Карпы не представлялись, она бы запомнила имена. Просто ходили за ней вслед и изображали из себя предметы мебели и неотъемлемые части окружающего пейзажа. Видимо не принято тут представляться тому, кого охраняешь.
— Фа Ту Лин. Десятник Золотых Карпов. — видя ее затруднение представляется бородатый, тот, что повыше и шире в плечах: — этого простого десятника зовут Фа Ту Лин.
— Уважаемый Фа Ту Лин. Мне очень жаль, что так получилось. — она переводит взгляд на лежащие вокруг тела: — я немедленно соберусь и вместе со своими спутниками мы покинем город. Вы можете сказать, что все произошедшее — исключительно моя инициатива. Также я оплачу расходы на погребение и передам возмещение семьям, которые потеряли кормильцев. Вот сейчас, только дождусь пока Юиньтао вернется и тут же…
— Госпожа Хушень. — глубоко кланяется Золотой Карп Фа Ту Лин: — это лишнее. Вам не обязательно покидать пределы Лань. Вы действовали, защищая меня, как бы не стыдно мне это признавать. Никто из Серых не обладает достаточным мастерством, чтобы бросить вызов лучшим мечникам Золотой Сотни. Однако эти двое… они двигались очень быстро. Человек не может так двигаться. Мастера… но они — не мастера. Их движения просто очень быстрые. Неправильные, совсем не такие, как ожидалось после десяти тысяч часов практики, словно бы ребенок взял в руки меч, но — очень быстрые! Этот инцидент заслуживает тщательного расследования. Я подозреваю, что эти двое практиковали Демоническое, запрещенное искусство культивации своего тела. В этом случае вы спасли город от адептов Демонического Культа.
— Разве у вас не будет неприятностей от того, что эти достойные джентльмены умерли? Они все-таки стражники…
— Серебряные — это всего лишь городская стража. Настоящая элита тут — это Золотая Сотня Карпов! — брезгливо кривит губу Фа Ту Лин: — и в любом случае никто не осмелится требовать вашей выдачи из особняка командира!
— Хм. — складывает руки на груди Сяо Тай. Ей очень хочется заметить, что буквально несколькими минутами ранее этот же Золотой Карп говорил, что «никто не осмелится поднять руку на гостей комнадира», однако вон — куча тех, кто хотел руку поднять. На полу валяются с увечьями разной степени. Все-таки безжалостная штуковина — средневековье. Вот служишь, служишь, вроде долг свой исполняешь, а тебя раз — и в какой-то чайной прикончили. Да еще и последствий никаких. Потому что принцип Хань отнюдь не в равенстве всех перед законом. Если человек знатный, богатый, влиятельный и сильный — кто ему что сделает?
С другой стороны — она же хотела с Генералом поговорить? Уезжать так и не увидев его, будет трусостью по меньшей мере. Может просто отправить эту Джиао и эту Юиньтао за город, а самой остаться и дождаться аудиенции? Тем более что Ли Шан — его племянник, уж как-нибудь устроит.
Она почувствовала колебание Ци в пределах своей сферы и расслабилась. Вот и Юиньтао с сорванцами. Так она и сделает, отправит их всех за город, а сама попросит Ли Шана чтобы тот посодействовал ее встрече с Генералом Лю Бай Гу. Эти двое, Джиао и Юиньтао… страшно их двоих оправлять и не потому что за их сохранность страшно, а вовсе наоборот. Одна в социальных интеграциях как рыбка в апельсинах разбирается, да и ценность человеческой жизни для нее очень ускользающая величина. А еще и Кики голодная вечно… и вторая, которой лишь бы мечом махать, нарывается везде и всюду, ведет себя дерзко и нагло, а при этом одета не по чину. Пока они до Горы доберутся, хлебнет округа горюшка. Ну и хрен с ним, думает она, обращая взгляд на дверь, необходимость — мать изобретений. Что-нибудь придумаю.
Дверь распахивается и в комнату входит Юиньтао, тут же кладет руку на меч и делает скользящий шаг в сторону, ее глаза быстро окидывают обстановку — тела на полу, стоящие у стены Золотые, их мечи в ножнах, Седьмая стоит, скрестив руки, Джи Джи — спокойно сидит в уголке. Она расслабляется.
— А я-то боялась меня ругать будут! А вы и сами их тут… — говорит она: — эй, кто там? Иши! Тащи сюда эту штуковину!
— Ты снова куда-то вляпалась. — вздыхает Сяо Тай. Нет, положительно, нельзя их вдвоем никуда отпускать, они еще до границы уезда не доедут, а вокруг будет выжженая пустыня, как будто Мамай войной прошел.
— Ничего подобного. Они первые начали. Вот! — она берет из рук у испуганного Иши какой-то предмет и бросает его на стол: — в городе некромант.
Некромант, думает Сяо Тай, некромант. Такой же как Джиао? Голова Серого, упавшая на столик с глухим стуком — открывает глаза и поводит ими по сторонам. Шевелит губами, пытаясь что-то сказать.
— Я сперва думаю, что такое, а потом он — раз и не падает, представляешь? Ой, то есть представляете, Госпожа Седьмая? И он такой — цоп за ножны моего меча, а они у меня лакированные, из темного дерева, новенькие, а он — лапами своими грязными! Ну я ему ножны оставила, а меч выхватила. Подумала, если разреза недостаточно, голова сразу обратно приживается, то значит нужно два разреза… а кусок посередине — вынуть. Например. Ну… применила Теорию Решения Изобретательских Задач. Думаю, ага, мертвяк, значит я ему сердце проткнула, а он живой. То есть убить его я не могу. Однако идеальный конечный результат тут не его смерть, ведь он уже мертвый, а не неспособность к действиям. Значит верное решение изобретательской задачи — порубить в куски и раскидать так, чтобы не собрались. Они, кстати — быстрые. Но все равно я его порубила и кусочки по дороге раскидала… вон, Иши помогал. В мусорные кучи, в публичные туалеты, еще куда-то. А голову я с собой притащила. На допрос. Седьмая Сестра наверняка знает как мертвеца разговорить, а то я ему глаз по дороге выковыряла, молчит скотина. — заканчивает свой спич Юиньтао и торжествующе складывает руки на груди.
— Ну конечно он молчит. — вздыхает Сяо Тай: — чтобы он говорил, ему нужен воздух. Вот если бы ты ему в обрубке нашла трахею и подула туда…
— Не буду я ему в трахею дуть! Это… даже неприлично как-то!
— Не обязательно ртом. Можно кузнечные меха вставить.
— Ааа… ну тогда… уважаемые, вы знаете, где тут кузнечные меха достать? — обращается Юиньтао к Золотым, которые стоят и тщательно прикидываются частью антуража.
— Отстань от людей.