Дрожащими пальцами беру браслет.
– Какой сюрприз?
– Увидишь. – Лицо Сэма озаряется, он берет меня за плечи и ведет. – Стой вот здесь. Да, то, что надо.
Он бежит в самый конец патио, туда, где заканчиваются электрические гирлянды, и там на столе лежат целые светящие ленты, связанные друг с другом, как стены. Четыре стены. Он развешивает их вокруг меня, и я оказываюсь в центре уютного домика из яркого белого света.
– Готово. – Сэм заползает внутрь и садится передо мной. Его лицо сияет предвкушением.
– Что это такое? – Поднимаю руки и трогаю стены. – Для чего?
– Для тебя, естественно. – Он шутливо закатывает глаза и дает мне браслет. – И когда тебе покажется, что ты не видишь света в конце туннеля, вернись сюда, в этот миг, в это место.
– Но зачем ты затеял все это? Приложил столько усилий. – Оглядываюсь по сторонам и вспоминаю обиду и боль на лице Сэма. – Я этого не заслуживаю.
– Очень просто, – отвечает Сэм, и его взгляд полон искренности. – Ты моя лучшая подруга, я могу доверить тебе любые секреты. И когда любишь человека, всегда поступаешь так. Стараешься быть рядом, несмотря ни на что.
Удивленно моргаю.
– Ты… меня любишь?
– Только не пойми неправильно. – Сэм со смехом потирает затылок, у него розовеют уши. – Это любовь со строчной буквы «л». Не то чтобы прямо любовь-любовь. А просто старое добрососедское «я всегда тебя поддержу».
Я поднимаю глаза, оглядываюсь по сторонам, не знаю, куда спрятать мое красное, как помидор, лицо. Но чем дольше я тут сижу, тем дальше уплывают все сегодняшние неприятности, словно огни не подпускают ко мне чудовищ.
– Хотела бы я, чтобы мы всегда оставались вот такими, – признаюсь я, вспоминая то чувство между мной и Сэмом. До того, как все пошло не так и рухнуло. До того, как мое сердце превратилось в усеянное шипами поле битвы. До того, как я обидела его. – Хотела бы переиграть заново все, что было. Переиграть совсем по-другому.
– А кто сказал, что это невозможно? – спрашивает он, широко распахнув счастливые глаза. – Кто сказал, что мы не можем остаться такими, какими были?
На мои веки опускается туманная тяжесть. Мне тепло и уютно.
– Ты прав. Наверное, мне пока не надо уходить.
Потому что я знаю: придет рассвет и все это исчезнет. Я смотрю, смотрю, смотрю на то, какими мы были, потом засыпаю в светлом круге, где Сэм взял на себя все заботы обо мне, и мечтаю, чтобы это видение оказалось реальностью.
До ссоры.
До деменции.
До того, как я потеряла веру в вечную любовь.
Глава 22
Меня разбудили крики.
Подскакиваю, сажусь. Голова раскалывается. Слишком много солнца. Слишком много света. И шум. Протираю горящие глаза и вздрагиваю – понимаю, что прекрасно вижу даже без очков.
– Что такое? – Опускаю глаза и мгновенно впадаю в панику. – Как я тут очутилась? Который час?
В ярких солнечных лучах зловещие коридоры Самнера выглядят совершенно невинно. Свежий ветерок из раскрытого окна разгоняет застойную духоту. Встаю и обнаруживаю: я не только вымокла в краске вся ниже пояса, но и умудрилась пройтись по новеньким свежеотшлифованным полам, оставив повсюду красочные следы.
– Ч-черт побери-и-и-и… – Отпечатки моих ног испещряют весь первый этаж вплоть до кухни и выходят на террасу. Хватаюсь за голову и пытаюсь вспомнить, что было ночью.
Не могу.
Ни единой зацепки.
Холодные руки сковывает страх. Пытаюсь нащупать бусины, надеясь, что привычные движения помогут вспомнить забытые моменты. Браслета нет.
– Посмотри на заднем дворе, у бассейна. – Голоса. Их много. Приподнимаюсь на четвереньки, ползу к ближайшему окну.
Жаль, что нельзя в этот самый миг съежиться и умереть. Во дворе полно народу. Мадар, хала Назанин и хала Моджган обшаривают периметр, Маттин и Аман топают вверх по лестнице на террасу. Входная дверь распахивается, и у меня появляются три варианта действий.
Вариант 1. Прикинуться мертвой.
Вариант 2. Попытаться убежать через разбитое окно в подвальном гараже.
Вариант 3. Понести наказание за то, что всю ночь пропадала неизвестно где и испортила полы.
М-да.
Жизнеспособен только один вариант.
Пулей бегу в подвал.
– Сара! Если ты здесь, открой дверь! – барабанит у входа Айша. Потом в стену врезается что-то тяжелое. – Отзовись, пожалуйста!
За рекордное время сбегаю по лестнице. По рукам и ногам ползают холодные мурашки. Из темноты доносятся тихие шепотки. Словно за мной, мечась влево-вправо, следят крошечные глаза.
Баба Калан в темных очках и окровавленной рубашке.
Биби-джан вцепилась в ожерелье, стискивающее шею, будто петля висельника.
Малика сидит между ними, терпеливо сложив руки на коленях.
И Сэм. Прячется за углом, робко выглядывая одним глазом.
У меня замирает сердце.
– Что ты тут делаешь? – шепчу я.
– Думаю, вопрос следует задать иначе: почему тебя здесь еще нет? – шепчет он в ответ.
Я теряюсь.
– Меня? Здесь? – Хочу спросить, о чем он, но стоит моргнуть – и они исчезают.
Остается только шепот.
– Наверху ее нет! – слышится недовольный голос Амины. – Черт по…
Ее перебивает пронзительный крик мадар:
– Кто изуродовал полы?
Этот крик разрушает чары, и я бегу, как никогда еще не бегала.
«Ох, черт, черт, черт», – повторяю я снова и снова, как мантру. Распахиваю дверь гаража – и становится легче.
Здесь ослепительно светло. Гараж уже открыт. Заслоняю глаза рукой.
– Здравствуй, соседушка, – приветствует меня холодный голос. – Так и знал, что найду тебя здесь.
– Сэм! – Бегу к нему. – Это правда ты?
– Конечно я. – Он хмурится, и от меня не ускользают фиолетовые мешки у него под глазами.
– Сделай доброе дело. – Слова льются бурным потоком. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не говори моим родным, что я здесь была. Отпусти меня, я уйду, и будем в расчете.
– В расчете? Как в тот раз, когда ты уехала на моей машине, а я принял весь удар на себя? – Сэм делает шаг в сторону, раскидывает руки, словно говоря: «Только после вас». – Как сейчас, когда ты вынудила нас всю ночь искать тебя? – От его лица веет холодом.
– Я… Я все объясню.
Сэм хватает меня за руку, притягивает к себе и тихо шепчет:
– Я не шутил, когда сказал, что с меня хватит.
Он разжимает пальцы, и у меня подкашиваются ноги.
– Сэм, ты не…
– После вчерашнего вечера? – Он выгибает бровь. – Хватит оправдываться.
– Вчерашний вечер… – Шарю в памяти, пытаясь откопать хоть клочок, хоть осколок того, что вчера произошло. Одни обрывки, словно я смотрю через разбитое подводное окно.
Фейерверки. Бело-голубое платье. Падар. Она. Водный велосипед.
Потом – пустота.
– Я ее нашел! – кричит Сэм.
В считаные секунды я оказываюсь под разъяренными взглядами моих тетушек и двоюродных братьев и сестер.
– О чем ты только думала? – Полные слез обвинения Айши разрывают мне сердце. Я отступаю на шаг. – Я боялась, ты утонула, или расшиблась, или…
Она разражается слезами на плече Амины. Под глазами Амины темнеют круги. Она укоризненно качает головой и ведет Айшу к своей маме.
– Мы готовы ехать домой, – говорит Амина.
Маттин испепеляет меня взглядом:
– Мы всю ночь тебя искали.
– Простите. – Я сама не узнаю свой голос. И, честно сказать, глядя на свои забрызганные краской руки, я вообще сама себя не узнаю. Понятия не имею, что это за девчонка, страдающая провалами в памяти.
– Прощения просишь? Раскаиваешься? – наконец вступает мадар. – Да ты вообще понятия не имеешь, что такое раскаяние. – Ее невысокая фигурка словно оседает, и она кричит: – Иди в машину. Назанин, прости нас.
Хала Назанин обнимает мадар.
– Не стоит беспокоиться. Дело семейное, – шепчет она, крепко стискивая мадар в объятиях. – Ты там полегче с ней. Ночь была долгая.
* * *
Дорога домой для меня и мадар прошла тихо как никогда.