Вдохновленный творчеством нидерландского художника-графика М. К. Эшера, особенно его изображениями птиц, которые перетекают в геометрические узоры, Ли поделился своими идеями с Саймоном Англессом, которому поручил разработать принты для новой коллекции. Англесс, тогда работавший в студии дизайна ткани в колледже Святого Мартина, брал материю на складе колледжа. Однако при подготовке показа многое Маккуин держал в секрете. Например, Эндрю Гроувз ничего не знал о его намерении пригласить в качестве модели известного дизайнера корсетов, обладателя «осиной талии», который выступал под псевдонимом «Мистер Перл». «Он любил удивлять, – вспоминает Эндрю. – И не просто шокировать, а ниспровергать ожидания. В Ли это было – он бы сказал, что дело не в одежде, а в постановке, в театральности, в драматургии».[382] Мистер Перл познакомился с Маккуином в клубе «Бьютифул Бенд» в Кингс-Кросс и нашел его «забавным». «Он уговорил меня выступить моделью на его следующем показе за 100 фунтов, которые я в результате так и не получил, – вспоминает корсетных дел мастер. – Показ был сумбурным и сильно задержался, все мерзли, а мне происходящее наскучило. Сейчас вспоминаю, что я с удовольствием познакомился с ним – он воодушевлял многих, и его вклад в красоту составляет часть его легенды, но он платил за все своей жизнью. По-моему, он не был счастливым человеком».[383]
Постепенно Маккуину все лучше удавалось накалять атмосферу в преддверии своих показов. Он научился ловко манипулировать СМИ. Иногда он получал удовольствие, рассказывая журналистам выдумки собственного сочинения. Однажды, вспоминает Эндрю Гроувз, он рассказал одному репортеру, как поступил в труппу бродячего цирка, но попал в неприятности из-за того, что побрил бородатую женщину; со свежевыбритым лицом она не могла работать три месяца. «Он отлично делал себе рекламу, – говорит Элис Смит. – Как-то распустил слух, что на его показ придут Майкл Джексон и Карл Лагерфельд. В то время мы ему верили, но многое оказалось выдумкой».[384] В результате возбуждение, окружавшее «Птиц», достигло такого уровня, что, когда его друзья приехали к месту показа, к заброшенному складу в районе Кингс-Кросс, очередь желающих выстроилась на весь квартал. К счастью, Доналд Эркарт жил совсем недалеко; они с Шилой Текилой зашли к нему домой, выпили и отправились назад, надев коровий костюм для пантомимы. «Нам все равно пришлось ждать начала показа целую вечность, но мы хотя бы не мерзли в толстой шкуре», – вспоминает он.[385] Джойс Маккуин горделиво сидела в первом ряду; отец Ли, Рон, смотрел показ из-за кулис, так как он опоздал. Маккуин говорил, что черпал вдохновение из фильма Хичкока «Птицы» 1963 года, – где на героиню, которую играла Типпи Хедрен, нападают стаи разных птиц, – но на подиуме его модели не походили на пассивных жертв. Они расхаживали по грязному полу, на котором белой краской была нанесена дорожная разметка, как властные амазонки. На одних надели белые контактные линзы, из-за чего они казались существами из другого мира, на других были такие тесные юбки, что они с трудом переставляли ноги. Ткани были украшены принтами с птицами и следами автомобильных шин, что символизировало свободу, а также животных, сбитых автомобилями. Эффект принта в виде отпечатков протекторов достигался с помощью технически несложного приема: перед выходом на подиум по платьям, уже надетым на моделей, прокатывали шину, вымазанную черной краской. «Он велел нам всем завить волосы, он называл это «ангельскими волосами», – вспоминает Плам Сайкс, которая также участвовала в показе. – В то время мне казалось, что это эксцентрично, а не красиво. Но он пытался создать новый жанр, новый имидж».[386]
Хэмиш Боулз, который в 1993 году брал у Маккуина интервью для американского Vogue и узнал, что журнал Маккуину «до лампочки»,[387] назвал коллекцию «откровением».[388] Позже Боулз написал: «Положа руку на сердце, это было поразительно. Как будто ударила молния и ты понял: появился дизайнер, обладающий явным даром предвидения, страстью и талантом, который способен бросить вызов сложившемуся положению вещей. Даже тогда казалось, что мода уже никогда не будет прежней, и удлиненный силуэт Маккуина и его необузданное воображение станут определяющими в новом десятилетии».[389]
Эми Спиндлер из New York Times написала, что «жакеты в коллекции были просто-напросто идеальными». Правда, влиятельный критик моды сделала одно ограничение: хотя Маккуин, возможно, «самый известный дизайнер» в Лондоне, о котором все говорят, его юбки, сковывающие движение, и брюки-бамстеры она считала совершенно непригодными к носке.[390] Маккуин очень не любил, когда на него пытались повлиять модные критики. «Я не хочу, чтобы пресса, да и кто бы то ни было, делали из меня того, кем я не являюсь, – говорил он. – Кто-то сказал, что Джон Гальяно шьет одежду только для прессы, но они сами так хотели, а теперь клюют его за это. Не представляю, чтобы со мной произошло то же самое. Я в ответе за все, что делаю. Я получаю массу рецензий именно потому, что мои коллекции отличаются от остальных. Но я хочу, чтобы в моих вещах ходили люди, а не кучка редакторов модных журналов». В идеале, говорил Маккуин, он хотел бы создавать всего по одному красивому жакету в неделю, но рынок требует, чтобы он создавал их пять. «Мне все больше кажется, что когда-нибудь я стану отшельником», – сказал он.[391]
Стилист Сета Ниланд задавалась вопросом, почему ее друг пользуется все большим успехом. По мере того как Маккуин поднимался все выше – ходили слухи, что жакет из коллекции «Птицы», который демонстрировал Мистер Перл, купила Мадонна, – ей казалось, что новые члены его команды все больше отодвигают ее в сторону. «Мне пришлось выдержать настоящий бой за право остаться с ним, и я, наверное, сражалась не в полную силу, – сказала она. – Но Ли необходимо было стоять на возвышении, так сказать, на платформе с оркестром. Рядом с ним оказывалось все больше народу, и я невольно задавалась вопросом: «Где же Ли?»[392]
Глава 6
Мне нужны инфаркты. Мне нужны машины скорой помощи.
Ли Маккуин
В четверг 24 ноября 1994 года Ли сидел рядом с Саймоном Англессом на первом этаже бара Freedom перед началом представления. Сказать, что в прокуренном зале царила атмосфера ожидания, значило ничего не сказать. В зале находились Люсьен Фрейд, Марк Алмонд, Энтони Прайс, Бьорк, Джейн и Луиза Уилсон, Серит Уин Эванс и участники групп Blur и Suede. Кроме того, присутствовали бесчисленные представители звукозаписывающих компаний, журналисты и фанаты. Постепенно раскрылись венецианские жалюзи, которые отгораживали сцену, и в темноту полились лучи света. Маккуину не терпелось увидеть шоу Ли Боуэри, по сравнению с которым его показы выглядели скромными и безвкусными. «В наш пресыщенный век, когда ничто уже никого не шокирует, Ли [Боуэри. – Э. У.] по-прежнему удавалось шокировать в интеллигентном смысле – в первоначальном смысле слова», – говорит Джон Ричардсон, историк искусства и биограф Пикассо.[393]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});