Когда я вернулся, Маша валялась на кровати, скинув давно уже потерявшие приличный вид кроссовки и бросив на тумбочку у изголовья Юркин дождевик и мой свитер, так и оставшийся у неё с ночёвки в вагоне.
— Жаль, смартфона нет, — с сожалением сказала она. — Сейчас бы в интернет…
— Интернета тоже нет, — в тон ей ответил я. — Увы…
— Слушай, — Маша, опершись на руку, легла набок. — А что тут вообще люди делают, когда у них время свободное?
— Бухают, — машинально ответил я, ставя свои берцы у кровати. Маша попала в больное место — на самом деле, большинство именно этим и занимается, и как я сам не докатился до того, чтобы пить — большой вопрос.
— И всё?
— Азартные игры. Карты, кости, рулетка. Бои, — я понял, что начинаю злиться. По инерции хотел ещё добавить «трахаются», но понял, что в сложившейся обстановке это будет не совсем прилично — особенно с учётом разницы в возрасте. — Авантюры устраивают…
По лицу Маши было не понять, как она относится к сказанному, и я внезапно успокоился — так же быстро, как стал заводиться.
— А ещё книги читают, — добавил уже более миролюбиво. — Многие поделками занимаются, учатся руками работать. Строительство. Многие вообще учатся, пытаются что–то новое узнать. Так что, Маша, тут и без интернета можно найти чем заняться. Тем более, и мир–то толком не изучен… Это тебе не две–тыщи–десятые «там».
Я сел на кровать поглубже, опёрся спиной о стену, оказавшись как раз напротив Маши.
— Вот так, Маруся… Так что думай, куда податься в свободное время, раз работу тебе уже пообещали. А бегать по лесам и стрелять нечисть — это… не для всех подходит.
— А мне почти понравилось, — криво улыбнулась девчонка.
— Да и мне понравилось, что живыми выбрались… Ладно, Маруся. Вздремну я немного, и тебе советую…
Глава 21
Что меня разбудило — я понял не сразу. Лишь потом уже сообразил — сквозняк. Форточка на окне находилась как раз с моей стороны и на одной линии с дверью комнаты.
Дверь была распахнута, и в проходе, узком коридорчике между ней и собственно комнатой, стоял человек, наполовину скрываясь за частично приоткрытой дверью санузла.
Адреналина плеснуло моментально, «беретта», убранная под подушку, оказалась в руке сама собой, и лишь потом я узнал усатого вахтёра — правда, поверх рубахи у него сейчас куртка накинута. Тьфу ты…
— Стучаться бы надо, отец, — недовольно буркнул я, косясь на безмятежно спящую Машу. — Чай, не нараспашку…
Так, стоп. Точно помню — ключ я оставил в замке и полупровернул, чтобы было его не вытолкнуть. У вахтёра, конечно, свой ключ есть, но… как он избавился от того, что в скважине? Ключ болтался, но не настолько!
Вахтёр что–то невнятно пробурчал — слов было не разобрать — и двинулся вперёд. Дверь санузла подалась, открывшись до упора, и мужчина опять остановился.
Фигня какая–то.
— Эй, отец, что случилось–то? — начал было я, вставая с кровати, но слова застряли у меня в горле. Я видел лишь часть лица вахтёра — остальное скрывала дверь, — но и без того было ясно, что мужик бледен, словно в лице нет ни кровинки, а его правый глаз — совершенно остекленевший.
Твою ж мать!
Я вскочил, как подброшенный пружиной, и в тот же момент мужчина нанёс по преграждавшей ему дорогу двери мощнейщий удар. Дверь выбило из петель, она распахнулась и отлетела на середину комнаты, чуть не мне под ноги. Маша испуганно села на кровати, видимо, спросонья не понимая, где находится.
Вот это силища. Что с ним происходит? Чем–то обкачан? Вроде выглядел нормальным. Бледность, остекленевшие глаза, неимоверная сила — явно под наркотой. Какой? Да какой угодно, тут всякое встречается, в том числе и колдовского изготовления… Надо было идти в гостиницу с охраной! Сэкономил, блин.
Угу, с охраной. Это, между прочим, как раз охранник.
Всё это пронеслось в голове за долю секунды.
— Отойди, выстрелю, — я старался говорить как можно чётче, но получалось с трудом. От меня до мужика было метра три максимум… Шкаф!
Шаг вперёд, рукой за верхушку — хлипкая, но в то же время громоздкая конструкция повалилась перед обкачанным. Тот сделал очередной шаг вперёд, упёрся коленями в полированную ДСП шкафа — и опять остановился. Точно нарк — мозги совсем не варят. Хорошо хоть, и в руках у него ничего нет, даже банального столового ножа. Хотя, при такой силище нож и не нужен — он, если что, просто в окно меня вышвырнет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Последний раз говорю!
Вахтёр, заурчав, изо всех сил пнул ногой поваленный шкаф, потом ещё и ещё раз — после первого удара тот сдвинулся с места, после второго треснул, и я спустил курок, целясь в плечо. Хватит миндальничать, хоть мы и в городе — вломись такой в мою квартиру в Вокзальном, я бы и предупреждать не стал.
Пуля ударила именно туда, куда я и целился — промазать на таком расстоянии просто нереально, но… не оказала никакого эффекта! По идее, пуля должна была бы пройти навылет, выхлестнув неслабый фонтан крови — слишком уж близко цель, но она словно увязла в теле мужика. Даже крови не видно.
От удивления я, видимо, потерял пару секунд, потому что вахтёр, ещё одним ударом ноги раздолбав шкаф, достаточно проворно приблизился и изо всех сил толкнул меня в грудь, совершенно игнорируя пистолет. Я успел выстрелить ещё раз куда–то в пузо — с тем же эффектом, то есть без такового, после чего меня словно приподняло в воздух и отшвырнуло к стене. Подоконник от всей души шарахнул в затылок.
Твою мать. Это не нарк. Это же…
ТТ. ТТ с серебряными пулями. Зараза, он остался под подушкой, я по привычке схватил «беретту», а не его. Попытался привстать, чтобы добраться до кровати, но ноги не слушались. Нажал ещё несколько раз на спуск, видя, как пули одна за другой словно тонут в объёмном теле бывшего вахтёра…
Справа дважды гулко ударил наган, и висок мужика взорвался ошмётками — не кровавыми, а какой–то слизью. Он ещё успел сделать шаг… и повалился вперёд, почти уткнувшись головой мне в ноги.
— Зомбям надо стрелять в голову, — словно сквозь подушку услышал я совершенно бесцветный голос Маши.
Спасибо, девочка моя… У тебя не замылен взгляд. Ещё пока не замылен. Ведь я‑то знаю, что зомби, ходячих мертвецов, в этом мире нет и никогда не было… по крайней мере, до этого момента.
Я попытался улыбнуться — улыбка вышла кривой. Потрогал свободной рукой затылок — шишка наливалась хорошая, крепкие тут подоконники.
Что дальше? Вон виден дверной проём — пусто. Он был в одиночку? Люди в гостинице скорее всего есть, но ни один нормальный человек не полезет выяснять, что была за стрельба — наоборот, прикинутся ветошью.
— Забыл, — виновато прошептал я.
Зомби. Откуда тут зомби? Эпидемию отметаем, это фуфло. Такие вахтёры обычно сидят в городе безвылазно, подцепить болезнь у них шансов нет. Любых входящих проверяют на заразу колдуны на КПП. Нет, это зародилось именно здесь…
Пошатываясь, я встал. Маша так и сидит на кровати, поджав под себя ноги, разве что на коленях у неё дождевик, из кармана которого она и вытащила револьвер. Из ствола нагана вьётся синеватый дымок. Хороший патрон, мощный.
— Тут есть зомби? — спросила девушка таким тоном, словно спрашивала, где находится туалет. Ну правильно, тему живых мертвецов мы с ней ни разу не поднимали.
— Уже есть, — ткнул я на распростёртое тело стволом «беретты». Доковыляв до кровати, взял из–под подушки ТТ. — Это первый.
— Как так?
— А вот так…
Это зародилось здесь.
Чтобы сделать зомби — нужен труп. Но кладбищ здесь по понятным причинам нет — просто негде, все трупы кремируются — и у нас, и в Гидрострое, и умершие, и убитые.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вахтёра убили только что. И подняли как зомби — сильного, не рассуждающего, тупого. И направили его именно в нашу комнату.
Это не эпидемия и не случайность, это акция.
Настолько быстро, насколько позволяла едущая крыша, я метнулся к окну и успел увидеть, как от центрального входа общаги почти вдоль стены — еле заметил — промчались двое. Один в джинсовой куртки и бандане, второй в кожанке.