Она вспомнила шрамы на его груди, и у нее перехватило дыхание. Видеть, как убивают твоего напарника! И в этот же момент видеть приближение собственной смерти! Ее тело содрогнулось от острой боли.
— Не надо! Что толку возвращаться в прошлое и вспоминать? Ты не мог спасти Джека, как бы быстро ты ни действовал, что бы ты ни делал, ты не смог бы его спасти.
Он посмотрел на нее:
— Да, тогда не мог. В ту ночь я умер.
От того, как он это произнес, от его ровного, бесстрастного тона у нее застыла кровь.
— Ты жив!
— Смерть в наше время почти технический термин. В техническом смысле слова я умер. Отчасти. — (Она бледнела, слушая его, но ей надо было знать. А ему надо было выговориться.) — Я наблюдал, как они трудились надо мной там, на причале. А потом в операционной. Я почти… почти свободно парил в облаках. А затем… я попался в ловушку.
— Не понимаю.
— Вернулся в свое тело, но не совсем. — Он развел руками. Гейдж никогда не пытался это объяснить и не был уверен, что ему это удастся. — Иногда я слышал… голоса, классическую музыку, голос медсестры, хлопочущей у постели, плач. Или чувствовал аромат цветов. Я не мог говорить, не мог видеть. Но самое главное — я ничего не чувствовал. — Он снова уронил руки. — Я не хотел. Затем я вернулся… и почувствовал слишком много.
Это невозможно было представить, но она ощутила боль и отчаяние собственным сердцем.
— Не скажу, что я понимаю, через что ты прошел. Этого никому не дано понять. Но мне больно думать об этом, а также обо всем, что ты переживаешь до сих пор.
Он посмотрел на нее и увидел, как по ее щеке стекает слезинка.
— Когда я увидел тебя в ту ночь в переулке, моя жизнь снова изменилась. Я был так же не в силах изменить ситуацию, как и в первый раз. — Он перевел взгляд на маску, которую она держала. — Теперь моя жизнь в твоих руках.
— Как бы мне хотелось знать, как правильно поступить!
Он снова вернулся к ней и поднес руки к ее лицу.
— Дай мне время! Еще несколько дней!
— Ты не понимаешь, о чем меня просишь!
— Понимаю, — возразил он, держа ее и мешая ей отвернуться. — Но у меня нет выбора, Дебора! Если я не закончу то, что начал, я умру, как умер бы четыре года назад!
Дебора раскрыла рот, чтобы поспорить, запротестовать, но по глазам увидела, что он говорит искренне.
— Неужели нет другого способа?
— Для меня нет. Еще несколько дней! — повторил он. — А потом, если ты почувствуешь, что должна сообщить то, что знаешь, своему начальству, я это приму. И понимаю все последствия.
Дебора закрыла глаза. Но она знала то, чего он не мог знать. Будь ее воля, она бы дала ему все!
— Митчелл предоставил мне всего две недели, — монотонно промолвила она. — Я не могу обещать тебе большего.
Он понял, чего ей это стоит, и взмолился, чтобы ему удалось уложиться в это время.
— Я тебя люблю!
Она открыла глаза и посмотрела на него.
— Я знаю, — проговорила она и положила голову ему на грудь. Маска выпала у нее из пальцев. — Я знаю.
Дебора почувствовала, как он ее обнял, ощутила твердое прикосновение его рук. Она снова подняла голову, чтобы их губы встретились, чтобы поцелуй оказался как можно более долгим, теплым и обещающим, даже когда ее совесть ведет безмолвную борьбу.
Что с ними будет? Снедаемая страхом, она крепко прижалась к нему.
— Почему у нас все так непросто? — прошептала она. — Почему нам приходится преодолевать эти трудности?
Он бесчисленное количество раз сам задавал себе подобные вопросы.
— Мне очень жаль!
— Нет. — Покачав головой, она отступила. — Это мне жаль. Что толку стоять здесь и ныть! — Она смахнула слезы. — Конечно, я не знаю, что получится, но знаю, что надо делать! Я должна вновь приняться за работу! Может быть, мне удастся найти выход из ситуации? — Она подняла бровь. — Почему ты улыбаешься?
— Потому что ты неподражаема! Абсолютно неподражаема! — Как и в прошлую ночь, он засунул руку за пояс ее халата. — Пойдем в постель. Я покажу тебе, что имею в виду.
— Уже почти полдень, — сказала Дебора, когда он наклонил голову, чтобы поцеловать ее за ухом. — Меня ждет работа.
— Ты уверена?
У нее закрылись глаза. Тело потянулось к его телу.
— Ах… Да! — Она отодвинулась, вытянув обе ладони. — Да, правда. У меня не так много времени. У нас обоих.
— Хорошо! — Он снова улыбнулся, увидев, что она надула губы, когда он так легко согласился. Вероятно, если повезет, он сможет предложить ей что-нибудь самое обычное. — При одном условии.
— Каком же?
— У меня сегодня вечером благотворительное мероприятие. Обед, пара артистов, танцы. В «Парксайде».
— «Парксайд». — Дебора вспомнила старинный, престижный и изысканный отель, выходящий окнами на городской парк. — Ты говоришь о летнем бале?
— Да, о нем. Я подумывал о том, чтобы смыться с него, но передумал. Ты составишь мне компанию?
— Ты спрашиваешь меня в полдень, пойду ли я с тобой на самое крупное и роскошное мероприятие в городе, которое начнется через восемь часов? И приглашаешь именно тогда, когда у меня полно работы и нет абсолютно никаких планов посетить парикмахера и купить подходящее платье.
— Это почти оправдание, — немного помолчав согласился он.
Дебора глубоко вздохнула:
— Когда ты за мной заедешь?
В семь часов Дебора встала под горячий душ.
Она не верила, что он снимет все ее проблемы и головную боль, а дневную норму аспирина она уже превысила. Шесть часов перед компьютером и постоянно прижатая к уху трубка дали мизерные результаты.
Каждое имя, которое она проверяла, оказывалось именем давно умершего человека. Каждый адрес оказывался тупиком, а каждая корпорация, которую она исследовала, лишь вела к лабиринту других.
Общая нить, как называл это Гейдж, также ни к чему существенному не привела.
Ей более чем когда-либо необходимо было найти истину. Сейчас это было уже не только дело юстиции, а стало ее личной целью. Хотя она понимала, что теперь ее беспристрастность под угрозой, она ничего не могла с собой поделать. Пока не разрешит эту проблему, она не поймет, в чем состоит ее будущее и будущее Гейджа.
Вероятно, нигде, думала Дебора, уткнувшись лицом в полотенце. Они сошлись, как молния и гром. Но гром проходит. Она понимала, что для длительных отношений требуется нечто большее, чем страсть. Ее родителей связывала страсть… но понимания между ними не было. Для этого требуется больше, чем любовь. Ее родители любили, но, были несчастливы.
Доверие. Без доверия любовь и страсть меркнут, бледнеют и пропадают. Деборе хотелось доверять ему. И верить в него. Но он ей не доверял. Он владел фактами, которые приблизили бы ее к истине в том случае, если бы они начали работать вместе. Но Гейдж упорно продолжал молчать, твердо решив, что только он идет правильным путем.