвлечется. Не Витасю же мне просить, в самом деле?
— Так я могу, — выпалила я, хотя, судя по взгляду Даниила, следовало молчать. — Я хорошо умею готовить!
Это была правда — как и то, что в Новый год на столе должна быть своя еда. Эта традиция в моей семье была неизменной, и предавать её, даже будучи в гостях, совершенно не хотелось. Елена Владимировна же, кажется, буквально просияла, увидев, что у неё появилась союзница. В её глазах вспыхнула такая радость, что даже Даниил передумал отговаривать мать от идеи с предновогодней готовкой.
— Ладно, — сдался он. — Я куплю. Но, Оля, обещай, что когда я приеду, вы будете живые и не нуждаться в том, чтобы вас на руках тащили в спальню. Я-то справлюсь, — он хитро улыбнулся и подмигнул мне, — но папа, боюсь, к таким подвигам не готов.
— Твой отец вообще на подвиги не способен! — проворчала Елена Владимировна, впрочем, очень по-доброму, явно с трудом пряча тень улыбки. — Езжай уже!
Котовский демонстративно закатил глаза, показывая, что совершенно не поверил матери, подмигнул мне напоследок и, махнув рукой помчавшейся было к нему Анечке, направился к выходу.
— Скоро буду! — ответил он на невысказанный вопрос отца, высунувшегося из комнаты, и спустя минуту уже скрылся за дверью, выбираясь в зимнюю стужу улицы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Пойдем, — заговорщицки протянула Елена Владимировна. — У меня столько рецептов… Будем выбирать, что именно ты будешь готовить.
— Так у меня и свои есть, — начала я. — Фирменные, ещё от бабушки. Например…
Договорить я так и не успела, на нашем с Еленой Владимировной пути будто из-под земли выросла Витася.
— Тетя Лена, — гордо заявила она, — я готова помочь с приготовлением еды! Так что привлекать безрукую молодежь не придется!