Ладно, народу в этой забегаловке обычно много, и народу самого разного, но территория там считается нейтральной, так что беспредела не бывает. И не курят. Не самое плохое место, да и вышибалы там есть. Да и не будь их — к Коле Ильину или к тем, кто с ним, может начать заводиться только тупой или отмороженный.
До «Триады» было рукой подать — около полукилометра, на одной из соседних улиц. Колян, кажется, и жил где–то в одной из окрестных хрущёвок, потому и предпочитал этот бар — тем более, что и готовили тут неплохо, хотя народ сюда приходил в основном пить.
Когда мы вошли, Ильин был уже на месте. Даже не вставая, махнул рукой остановившему нас на входе вышибале:
— Гарик, это наши, со мной!
Предполагаю, что «фейс–контроль» могучего бородатого Гарика не прошла Маша — женщин тут почти нет, а молодых девчонок, вроде Маши, не бывает вообще. Когда столько мужиков в одном месте — девушкам делать нечего. Без соответствующего сопровождения.
Колян расположился за столом у стены и был один, хотя стульев вокруг стола стояло четыре.
— Кого ждёшь, или только нас? — поинтересовался я, садясь сбоку от Коляна, чтобы тоже видеть зал. Привычка — вторая натура… Маша присела на стул напротив
— А как получится, — жизнерадостно улыбнулся патрульный. Как я погляжу — Колян всегда жизнерадостный, ни разу не видел его хмурым. Всё в той же камуфлированной куртке, кепка засунута под погон. В зале нежарко, никто не раздевается — не исключено, что и куртки у многих усиленные, как моя.
Смотрю, и Маша не стала дождевик снимать — ну правильно, там наган в кармане, уже дозаряженный. Уже дважды мою шкуру спасал. Надо будет переписать его на Машу, как в Вокзальный вернёмся. Можно было бы и здесь, но лучше дома.
Появилась официантка, высокая и нескладная, но, более чем уверен, из тех, кто к вышибалам обращаться не будет — сама отоварит, если что, так, что мало не покажется. Поставила на стол перед Коляном огромную кружку пива, вопросительно посмотрела на нас.
— Спасибо, Оль! — кивнул Колян. — Так, ребята… и девчата, я пока только пиво себе заказал. Вы есть будете? Ольга говорит — пельмени сегодня классные, — подмигнул он официантке.
Пельмени, конечно, лучше под водочку — для тех, кто её пьёт, конечно. Я вот не пью, но от пельменей не откажусь, даже под пиво — тем более, раз Колян рекомендует. Вопросительно посмотрел на Машу — та кивнула. Ну да, ели мы больше восьми часов назад.
— Давайте тогда пельмени на всех, — распорядился Колян. — Волку пива, как мне. А вам, мадемуазель?
Надо же, словечко вставил… Не иначе, начитался чего. Французский язык тут небось ещё с рождения Коляна не слышали, если не больше.
— Коктейли не спрашивать? — артистично приподняла бровь Маша, обращаясь к Ильину практически в тон. Впрочем, Колян не смутился — с «провалившимися» ему дело иметь приходилось, нюансы худо–бедно знал.
— Неа. Оль, давай сидра, того, что послабее — для нашей дамы будет в самый раз.
Ольга принесла пиво и бокал сидра почти сразу, и мы стукнулись за встречу.
— Слышал, что творится? — спросил Колян, отпив примерно четверть. — Ходячего мертвеца сегодня привалили. Правда, подробности не знаю, в дежурке сказали после смены.
Вот сразу видно, что здешний. Любой из «провалившихся» сказал бы «зомби». А вообще, молодец Колян, сразу нужную тему поднял.
Маша хмыкнула, заслонившись бокалом.
— Не слышали. Видели. Мария его и привалила.
— Да? — оживился патрульный. — Ну–ка, рассказывайте!
Пока мы с Машей на два голоса пересказывали сенсационную новость «из первых уст», подоспели тарелки с пельменями и две плошки — с уксусом и со сметаной.
— М-да, сумасшедший дом, — задумчиво протянул Колян, придвигая к себе одну из тарелок. Даже не пробуя, полил пельмени уксусом. — Ходячий мертвец — это что–то новое. Совсем новое. Нутром чую, будет новый циркуляр по уничтожению мёртвых тел…
— Коль, ты понимаешь, что дело даже не в мёртвых телах? Дело в том, что кто–то освоил заклинания для управления телом!
— Да понимаю… Значит, сейчас начнут шерстить колдунов. Патрули скорее всего удвоят — чтобы колдуны на людях следили друг за другом… Вот блин, так спокойно было! С чего же это…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я‑то предполагал, с чего. Маша, глядя на меня, задумчиво клала в свою тарелку сметану.
— Коль, есть предположение, что мертвеца целенаправленно выпустили на нас, — наконец сдался я.
— С чего?
— Нас пытались убить. Вчера, за городом. Потому мы и машину потеряли. Или не убить, а похитить, — и, видя, как меняется лицо Коляна, добавил: — Причём организовал это человек, которого я чуть не год как знаю. Другом считал.
Ильин замолчал. Отпил пива. Бросил в рот горячий пельмешек. И только потом заговорил:
— Вот умеешь ты, Волк, вляпаться… Тогда ведь в промзоне вы тоже на ровном месте влипли. Ты уверен, что именно он организовал?
— Не уверен. Но явно он был одним из исполнителей. Коль, давай пока без подробностей, ладно? Мне бы самому разобраться.
— Ладно, давай… Предполагаю, что шарахаешься от каждого куста. Так?
— Блин, Колян. Если шарахаться — я свихнусь. Тебе верю. Хотя бы потому, что ты тут, а они — там. Но ни–че–го не понимаю…
Коля хлебнул ещё пива:
— Ты, Волк, горячку не пори. Больше наблюдай. Этот твой «друг»… где сейчас?
— Сбежал. Скорее всего попался бандитам, о которых я говорил тебе там, у моста.
— Плохо. А его контакты?
— Так пол–города знакомых. Он почти что из нашей службы.
— Не это, Волк, не это… Те, с кем он контактировал буквально последние полгода. Или даже последний месяц. Будешь у себя — начинай отрабатывать. И желательно без лишнего шума, он явно был не один. Тут, в Гидрострое, у него были знакомые?
— Не знаю. Он не из Патруля, потому к вам регулярно не катался.
— Тогда одно из двух — либо эпизоды не связаны, либо тутошние знакомые у него всё же есть, — побарабанил пальцами по столу Колян.
— А кто сказал, что Юра вообще в центре? — вдруг спросила Маша, до этого тихонько ковырявшаяся в пельменях. — Он может быть шестёркой. Вдобавок трусливой — я ж слышала, как он орал в мобильник.
Колян и рот раскрыл. Интересно, отчего — от того, что девчонка нагло вклинилась во «взрослый» разговор, или от упоминания «мобильника»? Слово не местное, но значение его понятно очень многим, явно и Коляну.
— Мобильник? — ожидаемо переспросил Ильин.
— Не факт. Маша видела у него какое–то компактное средство связи. Не рацию.
— Тогда в центре колдуны, — подытожил Колян, и лицо его мне не понравилось. — Кроме них, такое сделать некому. Безопасникам докладывали?
— Нет. Самим бы разобраться.
— Правильно. У них сейчас и так работы выше крыши… Плясать надо от вашего Колледжа.
Угу. На Бурденко где сядешь — там и слезешь. А на Власова скорее всего вообще не сядешь…
Я приложился к пиву. Хорошее, холодное — понемногу и сегодняшний нервяк отпускать начинает.
— Знаешь, Коль, меня гораздо больше интересует — почему он струсил. Точнее, почему струсил настолько, что аж до истерики, — я покосился на Машу.
Сам я знал, почему — если принимать за истину Машин рассказ. Но, кажется, здоровяк понял меня правильно:
— Знаешь, Волк, — протянул он задумчиво. — Характер человека моментально не поменяется. Если всегда он был спокоен, как в танке — в одночасье истерить не будет. Ты… уверен, что это был именно он?
— А кто? Ладно внешность — но знания и манеру речи не подделаешь.
— Понимаешь… Довелось мне с полгода назад читать один доклад. Старый, десятилетней давности, если не старше…
Дальше пришёл наш с Машей черёд ронять на стол челюсть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
По словам Коляна, доклад описывал встречу за городом. Ничего особенного — патруль встретил одиночного человека. Проверили документы — всё в порядке, колдун ничего нехорошего не увидел, на расспросы человек отвечал уверенно, но старшего смутило, что он откровенно боязливо косился на ножи — это как раз был период, когда патрульные ходили с посеребрёнными кинжалами. В общем, старший вытащил кинжал, просто для проверки — и человек бросился наутёк.