Как-то в «Комптонс» Эрик познакомил Ли с Дэем Рисом, который изучал керамику в колледже Святого Мартина и Королевском колледже искусств. Рис, художник и директор курса в Лондонском колледже моды, вспоминает, как они собирались небольшой компанией в задней комнате «Комптонс» на пятачке, который они назвали «ступенью Святого Мартина»; посторонние не отваживались приближаться к ним. «Мы были странной, довольно агрессивной группировкой, – сказал он. – Когда я познакомился с Ли, у меня сложилось впечатление, что он сохранил прочную связь со своим классом, своим прошлым. Между нами было много общего. Мы оба творили, оба вышли из рабочих семей. Мы не стремились выделиться, сделать что-то напоказ, мы просто что-то делали». Когда Дэй приезжал в Королевский колледж, он приглашал своего друга по четвергам в «Арт Бар». «Если мы сидели на мели, то просто пили на халяву, – вспоминает он. – Часто прибегали к такой уловке: ждали, пока в баре не набьется побольше народу, а затем, около половины одиннадцатого, врубали пожарную тревогу. Все выбегали на улицу, а мы спокойно наливали себе все, что хотели, и прятали в туалете до возвращения».[356]
Кроме того, Эрик познакомил Ли с Николасом Таунсендом, которого друзья называли Трикси. Тогда он работал в Ad Hoc. Вначале Трикси решил, что Ли застенчив и невинен. Хотя их разница в возрасте составляла всего два года – Таунсенд родился в 1967 году, – Трикси решил, что Ли гораздо моложе. «В нем было что-то детское, – вспоминает он. – Душа у него была молодая, не изломанная и не наполненная горечью». Трикси вспоминает один случай, когда они с Ли сидели в студии Эндрю Гроувза и знали, что туда должна зайти Изабелла. «Откуда-то мы раздобыли муслиновый мешок для перевозки трупов; мы в шутку прорезали в нем две дыры для рук. Изабелла вошла и воскликнула: «Какая прелесть! Мне нравится, ужасно нравится». Когда она вышла, мы расхохотались. Они с Ли были как брат с сестрой, оба были одинаково сумасшедшими».
Ли заходил в квартиру Трикси в Ковент-Гарден. Под саундтрек Майкла Наймана к фильму «Пианино» он слушал рассказы нового друга о том, как в восьмидесятые тот ходил в «Табу» и клуб «Психушка». «Я тогда называл восьмидесятые «безумными», и он находил это смешным, – вспоминает Трикси. – Помню, как рассказывал ему, что я встретил Оззи Кларка, который сказал: «Ты напоминаешь мне Бьянку Джаггер в Монте-Карло в семьдесят шестом», – и с Ли чуть истерика не приключилась». Ли относился к Трикси как к «мамочке» или «старшей сестре», к гею, к которому он мог обратиться за советом. «Его интересовало, как мы жили в разгар эпидемии СПИДа… Он задавал массу вопросов о безопасном сексе и о разных ситуациях, например спрашивал, когда удобно говорить партнеру о презервативе». Хотя о себе Ли рассказывал мало, он с интересом слушал о том, как Трикси рос в детском доме и как, приехав в Лондон, он стал проституткой. Кроме того, Ли нравилось, как Трикси одевался, как смешивал в своем гардеробе предметы мужской и женской одежды. Некоторые его вещи подвергались особенно пристальному осмотру, например копия костюма от Тьерри Мюглера. «Ему нравился покрой Мюглера, но никогда не нравилась Вивьен Вествуд, которую он считал по-настоящему вульгарной», – вспоминает Трикси.[357] Он любил носить сшитые Маккуином вещи; по словам Эрика, Трикси «стал своего рода музой Маккуина».[358] На день его рождения Ли сшил ему пару бамстеров. В день примерки Трикси пришлось раздеться до трусов-стрингов и встать на стул. Когда он появлялся в этих брюках, то привлекал к себе всеобщее внимание. «Даже геи считали их шокирующими, – говорит Трикси. – Одни хихикали, другие злились. «Что, не можешь себе позволить совсем их снять?» – кричали мне геи. Не знаю, что такого особенного было в его брюках; ведь в них не весь зад был напоказ. Наверное, все дело в том, что у кого-то хватило смелости их надеть. В его вещах я чувствовал себя довольно мужественным. Бамстеры зрительно удлиняли фигуру, приходилось держаться очень прямо».[359]
Через Эрика Роуза и Трикси Маккуин познакомился с актрисой и режиссером Паулитой Седжвик, потомком «самых аристократических американских семей» и двоюродной сестрой Эди Седжвик, актрисы и музы Энди Уорхола. Паулита, в черных джинсах от Вивьен Вествуд, обычно приглашала к себе самых разных гостей – в число ее друзей входили «трансвеститы, мастера тату и целая россыпь бывших «мальчиков по найму» – в свою квартиру на Уайтхолл-Корт, на Набережной.[360] В Ли ее привлекала грубая, простецкая внешность и «подлинный» жизненный опыт. Она даже сняла его в двух своих короткометражках, On the Loose («В разгул») и Fit to Be («В самый раз»). «Она искала кого-то на роль хулигана, бандита из Ист-Энда, и в нем она нашла то, что ей было нужно», – вспоминает друг Паулиты Фрэнк Франка.[361] «Один фильм снимался на улице Уайтхолл, а второй – в студийном складе на задах Тотнем-Корт-Роуд, – говорит Трикси, также принимавший участие в съемках. – По сценарию, Ли должен был насиловать одного моего друга, который исполнял роль модели».[362] Позже Паулита расскажет друзьям, что разочаровалась в Маккуине после того, как тот похудел и сделал зубы. Фрэнк заметил: «Ей казалось, что раньше он был гораздо интереснее».[363]
Трикси часто развлекался в ночных клубах с Ли и Эндрю Гроувзом. Однажды, готовясь к походу в клуб на Лестер-сквер, друзья решили, что явятся туда голышом и обмотавшись клейкой лентой. Ли и Эндрю разделись догола. Они быстро соорудили «ящик» для Ли и платье для Эндрю. «Помню, как на обратном пути Ли содрал пленку с Джимми [Эндрю Гроувза. – Э. У.], и тот шел голышом по улице, – говорит Трикси. – Когда мы вернулись, Ли пришлось отдирать пленку со своей груди, что было очень больно, но Джимми досталось еще хуже, потому что у него было больше волос».[364]
Парочка особенно любила ночной клуб «Бьютифул бэнд» в районе Кингс-Кросс. Им нравился сюрреалистический интерьер, созданный художником Доналдом Эркартом, трансвеститом по имени Шила Текила и DJ Харви. «Нам все надоело; хотелось уйти от рутины, которая способствовала застою в клубной жизни, – вспоминает Эркарт. – Мы задумали такой клуб, который в корне менялся каждый раз, как вы туда приходили. Мы собрали идеи для разных тематических вечеринок, и дело пошло».
Доналд впервые увидел работу Ли на показе в «Кафе де Пари», который он посетил со своей подругой Фионой Картледж, владелицей бутика Sign of the Times, и Шилой Текилой. «Ничего подобного на подиуме я раньше не видел, – вспоминает он. – Все было довольно мрачно и не сексуально в общепринятом смысле слова. Некоторые номера показались мне старомодными, но «ледяные» модели меня буквально заворожили – настоящая голография, такого еще не было. После показа мы пошли за кулисы. Ли очень устал; он закатил глаза, а Изабелла Блоу раздавала интервью и фотографировалась; она была похожа на боксера-профессионала».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});