кухне, пил кофе со скромным бутербродом. Рядом сидела позевывающая Ксюша, дававшая мужу последние наставления, вместе с бутербродами и термосом с кофе в дорогу.
Будить детей и устраивать длинные проводы не стали. «Не на войну же отправляем, пол-пятого утра, пусть поспят. Выше нос, любимый, тут двадцать километров, домой чаще наведывайся! Иди, ждут тебя!» — напутствовала его жена. И на прощание так обняла и поцеловала, что у Егора мелькнула малодушная мысль: «А может — ну его, стройку эту? Тут Ксюша мягкая теплая…»
Промелькнула и тут же исчезла, под укоризненными взглядами собравшихся питомцев. Гугл, трехшерстная освоившаяся и прижившаяся Мася, подрастающий Трезор — смотрели на него требовательно и строго: «Собрался? Езжай, работай! Кто нас прокормит, если ты дома сидеть будешь?!» Попрощался и с ними, потрепав и погладив каждого, скрывая чувства за напускным ворчанием: «Разжились тут…»
У гаража его уже действительно ждали, Федус с женой и шесть дружинников, включая Лёху и Андрюху. И семь саней, в которые казаки как раз заканчивали запрягать лошадей. Торжественного прощания с оркестром не было, как и никого из начальства, только сторож с нефтебазы подошел, да вышли из цеха два работника ночной смены.
«Давайте мужики, с богом!» — проводили их остающиеся, на что Егор с угрозой пообещал: «Мы ещё вернемся!» — и караван тронулся в сторону Айлинско-Мордовского поселения, где к ним должны были присоединиться несколько казаков десятника Вахромея, да возчики Викула, едущие сегодня в город. Лёха с натугой поднял увесистый сундучок и положид в сани к Егору: «Монета на форс-мажор, Галка по распоряжению Председателя отсчитала. Да не делай глаза такие, там всего шестьсот рублей мелочью и тысяча ассигнациями».
Вчерашняя уверенность в собственных силах и неизбежной успешной постройки филиала химпрома в излучине Ая — стала покидать Егора, выдуваемая бодрящей поземкой. «Как бы в метель не перешла», — озаботился Егор, нахохлившись в санях. У Хазанского лога Андрюха вслух высказал общее мнение о руководстве, пославшем их на освоение Известкового: «Вот ведь гондоны, сами в тепле остались, а нас на передовую…»
К Айлинскому сторожевому посту Егора терзал синдром самозванца, в полный рост: «Я же не настоящий химик! И опыта никакого, не считая варки веществ на кухне притонов! Ну в детстве с взрывчатыми веществами пакостил, у меня же из всех активов — только голая теория, не подкрепленная практикой!» Удручало и отсутствие компьютера, бумаги с записями по техпроцессам с собой были, но вот без компа было непривычно.
С отсутствием интернета уже смирился и сейчас благодарил высшие силы, за свою привычку без разбора тащить всё подряд из сети, на хард и внешние жесткие диски, на почитать потом и мыслью: «А вдруг пригодится?» Вот и пригождается, а ведь этих завалов информации у него — копать и копать. И как справедливо полагал, среди этих беспорядочно сваленных в разных папках массивов информации — было очень много полезного и нужного, он то в силу своей увлеченности химией искал в первую очередь то, что пригодится ему.
Многое пропуская, вон как обрадовались врачи нескольким компиляциям по народной медицине. И по садоводству и огородничеству было немало, и не только. Вспомнил сгоревший Ксюшин ноут и озлился: «Сегодня же начну докладную Захару составлять! О необходимости изъять всю компьютерную технику, включая телефоны кнопочные и калькуляторы из личного пользования! И под замок, собрались весной строить новые учебные корпуса — вот там компьютерный центр организовать. Надо поработать — изволь придти в специально оборудованное помещение, там несколько компов через ИБП (чтоб от скачков напряжения неизбежных не страдали) к сети подключенных в локалку соединить».
«Остальные в резерв, а то ведь народ такой — и жрут за клавой, и в игры играют! Так год-два и ни компов не останется, ни что более печально — драгоценной информации» — Негодовал Егор, отворачивая лицо от порывов ветра, секущего колким снегом: «Самим то не судьба додуматься было? Ладно я у них есть, главное — обозначить серьёзность и необходимость этого Захару, а там пусть думают и решают, мне и без них геморроя хватит надолго».
При мысли о предстоящем ему и его спутникам в Известковом — приступы самобичевания пошли по новому кругу, а шевелившийся червячок сомнения — стал превращаться в удава. Федус, чуйкой старого каторжанина почувствовав уныние Егора — отдал вожжи жене, подождал саней начальника и запрыгнул к нему, протягивая термос:
— На вот Егор, попей чаю. А я пока порулю кобылой. — Забрал вожжи, передав термос. Егор стал отнекиваться, мол и свой термос есть, с кофе, Федус оборвал. — И твой кофе выпьем, пей, чаец зачетный, не чифир конечно, купчик. Но зато туда Зулька какие-то травки добавляет, бодрит не хуже конины. Конину то пил в командировке?
— Пил, как не пить! — Егор собеседнику обрадовался, всё таки социально близкий и как он, вставший на путь исправления. В одном лагере чалились, хоть и в разное время, есть о чем вспомнить. — Вы как варили? Мы чифир заваривали, как заваришь, кофе растворимого туда жменю. Потом сгущенки пару ложек, забелить и горечь смягчить и ух, с барбариской! Потом в локалку, на турнике заниматься или снег зимой чистить.
— Ну и мы так же, а с рыбкой не пили? С соленой допустим или вяленой, вообще огонь! Только ты то Егор, козлом сидел, вот в локалке и мог заниматься. — Подколол начальника Федус. — А мы, мужики, конину только по праздникам пили и в локалке редко гривой трясли, промка наш дом родной.
— Да какой я козел, Федус! — С негодованием взвился Егор. — Сам знаешь, в какое время заехал, там сразу всем по приезду косяк вешали. А я блядского и гадского не творил, мужиков не щемил, сам же в курсе! У архитектора сидел, у Клавдича, проекты домов рисовал. Сам от козлов страданул, чо несешь!? — Егор наконец то в вгляделся в откровенно ржущего довольного Федуса, улыбнулся сам, ткнул его в бок, отдал термос и забрал вожжи. — Ну ты, психотерапевт, млять!
— А чо ты сидишь, приуныл, залез в сугроб, колпак на голове. О чем катал то? — Федус налил себе из термоса и сербал мелкими глотками действительно крепко заваренный, с необычным травяным оттенком вкусный чай, в меру сладкий.
— Да всё о своем, о производстве, за что хвататься и с какого конца. И вывезем ли. — Поделился Егор наболевшим. — По уму разобраться, мало нас, но заднюю стремно давать, сам вызвался. Мнюха есть, что не справимся, придется о помощи просить.
— За спрос в лоб не дадут! — С убеждением сказал Федус. —