— Зачем ты вышла? — удивился Алек, увидев меня перед собой и сам принялся поправлять на мне съехавший платок, словно я ребенок. Но эти его незатейливые проявления заботы были очень приятны и от них еще ни разу не хотелось отмахиваться, как, например, от сладких трелей Богдана о любви.
— Куда ты идешь? — снова поинтересовалась я и потерла лицо, чтобы смыть остатки сна.
— Есть хочу, — признался парень, кивая на вывеску забегаловки, к которой держал путь. — Я быстрро что-нибудь прроглочу, возьму с собой еды и поедем дальше. Иди в машину и снова засыпай, — предложил он, но я не последовала его совету, потому что все тело затекло от долго сна в неудобной позе и мне необходимо было размяться.
В придорожной забегаловке, где основным блюдом для продажи был местный самогон, я умылась, привела себя в порядок и села за стол напротив Алека, которому уже вынесли заказ. Парень как всегда невозмутимо жевал, а мне же стало не хорошо при виде кусков мяса, которые исчезали в его пасти.
— Что с тобой? — спросил парень, заметив мой больной и потерянный вид.
— Как думаешь он его съел? — спросила я еле слышно.
— Кого? — не понял он. — Кто?
— Алексий… Алексий съел Богдана?
Алек изобразил несколько приступов рвотных позывов, отвернувшись в сторону от своей тарелки. Это заставило меня встрепенуться.
— Фу! Гадость какая! — поморщился он. — Зачем было говоррить это пррямо за столом! Весь аппетит мне испорртила!
— Я думать ни о чем другом не могу, — призналась я, сидя перед тарелкой с кашей, которую сама же себе заказала, но не в силах даже руку поднять с колен и взять ложку. — Закрываю глаза и вижу это кошмар: как Богдан бежит, а эта тварь следует за ним… и пытается схватить. Раз, другой, третий…
— Если бы Дрракон хотел его поймать, он бы поймал с перрвого рраза, — хмуро ответил Алек, подтянув к себе свою сумку и начав что-то в ней искать. — Он его прросто от тебя отгонял. Я же тебе уже говоррил, что срреди Дрраконов не прринято есть людей, — сказал он серьезно, но мягко, и протянул мне сверток, в котором оказался шоколад. — Не прридумывай глупостей, Василиса, и ешь спокойно. Никому твой Богдан не нужен. Тем более на ужин, — Алек снова изобразил, что ему плохо и неприязненно посмотрел на стоящее перед ним блюдо. — Рреально весь аппетит испорртила.
— Чем я его испортила? — возмутилась я.
— Да это как, если бы я прришел, сел напротив тебя, пока ты ешь, и спрросил: а не съела ли случайно твоя бабушка служанку? — возмутился парень, ковыряясь в тарелке с фаршированным кроликом. — Даже прредставить такое прротивно! А есть после этого…
— Извини, — пробормотала я, сама испытывая неоднозначные чувства после примера, который привел Алек. Однако после его слов мне стало значительно лучше, и я даже взялась за ложку и начала медленно поглощать свой завтракообед.
Алек про потерю аппетита преувеличил, потому что заметив, как я медленно начала шевелить ложкой, сам тоже начал есть. Впрочем, полностью аппетит ко мне не вернулся, и кашу я всю осилить не смогла, зато съела практически весь предложенный Алеком шоколад и вот тогда-то мне стало жить значительно радостнее.
— Ты уверен, что Алексий его не съел?
— Абсолютно! — заверил меня Алек горячо. — Может, пррокатил немного по небу, да сбрросил в навозную кучу, но точно не съел!
От его слов я совсем приободрилась.
— Я вчера жутко напугалась, — призналась я, нервно улыбнувшись, и начала пересказывать вчерашний день. — Сначала все было хорошо, я рассказала Богдану о том, что ищу жениха, он согласился на мне жениться. Потом мы пошли в лес….
— Зачем? — хмуро спросил Алек, сводя брови на переносице и смотря на меня тяжелым взглядом исподлобья. Вот когда он так делал я не решалась назвать его безобидным милашкой и готова была поверить в то, что он держал в страхе Богдана и его друзей.
— Чтобы показать ему волосы, — пояснила я, пока он не напридумывал себе лишнего. — Не могу же я выйти за него замуж, не удостоверившись, что он меня не кинет после того, как я сниму платок.
Алек насмешливо хмыкнул.
— Так ты себе никогда мужа не найдешь, — заметил он. — Рразве что полного психа, потому что ни один здрравомыслящий паррень не встанет между Дрраконами и Искррой.
— Значит, мне нужен псих, — с легкостью согласилась я. — Примерно такой же как ты. Потому что ни один здравомыслящий парень меня не вытерпит,… да и я его тоже, — добавила я, немного подумав.
— Так берри Алексия! — вдруг развеселился Алек, а его лицо озарила придурковая улыбка. — Он настоящий псих! Самый лучший среди Дрраконов!
Я не удержалась и пнула дурачка под столом.
— Еще одно слово про этого монстра, и я тебя побью! — возмутилась я, не оценив шуточки приятеля, но он после вспышки моей ярость широко улыбаться не перестал. Только потер больную ногу, продолжая скалиться. — Кстати, насчет битья, — припомнила я, сощурившись подозрительно. — Что ты наплел Богдану и остальным парням, что они тебя, а заодно и меня, боялись?
— Чистую прравду! — испугавшись, заверил меня Алек, вставая и подхватывая сумку с соседнего стула. Я подскочила с места следом за ним и схватила парня за ухо, потянув на себя.
— Алек!
— Ааа!
— Б, — согласилась я. — Что ты всем наплел, пустомеля?
— Ничего! Прравда!
— Не ври мне! — шипящим шепотом возмутилась я, следя глазами за тем, как на нас начали оборачиваться люди. Чтобы не становиться посмешищем, я потянула убогого в сторону выхода прямо за уже полностью красное ухо под его стоны и мольбы о пощаде.
— Говори! — скомандовала я, когда мы вышли из таверны.
— Ухо отпусти! — взмолился парень, пытающийся ухватить меня за руку, но я отмахивалась от него другой рукой, не позволяя освободится и тяня его вниз, из-за чего он согнулся и теперь смотрел на меня снизу вверх. — Ты мне его оторрвешь!
— Никуда оно не денется, — заверила я его. — Говори! Живо!
— Я прросто рассказал парре рребят прро нашу семью…
— Про какую семью?
— Прро нашу с тобой… Мы же брратом и сестррой прретворрялись и все такое…
— И что именно ты рассказал про нашу семью?
— Ну… если честно с вообрражением у меня туго, — пробормотал парень неразборчиво, и мне пришлось усилить нажим, чтобы следующие слова прозвучали уже четче. — Я ррассказал прро свою семью. Сказал, что мы вырросли в семье Золотых Дрраконов, и они считают нас за своих детей, поэтому стеррегут и оберрегают. И что если тебя кто обидит…
Дальше я не дослушала, потому что уже смогла представить себе, что вообразили жители Враля после слов моего «братца». Отпустив ухо парня, я использовала свой коронный удар в коленку, которому научилась еще на курсах самообороны. Затем, потерявшего равновесие, Алека ударила по месту ниже спины. А добила упавшую мне в ноги, скулящую жертву остатками газового баллончика, который вытащила из-за пояса.
— Нет! Только не снова! — заорал парень, хватаясь за глаза, но было поздно.
Он стонал, глаза его слезились и выглядел здоровый парень у моих ног невероятно забавно, поэтому я не отказала себе в удовольствии поставить на него ногу, как победитель на побежденного, и поднять свое грозное, опустошенное оружие в сторону его лица.
— Моли о пощаде, неверный! — пафосно вскричала я, потрясая баллончиком, стараясь сохранять серьезное лицо и не рассмеяться. — Пшик! Пшик!
Как я и предполагала, опыт общения с газовым баллончиком у Алека имелся. И совсем не такой, как у меня. Я же этой новости совсем не удивилась, зная о его воровских наклонностях, но вот о применении своего грозного оружия пожалела практически сразу. Потому что мои учительские наклонности не дремали и мне его стало жалко уже через несколько секунд и отмывать ему глаза мне пришлось самой, слушая его стоны и всхлипы.
— Кто прридумал эту дррянь? — возмущался парень, лежа на заднем сиденье с компрессом на глазах. — Убил бы!