твоем заведении, трактирщик, откровенных нехристей.
— Послушайте, братья госпиталя, вам не кажется, что вы занимаетесь не своим делом, пугая людей, которые и так уже устали от войны? — неожиданно произнес монах Иннокентий.
— Ты, старик, должно быть, выжил из ума, раз пытаешься поучать братьев иерусалимского госпиталя святого Иоанна Крестителя!
Тишина сделалась звенящей. Подавальщицы давно спрятались на кухне. А хозяин заведения стоял, как вкопанный. Даже почти не дышал. Но, монах проявил твердость, сказав решительно:
— Ты зря оскорбляешь меня. Ибо воздастся тебе за грехи твои, брат госпиталя. Я тут представляю Святой Престол. И прекрасно знаю, что у госпитальеров нет никаких прав обходить подобные заведения с угрозами. Это не ваша забота, кто тут кушает. Лучше уйдите и дайте людям спокойно поесть.
Григорий встал со своего места и поддержал Иннокентия:
— Я брат-рыцарь ордена Храма и подтверждаю слова брата-францисканца. Нету тут никаких врагов. Все просто есть хотят.
— А я христианский паломник. И тоже подтверждаю, — сказал Бертран де Луарк, встав во весь свой немалый рост и придерживаясь правой рукой за рукоять меча, наполовину вытащенного из ножен.
— Вот уж не знал, что нынче паломники в Святую землю и монахи-францисканцы сделались такими дерзкими. Что до тамплиеров, то тут, как раз, все понятно. Ладно. Сейчас мы уйдем. Но, еще вернемся к тебе, трактирщик, — сказал командир госпитальеров с угрозой в голосе.
И все же он дал своим людям команду разворачиваться и идти к выходу. Как только госпитальеры удалились к коновязи, народ тут же зашумел, обсуждая происшествие. В сторону их компании поглядывали с уважением. Из кухни выпорхнули девушки-подавальщицы. Григорий услышал, как Сара спросила хозяина:
— Что, месье Гильом, опять деньги вымогали?
Трактирщик кивнул и сказал:
— Обещали позже зайти, а то тут у нас монах-францисканец и тамплиер обедают. Их постеснялись, похоже.
Тут Родимцев смекнул, что братья госпитальеры занимаются обыкновенным рэкетом, придумывая благовидные предлоги для «стрижки» заведений общепита. Конечно, этот постоялый двор выглядел достаточно солидно. И в эту смутную военную пору, наверняка, считался недешевым заведением. Потому корыстный интерес местных братанов от госпиталя вполне просматривался. Родимцеву сразу вспомнились бандитские девяностые. Тут тоже, похоже, общественные взаимоотношения были устроены больше по понятиям, чем по законам. Да и законы еще даже не сформировались, а существовали «кутюмы», которые представляли собой, скорее, те самые традиции, обычаи и понятия. Имелся, конечно, и официальный свод «ассизов», но местные их чаще игнорировали, чем жили по ним.
Пока оба рыцаря, монах, девочка и сарацин трапезничали, их лошади и ослик тоже передохнули и подкрепились. Вскоре всей компанией они поехали дальше. От перекрестка за трактиром они повернули не в сторону Акры, а свернули к югу, в сторону горы Кармель. Сразу за перекрестком дорога проходила через небольшое селение. В нем даже имелся какой-то небольшой рынок, но фермеров там собралось не слишком много. Но, похоже, в округе еще сохранились какие-то фермы, которые не только могли прокормить себя сами, но и имели излишки сельскохозяйственной продукции, которые могли позволить выставить на продажу.
Рынок расположился посреди деревни рядом с дорогой на пустыре. Голая земля, нещадно палимая солнцем, и желтая пыль окружали прилавки с товарами. Вокруг стояли телеги и даже крытые фургоны с примитивными навесами, защищающими от жары не столько людей, сколько скоропортящиеся товары, молочные продукты и мясо. Помимо торговцев, виднелись и вооруженные люди, лениво прохаживающиеся наемные охранники. У коновязей под навесами из соломы суетились конюхи. Загорелые ребятишки, почти голые, бегали в пыли, играя среди сточных канав. Смуглые женщины с волосами, замотанными косынками, предлагали покупателям не только фрукты, но и себя. За покосившимися заборами загонов пастухи продавали овец, коз и лошадей.
Неподалеку внимание Гриши привлекала кузница, откуда доносился звон металла, а на длинном прилавке возле нее рядами различных новеньких изделий блестела сталь. Один из выложенных для продажи предметов заинтересовал Родимцева. Он подъехал поближе, рассматривая неплохой шлем. Дорога в этом месте выглядела ровной и безопасной, потому Адельгейда сидела самостоятельно на своей пегой лошадке. За девочкой ехали Мансур, Бертран и монах. Григорию шлем внезапно понравился, потому он и решился сделать еще одну остановку. Но, он не заметил, что с другой стороны кузни остановились те самые госпитальеры.
Глава 17
Родимцева очень заинтересовал шлем, лежащий на прилавке готовых изделий местной кузницы, потому что он сразу напомнил Грише самый настоящий немецкий штальхельм. Только этот был с удлиненными боковинами, чем походил даже на дзунари-кабуто японских самураев. Имел он и решетчатое забрало, поднимающееся вверх.
А если забрало опустить, то шлем выглядел почти как тот, в котором щеголял Дарт Вейдер из фильма про звездные войны. Правда, выставленный на прилавке шлем не был черненым, наоборот, сверкал начищенной сталью. Такой боевой головной убор был бы хорош и в пешем бою, и при конной схватке. И Григорию захотелось его немедленно приобрести. Он вообще-то с интересом в свое время посмотрел киносериал про далекую галактику. В средневековом Леванте, конечно, джедаев и ситхов Родимцев пока не встречал, но зато уже обнаружил монаха-истребителя вампиров и прочей нечисти, вооруженного крестом-излучателем. И этот монах ехал на своем ослике совсем рядом.
Поддавшись искушению, Григорий спешился, и слез с коня. Его спутники тоже остановились у коновязи. Монах и девочка пошли рассматривать разноцветные глиняные изделия горшечника, расставившего свои товары на другой стороне дороги, а Мансур остался с лошадьми. Григорий же подошел к выставке оружия и потрогал понравившуюся вещь. Тотчас из-за прилавка поднялся высокий седой продавец. Видимо, когда-то он был суровым воином, его лицо прочерчивали старые шрамы, а вместо кисти правой руки торчала культя.
— Это наш самый лучший шлем, мессир. Ваша железная шляпа куда менее надежна, ни в обиду будет сказано. А этот защитит в бою не только вашу голову от ударов сверху, но и шею от боковых атак и от ударов сзади. А от встречных ударов в лицо предусмотрено прочное забрало. Берите, не пожалеете. Рекомендую вам, как участник многих сражений, — отрекламировал свой товар инвалид.
— И сколько такой стоит? — поинтересовался Гриша.
— Вообще-то он очень дорогой, такой и все десять безантов стоит. Но, для брата-рыцаря ордена храма я, конечно, сделаю скидку. Отдам за восемь, — сообщил пожилой продавец.
Григорий уже собрался вытаскивать деньги из трофейного кошелька, но Бертран, который тоже спешился и подошел к прилавку, оказавшись рядом, сказал:
— Не стоит он того. Слишком тяжелый. Да и забрало ненадежно крепится. Не снаружи наложено, а изнутри приклепано. У нас на берегах Луары за такой дали бы один золотой. Ну, может быть, два. Но, никак не больше.
Гриша засомневался. Действительно, цена казалась довольно высокой. Он вспомнил то, что читал