крючок.
Отдачей пистолет отбросило, но Грешник тут же вернул его на место. Стараясь строго выдерживать тот же угол, вновь выстрелил.
Носорог задёргался куда бодрее, хотя до этого казалось, что на большее он уже не способен. Опасаясь, что монстр догадается перекатиться через спину, или учудит что-то иное, столь же несовместимое с текущими планами, Грешник начал нездорово торопиться, жертвуя качеством прицеливания ради скорости.
Увы, из такого положения держать ствол правильно — сама по себе нетривиальная задача, а с такими брыканиями сложность её возрастала на порядок. Он видел, что следующая пуля прошла не совсем так, как надо, да и остальные отрабатывали не идеально. Но плоть монстра превращалась в рублёный фарш, расхождения с идеальной линией невелики, вот-вот, — и смерть доберётся до ярко подсвеченной точки.
Что это? Нервный узел? Особый участок крупной артерии? Грешник не знал. Ему некогда вдаваться в подробности, ему надо бурить и бурить эту бронированную тушу.
Бурового станка нет, вот и приходиться выкручиваться подручными средствами.
Выстрел.
Выстрел.
Ещё выстрел.
Туша содрогнулась так, что Грешника едва не смело. Тело его подлетело, а затем свесилось справа от шеи. Поднапрягшись и подгадав момент, когда носорог всеми конечностями опустился на землю, напрягая все мышцы, резко подтянулся на одной руке, приставил пистолет к фонтанирующей кровью ране, выстрелил.
На этот раз к отдаче добавилась затворная задержка. Патроны всё. Даже если у Порнозайца имеется запас, передать их — задача более чем фантастическая.
Хватило или нет? Заметно, что носорог двигается не так, как раньше. Похоже на то, что просто паникует, мечется нездорово, но резво. Рывки рискованные устраивает, от них свалиться должен, но нет, удерживается.
Непохож на серьёзно пострадавшего.
Очередной рывок совпал с новым веянием — зверь неистово затряс головой. Эти движения прекрасно ощущались в районе шеи. Грешник выпустил бесполезный пистолет, попытался зацепиться обеими руками, но не успел, его подбросило так, что пальцы не удержались на ненадёжной опоре.
Короткий полёт, попытка извернуться, сгруппироваться, встретиться с землёй мягко, не потратив щит. Увы, не получилось, в полёте неудачно развернуло. Отражение сберегло от травм, но тело не остановилось, покатилось дальше, и быстро вскочить Грешник не смог.
Когда, наконец, начал подниматься, последовал жесточайший удар. Это зверь постарался: успел развернуться к обидчику, поддеть рогом и забросить повыше.
Падая, Грешник увидел, что приземляться придётся на остриё бивня. Оно изрядно пострадало в битве со скалой, да и изначально особой остротой не отличалось, но павианы на него нанизывались прекрасно.
И ему этого тоже хватит.
На Прорыв энергии уже недостаточно, а иных способов изменить точку приземления нет. Прямо на лету активировал щит. Да, они ещё не все разряжены, но лишних в таком деле не бывает, и в отличие от Исследования и Прорыва, используют энергию не духа, а тела.
А её у него не сказать, что завались, но куда больше.
Зверь не просто выжидал, когда обидчик приземлится на рог, он ещё и башкой вовремя взмахнул, устроив встречный удар.
И, должно быть, сильно удивился, когда жертва, вместо того, чтобы нанизаться, как бабочка на иголку, отлетела прочь отброшенным мячиком.
Приземление вышло жёстче предыдущего. Хотя Грешник и сгруппировался правильно, прокатиться по острым камням пришлось изрядно, и всё это обошлось ему в два щита.
Вскочив, не оборачиваясь, метнулся влево и тут же вправо. Тяжеленной туше непросто успевать на такое реагировать.
А теперь ещё раз влево, и снова вправо. Ну где же чёртова тварь? Где?! Ни по сторонам не проскочила, ни сзади не налетела.
— Грех! Беги! Беги, я его держу! — заорали позади.
Не обернуться после таких криков невозможно. И Грешник, разумеется, обернулся.
После чего замер, поразившись до глубины души.
Носорог его не преследовал, потому что был занят другим.
Другим участником.
Порнозайцем.
Неугомонный спутник каким-то образом добрался до хвоста зверя и намертво повис на нём, оплетя ногами и одной рукой. Во второй у него было зажато копьё, которым он остервенело ковырялся в единственно доступной с такой позиции уязвимой точке. То есть в анусе носорога.
Жестокая процедура не понравилась чудовищу до такой степени, что оно позабыло и про Грешника, и про всё прочее. Неистово брыкалось, крутилось, неловко пыталось прижаться задом к остаткам скалы, заливая при этом всё вокруг кровью, что обильно хлестала из шеи.
Грешнику оставалось на это лишь смотреть.
А что ещё прикажете делать? Сбегать за луком, оставшимся на скале? И что потом? Пытаться поразить глаза? Даже если допустить, что это получится, носорог не свалится, лишь проблемы со зрением заработает, коих у него и так предостаточно. К тому же для того, чтобы отделаться от Порнозайца оно ему не очень-то и требуется. Он вон, прекрасно всё видя, почему-то перестал пытаться прижиматься задом к скале, хотя это оптимальная тактика в сложившихся условиях. Так и брыкается, так и крутится, мечется туда-сюда, распахивая неподатливую почву на десятки метров. И движения уже не те, похоже, зверю плоховато.
Скорее всего, это именно Грешник его достал, и сейчас начинает сказываться кровопотеря. Со всем уважением к отчаянности Порнозайца, надо признать, что действия его скорее обидные и болезненные, чем смертоносные.
Хотя идея, несомненно, перспективная. Там ведь очевидная уязвимая точка — брешь в броне. Вот только копьё полагается гораздо глубже вбивать, и не как зря, а чтобы покромсать подсвеченные красным области.
Носорог внезапно замер, подняв голову к небесам.
Порнозаяц, пользуясь спокойствием, заработал копьём пуще прежнего. Зверь задрожал, припал на передние лапы, после чего резко ими оттолкнулся, заваливаясь назад. Миг, и его «корма» плотно вжалась в землю, вдавливая в каменистую почву наглого человечишку.
Вытянувшись вертикально, носорог не удержался в несвойственном ему положении, шумно завалился на бок. И вставать не стал. Всхрапывал, неторопливо сучил конечностями, пытался поднять голову, раз за разом её роняя. Движения его становились всё более и более вялыми, кровь продолжала изливаться щедро, но уже не фонтанировала.
Вырвав из земли чьё-то копьё, каким-то чудом уцелевшее посреди жесточайше вытоптанного пространства, Грешник приблизился к зверю и, хорошенько размахнувшись, выбил