Харуна поняла, что сестра хочет этим сказать, и повысила мощность, от чего татуировки засияли ярче.
Это заметили и на самой 401-ой.
— Сила притягивающего луча возрастает! — произнесла Шизука, изо всех сил стараясь не выпасть из кресла.
— Потому что их двое. — проскрежетал сквозь зубы Кьохей. — Это не просто…
— Иори! — сказал Гундзо в переговорное устройство на подлокотнике. — Сбрось все ограничители с двигателя!
— Чего?! — донеслось из динамика. — Ооох… Хорошо!
Как только Иори отключила все ограничители, нижняя часть кормы подлодки раскрылась будто гвоздика, обнажив часть механизмов и внутреннюю обшивку. Мощность, конечно, прилично возросла, но без ограничителей двигатель начал работать на износ.
На Хакугее капитан, после недолгого обдумывания рисков, принял решение.
— Данные по вражескому полю Кляйна подтверждены! — сказал один из офицеров на мостике. — Получены данные для пуска вместе с 401-ой.
— Загрузка данных в торпеды завершена! — сообщил офицер вооружения.
На экране была выведена вся необходимая информация: три маркера, 401-ой, состыкованным Киришимы и Харуны, Хакугей. От Хакугея к линкорам протянулась линия курса, по которому поплывет торпеда после пуска.
— Сейчас! — громко и быстро сказала Хибики.
Тут же капитан взял микрофон рации и сказал.
— Корродирующая торпеда! ПУСК!
Хлопок и, выпустив небольшое количество пузырей, корродирующая торпеда, подсвеченная выхлопом своих гравитационных двигателей, устремилась к цели.
Сосредоточившись на 401-ой, Киришима и Харуна не заметили этого пуска. Но на самой 401-ой, хлопок пуска слышали весьма отчетливо.
— Хакугей! — произнесла Шизука, приложив руку к наушнику. — Звук запуска корродирующей торпеды!
— Запустить торпеды-обманки! — отдал приказ Гундзо.
Одновременно из всех восьми носовых торпедных аппаратов к линкорам устремились обычные торпеды, имитирующие сигналы других, более опасных, корродирующих торпед. Так же среди них была и настоящая корродирующая торпеда.
— Обнаружен танатониум. — сообщила Харуна, просканировав торпеды. — Одна корродирующая торпеда смешалась с обычными. Не могу определить, где какая.
— Хмм… — ухмыльнулась Киришима. — Я не попадусь на это снова!
Все торпеды, оставляя за собой шлейфы дыма, устремились к различным частям носового корабля, к Киришиме. Она в свою очередь открыла ответный огонь из лазерной системы защиты. Точность сильно пострадала из-за контроля над пространством, но плотности огня хватило, чтобы защититься ото всех атак. Как только последняя торпеда была сбита, Харуна сообщила долгожданную для Киришимы новость.
— Достигнута критическая точка вырождения.
— ВСЁ КОНЧЕНО! — заявила Киришима, озаренная почти белым светом татуировок, что покрыли все её лицо. — 401-ая!
В этот момент, рядом с линией «разлома», над которым висели и линкоры и 401-ая, недалеко от самих линкоров, вылетела корродирующая торпеда и залетела в «ствол». Сказать, что Киришима и Харуна сильно этому удивились, это ничего не сказать. У обоих психомоделей глаза полезли на лоб. Даже у всегда спокойной, словно каменный истукан, Харуны глаза стали идеально круглыми. Они ведь были уверенны, что все торпеды были уничтожены. Торпеда тем временем без препятствий пролетела почти всю длину линкора и врезалась в сгусток гравитонов, что сестры собирали для выстрела. Торпеда взорвалась, и оба корабля покрылись множеством шестиугольников. Во все стороны хлынули потоки молний. Сила удара из-за взрыва хорошенько ударила по кораблям, из-за чего те получили серьезные повреждения. Но это было не самое страшное. В «точке вырождения», из-за особого свойства атаки корродирующей торпеды образовалось что-то вроде черной дыры, из которой во все стороны выстреливали фонтаны молний.
— Экстренное размещение поля Кляйна. — быстро, даже с намеком на страх в голосе, заговорила Харуна. — Последовательность выстрела супертяжелой пушки остановлена.
— Черт побери! — ругалась Киришима. — Расчет размещения поля… Я… не допущу…
— Не могу… — сказала Харуна, вцепившись в один из стационарных биноклей, так как очередной взрыв чуть не сбросил её. — контролировать… вырождение энергии… Не могу… остановить… последовательность… за… пус… ка…
— Потому, что мы должны контролировать собранную энергию… — произнесла Киришима. — Подавлять пространственное искажение…
— Расчет антикоррозийной реакции… не… помогает… Неужели мы… разломимся на куски?
— Мощность притягивающего луча падает! — сообщила Шизука, проанализировав данные с сенсоров.
— Повернуться кормой к порту! — сказал Гундзо. — Полная сила! Огонь из всех орудий!
Тут же из всех шахт, на бортах и палубе подлодки, вылетели ракеты и устремились к линкорам. Пролетев нужное расстояние все ракеты, не встретив преград, врезались в корпус Киришимы. Только незначительная часть была перехвачена защитной системой. Из-за дыма от взрывов линкор почти целиком скрылся из вида. Почти вся надстройка оказалась настолько сильно повреждена, что от неё откололся огромный кусок. Он тут же оказался втянут в эпицентр взрыва. Оба корабля скрипели, трещали и разваливались на куски. Они были обречены.
— Харуна! — Харуна услыхала обреченный голос Киришимы. — Возьми мое… ядро!
Из-за взрывов пострадал не только линкор. Одна из ракет угадила в капитанский мостик и снесла с его крыши психомодель. При этом её оторвало руку, ногу и приличную часть тела. Уцелевшей рукой, Киришима извлекла из себя некий округлый предмет, ядро, и протянула его в сторону сестры. Харуна ждать не стала. Она оттолкнулась и полетела навстречу падающей сестре.
— Что это такое… — сказала Харуна, уловив странные сигналы то Киришимы. — Что это за чувство?
Она долетела до сестры, которая уже почти полностью превратилась в серебряный песок и поймала её ядро. После этого тело Киришимы перестало существовать.
— А… Ясно… — вновь произнесла Харуна, прижимая к себе ядро Киришимы и сворачиваясь клубком. — Так это… сожаление…
Оба корабля целиком затянуло в «точку вырождения». Яркая вспышка, оглушительный грохот и огромный взрыв. Вспышка осветила почти весь город, а ударная волна от взрыва обрушила на порт огромные волны, высотой несколько метров.
Битва в укрепленном порту Йокосука завершилась.
Наступил рассвет…