и не планировала таскаться по незнакомому дому в одиночестве — слишком уж велик риск потеряться. Или забрести не туда… Так что она с благодарностью, пусть и несколько наигранной, принимает компанию молодого парнишки, у которого явно не закончился ещё период созревания, учитывая, что он только слюной не капает, косясь на её задницу… которая, как сказал эйн Астерги, очень даже ничего… Инга с трудом удерживается от смешка. Ну, хоть что-то в её новой внешности нравится мужчинам! Хотя она сама бы сказала, что и ножки у неё замечательные… жаль только, что при местной моде на длинные платья этого не оценить.
При воспоминании о словах эйн Астерги Инга вздыхает. Слишком уж это было… Нет, не неприятно — Инга не настолько зациклена на своей внешности, чтобы впасть в депрессию от такого сомнительного комплимента — но… разочаровывающе. Надеяться на то, что получится окрутить этого человека, вероятно, не имеет смысла. По крайней мере — так, чтобы он стал марионеткой в её руках… Инга почти слышит, как с грохотом рушатся выстроенные планы. Остаётся выдохнуть и признать, что планы были набросаны начерно, и сделать вид, что она не расстроилась. И сконцентрироваться на других путях. Тем более, что, кажется, вполне вероятен вариант с полным раскрытием карт. Хотя Инга и предпочла бы нечто иное, но… эйн Астерги не тот, кем получится вертеть по собственному усмотрению. К сожалению или к счастью.
Инга заставляет себя сосредоточиться на том, что говорит парень, который, кажется, подключил все силы на то, чтобы сейчас затащить её в койку. Ну… надо же как-то поощрять рвение молодых? Так что Инга старается ахать в нужных местах, поддакивать и хоть как-то направлять разговор в более-менее полезное лично ей русло. Про Ливень и Императора, конечно, не спросить — слишком уж неправдоподобно, чтобы девушка её возраста, пусть даже и служанка, не знала подобного. Но… положение семьи, которой парень служит, расстановка сил — хотя бы с точки зрения слуг. Что в мире происходит…
…Как именно они оказываются на складе, Инга не успевает понять. Зачем — вполне себе ясно, конечно. Особенно после того, как парнишка начинает лезть со слюнявыми поцелуями, обдавая запахом недавно съеденного чеснока. Инга честно старается сдержать рвотный рефлекс. И даже что-то одобрительно мычит, с ужасом представляя, что будет дальше…
К счастью, спасение приходит, откуда не ожидалось — панель на стене, к которой парнишка её прижимает, поддаётся, уходя вглубь, от чего Инга едва не падает, в последний момент удержав равновесие…
И замирает, рассматривая ровные ряды ящиков с… чем-то. Инга бросает взгляд на застывшего и порядком побледневшего парнишку. Кажется, тут что-то такое, о чём хозяева дома явно не желают ставить в известность окружающих…
— А… Дьян? — Инга призывает на помощь все свои актёрские способности, надеясь, что, в силу невеликого возраста и ума, парнишка пропустит это. Она робко, насколько возможно, касается его руки, обтянутой кошмарной фиолетовой тканью ливреи, от чего парнишка вздрагивает, озирается и хватает ртом воздух, как выловленная рыба, помирающая в ведре рыбака. Лицо его краснеет, бледнеет, идёт пятнами, от чего и без того крохотная симпатия, основанная то ли на снисхождении к дурачкам, то ли на непонятным образом извернувшемся материнском инстинкте, испаряется окончательно. — Что-то не так? Это…
— А! Это… это просто… — глаза парнишки бегают из стороны в сторону с такой скоростью, что Инга уже даже ждёт, чем это закончится. Наверное, стоило бы пожалеть его, но как же это здорово — наблюдать, как кто-то перепуган до потери сознания. Кстати. А если парнишка и правда в обморок хлопнется? Что с ним тогда делать.
— Мы… не должны быть тут? — всё же приходит к нему на помощь Инга, понимая, что пугать кого-то, конечно, весело — вспомнить хотя бы, как ещё на Земле Царёв восхитительно бесился, не имея возможности никак ответить — но, кажется, стоит убраться отсюда подальше, пока их тут не застали другие слуги. Потому что есть огромная вероятность того, что её по-тихому могут тут удавить. — Может… стоит уйти? Я никому не скажу, что ты…
Парнишка кивает и, ухватив её за руку, тащит прочь по коридору. Инга только успевает заметить, что в одном из ящиков, крышка которого не до конца прикрыта, лежит какое-то оружие. Как интересно!
Додумать мысль она не успевает — вышедшая навстречу эйн Ильгери окидывает их ледяным взглядом и приказывает Инге следовать за ней. Инга бросает извиняющийся взгляд на парнишку, мысленно вознося хвалу за то, что не придётся и дальше терпеть его компанию, и пристраивается за левым плечом эйн Ильгери.
К подъёмнику они идут пешком, как и пришли сюда, что немного странно, но Инга не против прогулки. Тем более, что это позволяет получше рассмотреть Долину… которая разочаровывает. Во всяком случае Инга ожидала чего-то более интересного, чем улочка с особнячками и чахлая растительность. Хотя, быть может, стоит сделать скидку на осень? Инга косится на полуоткрытое окно особняка, который они покинули, и ей с трудом удерживается от возгласа, когда видит, как в него залезает эйн Лийнира. Ну, вот и что делать? Сдать девчонку или нет? Хм… нет. Пока что — нет. Для начала стоит прояснить кое-что. Например…
— Эта семья занимается перевозкой оружия? — задаёт вопрос Инга, когда особняк оказывается на достаточном отдалении.
— С чего такой интерес? — удивлённо оборачивается эйн Ильгери. И Инга с удовлетворением отмечает, что по какой-то причине та стала относиться к ней и правда несколько лучше… насколько это возможно.
— Когда парнишка, с которым вы меня видели, пытался залезть ко мне под юбку… — Инга кривится, вспомнив запах чеснока. Да и не только его. — Он случайно… по крайней мере у меня пока что нет причины считать, что это было сделано намеренно… открыл потайную комнату, в которой лежат ящики с оружием.
— Вот как… Понравилось?
— Оружие? Да.
Эйн Ильгери громко фыркает, направляясь к подъёмнику, а Инга мысленно записывает себе на счёт небольшую победу.
***
Спуститься в Долину никогда не было проблемой. Даже теперь, после сговора бабушки и главы дома Айаш никто бы и не подумал держать её взаперти. Пусть даже Лий и заявила… дяде, который далеко не факт, что поделился этим знанием с остальными… что против. Но она всё равно нервничает, спускаясь на подъёмнике. Мало ли кто сейчас может следить за тем, где она и… Лий поплотнее закутывается в кофту крупной вязки, хотя подъёмник опутан