Это открытие настолько меня изумило, что я прослушала, что мне говорит Элдрон. Очнулась только когда у самого моего носа щелкнули длинные сухие пальцы. Я отшатнулась и едва не упала на спину. Мужчина усмехнулся и поддержал меня за плечо:
– Ты меня слышишь?
Я несколько заторможено кивнула в знак согласия. А потом не выдержала и выпалила:
– На каком языке мы сейчас разговариваем? Это же не всеобщий?
Голос у меня тоже оказался интересным, скажем так. Может, это, конечно, все последствия того кошмара, который я пережила, но все же, откуда этот нежный хрустальный перезвон? Я не могу говорить так, как будто звенят серебряные колокольчики!
Элдрон нахмурился. Его лицо на глазах утратило благожелательность и стало жестким. У меня по спине пробежал холодок. Ой-ой-ой! Кажется, я не зря инстинктивно отнесла мужчину в категорию врагов.
Он молча сходил к столу и принес от него один из стульев с резной спинкой. Поставил у моей кровати, сел, аккуратно одернув брючины, и посмотрел на меня с холодным интересом таксидермиста:
– Ну, раз ты уже достаточно пришла в себя, чтобы улавливать такие нюансы, тогда поговорим, Идрис.
Я вздрогнула:
– Я не Идрис. И вы это знаете.
– Конечно знаю. – Мне кивнули в знак согласия. – Но кроме меня и тебя этого никто больше не знает. – Элдрон говорил медленно и веско. Пристально глядя мне в глаза. И от этого взгляда становилось не по себе. Кажется, я сейчас узнаю какую-то гадость. – А посему, я настоятельно рекомендую тебе об этой мелочи забыть. Отныне – ты моя дочь Идрис.
Вот как я должна на такое реагировать? Что можно сказать психу, который пытается меня выдать за свою дочь несмотря на то, что мы с ним слишком явно принадлежим к разным расам? Облизнув внезапно пересохшие губы, я осторожно поинтересовалась:
– А если не забуду?
– Тогда ты умрешь. От внезапно открывшихся осложнений.
Я оцепенела. Точно псих!
Мужчина подождал моей реакции. И, не дождавшись, спокойным, будничным тоном закончил:
– Но я предпочел бы этого не делать. Как видишь, все зависит только от тебя: можешь жить спокойной и обеспеченной жизнью дочери богатого владельца сети клиник пластической хирургии. А можешь умереть. Выбор за тобой.
Хорошенький выбор, ничего не скажешь! Мои мысли метались в черепной коробке испуганными птичками. Вопросов был миллион. Предложение было щедрым. Очень щедрым. Скорее всего, Элдрон этого не знал, но его поступок разом решал все мои проблемы: Мария Захарова умерла на погибшем звездолете. Все ее долги списывались автоматически. А даже если и не списывались, то предъявить их Идрис-как-ее-там не сможет никто и никогда. И это было бы прекрасно, если бы не одна старинная земная поговорка: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Я слишком много уже пережила. И если соглашаться на авантюру, то желательно быть уверенной, что мне за это ничего не будет. Не хотелось бы, чтобы этот обман когда-нибудь вскрылся. Где-нибудь под конец моей жизни. Когда Элдрона рядом уже не будет. Тогда за эту авантюру накажут меня одну.
Я подняла на мужчину глаза:
– Почему вы это делаете? Неужели не боитесь, что обман будет раскрыт? И что со мною будет в таком случае?
По лицу инопланетника медленно расползлась торжествующая ухмылка. Кажется, он уже решил, что выиграл. Что я так легко согласилась быть бессловесной куклой в его странных играх.
– Что ж, Идрис, – меня передернуло от такого обращения, – пожалуй, ты заслуживаешь пояснений. – Элдрон сменил позу. И я только теперь поняла, насколько он был до этого напряжен. – Почему я это делаю… Тут все просто. Жена родила мне двух дочерей, и больше рожать не может. Мы не слишком плодовитая раса. Да и у Вирании были серьезные осложнения после вторых родов. Так что, как бы я ни хотел наследника, с этой мечтой пришлось попрощаться. А тут еще не доглядели за старшей дочкой, и она погибла. – Элдрон поморщился. И я почему-то сделала вывод, что в смерти своего ребенка виноват именно он. – В общем, Вирания – женщина очень слабая, она не выдержит известия о гибели второй дочери. А я не смогу жить без нее…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Элдрон опустил голову, пряча от меня лицо. И я даже на секунду умилилась: надо же, какая любовь! Ради спокойствия жены пойти на подлог, практически на преступление. Но оказалось, что любовью тут и не пахнет.
Когда инопланетный «папочка» справился со своими чувствами и поднял голову, его лицо было жестким и равнодушным, как дорожное покрытие:
– Ты должна знать: у моей, а теперь и твоей расы, есть одна особенность. Даже заключая договорной брак можно провести привязку на крови. Это очень сложная биохимическая реакция, вызывающая зависимость у супругов друг от друга. В случае смерти одного из супругов в таком браке, второй живет максимум пол цикла.
Жесткий блеск его глаз полоснул меня словно лазером. Я содрогнулась. Жуткий обычай, или что это у них. Не хотела бы я так жить. А в следующую секунду пришло понимание, что скорее всего мне этого не избежать. И я ощутила вселенскую тоску. Что может быть хуже, чем быть навечно привязанной к мужчине, которого ты не просто не любишь, а ненавидишь? Это как пожизненный приговор к каторге без права на помилование.
Но оказалось, что тут не все так ужасно. Элдрон хрипло признался:
– Я ненавижу эту особенность своего организма. Да, привязка вызывает не только зависимость, но и чувства к партнеру, и я дорожу своей супругой. Но все же гораздо охотнее избавился бы от этой кабалы. Поэтому всю жизнь занимался изысканиями в своей лаборатории в надежде найти способ разорвать привязку. Я, видишь ли, по образованию и призванию биохимик. Просто в этой профессии невозможно было сколотить состояние. Только работать на правительство. А меня это не устраивало. Поэтому любимая работа стала хобби, а своей профессией я сделал пластическую хирургию. Вот тут я смог добиться заметных результатов и посвататься к Вирании. За нищего биохимика ее родители дочь бы не отдали. А так на деньги из ее приданого я смог открыть первую собственную клинику, со временем превратив ее во всегалактическую сеть. – Элдрон удовлетворенно улыбнулся. Сразу было видно, ему нравится хвастаться. – Но это я несколько отклонился от темы. Так вот, поскольку у нас больше детей быть не может, я решил вернуть младшую дочь хотя бы таким способом.
Я потрясенно уставилась на этого циника:
– Вы – ненормальный! Подлог же легко определить. Стоит только взять у меня кровь на анализ. Да и памяти вашей дочери у меня нет.
Элдрон снисходительно усмехнулся:
– Все проблемы уже решены. Ты была в очень тяжелом состоянии, хоть на тебе и был надет активированный хоргас Идрис.
Я невежливо перебила его:
– Что это такое?
– Хоргас? Ты не знаешь? А почему тогда ты его надела? И вообще, как он у тебя оказался?
– Если поясните, что это такое, я охотно поделюсь как. Мне скрывать нечего.
– Хоргас – разработка наших ученых. Это сверхлегкий защитный кокон, который в деактивированном виде выглядит как простой черный плащ из странного материала. Но стоит только нажать одну кнопочку, и он превращается в непроницаемый кокон с суточным запасом кислорода. Сама понимаешь, это не скафандр. В нем нет воды и возможности отведения продуктов жизнедеятельности организма. А ожидать помощи порою приходиться гораздо больше пары часов. Поэтому этот кокон погружает своего хозяина в анабиоз. Хоргасы уникальны, и настроены именно на своего хозяина.
– В смысле, могут сберечь жизнь только того, на кого настроены? – Я вытаращила глаза. Что-то чем дальше, тем страннее все становится.
Элдрон подарил мне снисходительную усмешку:
– Нет, конечно. Но активированный кокон самостоятельно подает сигнал о том, что кого-то нужно спасать, родственникам или доверенным лицам прямо с координатами. Так мы тебя и нашли вместе с Эйзирейей. Как ты догадалась его активировать?
Я была ошеломлена полученной информацией. Так вот в чем дело! А я-то гадала, как умудрилась выжить на взорвавшемся и разгерметизированном корабле.