– Полагаю, что это так, спасибо.
Он улыбнулся и, выпустив ее, направился к фонтану в центре парка.
Сара последовала за ним, почти не сознавая, что делает. Он сказал, что не нужно никаких объяснений, но ей почему-то казалось, что она должна объясниться. Но что она скажет? Кошмары, мучающие ее по ночам, были слишком чудовищны, чтобы она могла облечь их в слова. Да и разве можно объяснить, почему они так крепко связаны в ее сознании с идеей замужества? Нет, нужно что-то другое, более приемлемое для него.
– Брак, как вы понимаете, очень деликатная тема, – начала она с опаской, как купальщик, пробующий пальцами ноги ледяную воду и не решающийся окунуться сразу. – Мое отношение к замужеству, милорд, сформировалось очень давно, когда еще были живы родители.
– Вот как? По вашему тону, мисс Линлей, я понимаю, что их союз не был безоблачным.
– Далеко от этого, сэр. Отец женился поздно, уже зрелым человеком с устоявшимися привычками и взглядами на жизнь, и совершенно не собирался относиться снисходительно к легкомыслию молоденькой жены. Хотя если говорить о его собственном поведении, то оно было далеко не примерным.
– Н-да. Должен сказать, мисс Линлей, что – если я правильно понимаю то, что вы так изящно называете легкомыслием, – ни возраст мужа, ни его поведение не имеют к этому никакого отношения.
Сара вспыхнула.
– Конечно, я знаю, в обществе существует двойной стандарт для жены и мужа. Мужчина может делать все, что ему заблагорассудится, а женщина должна делать вид, что ничего не замечает, или в крайнем случае, если она выполнила свой долг и родила наследника, может с согласия супруга тихо жить отдельно. В случае когда такой договоренности нет, постоянные скандалы и выяснения отношений могут cделать невыносимой жизнь остальных членов семьи. Так получилось, что именно во время очередной ссоры отец не справился на крутом повороте с лошадьми и они врезались в дерево. Оба умерли, не приходя в сознание.
– Простите, – произнес он задумчиво.
– Возможно, это кажется вам глупым, сэр, но лучше остаться одной, чем…
– Мисс Линлей. – Он остановился и, подчиняясь внезапному порыву, повернул ее к себе лицом и положил на плечи руки. – Я никогда не считал вас глупой. Просто очень неискушенной и наивной.
– Не настолько уж я наивна, чтобы не знать, что творится в светском обществе, – парировала Сара, слегка обиженная его замечанием. Казалось, она даже не почувствовала рук Рейвенсдена на своих плечах. – То, что ваш собственный брак был счастливым, не означает… – Внезапно он так сжал ее плечи, что ей показалось, что сейчас затрещат кости. Она охнула и забормотала: – Простите, я…
– Молчите. – Он немедленно ослабил хватку и, коснувшись пальцем ее губ, заставил замолчать. Потом за руку увлек к стоящей поблизости каменной скамье.
Сара с облегчением опустилась на скамью, вся во власти странного ощущения от легкого прикосновения его пальцев к ее губам. Эта мимолетная ласка вызвала целую бурю чувств: у нее пересохло в горле, забилось сердце, жаром налилась грудь.
Казалось, не замечая ее волнения, Рейвенсден спокойно уселся рядом с ней и спросил:
– Кто рассказал вам, что я был когда-то женат?
Его ровный тон подействовал на нее отрезвляюще.
– Леди Риббонхолл, – слабо прошептала она. – Но мы вовсе… вовсе не сплетничали о вас, милорд.
Когда он с шутливым недоверием поднял бровь, Сара почувствовала, что краснеет. Зачем, зачем она это сказала? Теперь уже она преступила границы дозволенного и рисковала только что наладившимися отношениями. Но остановиться было выше ее сил. Демон любопытства, мучивший ее с того дня, как леди Риббонхолл упомянула о его женитьбе, вырвался наружу.
– Да, – с изумлением услышала она собственный голос, – леди Риббонхолл прекрасно понимает, милорд, почему вы чуждаетесь женского общества. В свое время на нее произвела огромное впечатление красота вашей жены и… и весь ее облик. Ангел – именно это слово она употребила, если я правильно помню.
Увидев, что Рейвенсден отвернулся, она наконец замолчала, удрученная собственной бестактностью. Что на нее нашло? Она явно сделала ему больно. И чем, скажите, она лучше Софи Шерингтон? А сейчас, когда так нужно найти слова извинения и оправдания, она не может выдавить из себя ни звука. Господи, скорей бы вернулись Джулия с Девенхэмом или появился щенок – хоть кто-нибудь.
– Да, Мэриан была поразительно красива, – чуть слышно проговорил Рейвенсден.
Сара сжалась, казалось, даже сердце у нее перестало биться. Затаив дыхание, она поглядела на него широко раскрытыми глазами, благодарная, что он продолжает неотрывно смотреть на тихо плескавшуюся воду.
– Чуть выше вас и удивительно стройная. Волосы очень редкого оттенка – отливающие серебром. Все считали, что ее лицо и фигура совершенны. Да, она действительно напоминала ангела.
Если бы кто-нибудь окатил ее холодной водой из фонтана, то и тогда Сара не почувствовала бы себя более потрясенной и несчастной. К глазам подступили слезы. Ей было очевидно, что сердце Рейвенсдена покоится в могиле вместе с красавицей женой. Что с ней происходит? То она паникует, в следующий момент вдруг чувствует себя неизвестно отчего счастливой, затем столь же внезапно впадает в отчаяние.
– Мне очень жаль, – прошептала она наконец. – Я знаю, что значит потерять того, кого любишь.
Он поднял голову и тяжело посмотрел на нее.
– Ваша сестра?
Сара кивнула и вдруг поняла, что, чего бы ей это ни стоило, он должен узнать правду. Или по крайней мере часть ее.
– Не знаю, милорд, как случилось, что разговор ушел в сторону, а ведь я пыталась объяснить вам, что вы меня вовсе не пугаете.
– Разве? – мягко спросил он.
– Конечно. Возвращаясь к нашей первой встрече, сэр, я вела себя так странно просто потому, что этот лес связан для меня со страшными воспоминаниями. Воспоминаниями, не имеющими к вам никакого отношения. – На секунду она заколебалась, но храбро продолжила: – На мою сестру напали и убили в том самом месте.
– Понятно.
– И, к несчастью, в тот день, когда мы встретились, я первый раз решилась пойти туда одна.
– Поэтому вы и были вооружены? Вы боялись, что нечто подобное может случиться опять?
Чувствуя на себе его изучающий взгляд, Сара опустила глаза и потрогала пальцами воду.
– Не совсем. Нападение не было случайным. Эми убил один из наших конюхов.
– Что сталось с убийцей?
– Он утонул. Когда его тело через несколько дней выбросило на берег, все решили, что он пытался бежать и добраться вплавь до какого-нибудь судна.
Рейвенсден молчал. Как бы ей хотелось знать, о чем он сейчас думает. Хотя, скорее всего, теперь он спросит, зачем понадобилось конюху нападать на племянницу хозяина и убивать ее. Господи, не может она больше говорить об этом! Она и так сказала достаточно.