— Порядок. Грузите имперцев в малый трюм, наших несите в лазарет.
Трупы двоих охранявших вход в рубку уже убрали. Этим не повезло, остались бы в рубке, были бы живы. Судьба. Пока в рубке и вокруг нее разворачивались эти события, транспорт продолжал выполнение маневра, ни на секунду не теряя управления. Дублирующая рулевая рубка была укреплена на обшивке транспорта. Люк, ведущий внутрь корпуса, был тщательно замаскирован, как и дублирующие коммуникации управления судном. Связист транспорта снова устроился на своем месте и занялся аппаратурой. На первый взгляд она ничем не отличалась от обычной, и на второй взгляд тоже. Только специалист, вскрыв панели, мог сказать, что это не просто аппаратура связи.
— Разговоры с крейсером записал? — спросил штурман.
— Да, запись есть. Нашим криптоаналитикам на год работы хватит, — ответил связист.
— Нашу связь по-прежнему глушат?
— Глушат, но скоро, думаю, перестанут.
— Надеюсь. Чего они тянут?
Словно угадав вопрос штурмана, по корпусу транспорта прошла серия из восьми несильных, почти незаметных толчков. Именно так сказался на транспорте пуск восьми противокорабельных ракет из замаскированных на обшивке пусковых установок. Ракеты были развернуты на правый борт транспорта и закреплены, поэтому пуск их был возможен только из определенного положения. Дистанция была минимальной, отреагировать крейсер не успел, а после того как попадания восьми ракет вскрыли его корпус от носа до кормы, уже не смог. Крейсер был небольшой, масса покоя всего тысяч двадцать, а скорее даже меньше, восьми ракет ему хватило с лихвой. Но главной целью операции был не сам крейсер, а его содержимое.
— Есть связь! — связист не смог сдержать свои эмоции.
— Эфир контролируй, — одернул его штурман. — Вдруг еще оживет.
Связист взглянул на обзорный экран. Изуродованный корпус крейсера начал неуправляемое вращение.
— Нет, теперь им точно крышка, после такого не живут.
— Нашим труднее будет, — нахмурился штурман.
— Справятся, — после удачного начала операции энтузиазм просто выпирал из молодого диверсанта. Он только недавно попал в батальон капитана Патрика и впервые принимал участие в настоящей боевой операции.
Почти одновременно с взрывами ракет к крейсеру стартовали два катера. В прежней жизни они были обычными транспортными судами, использовавшимися для перевозок людей и грузов между кораблями в космосе. Для посадки на планеты они приспособлены не были. За месяц, проведенный на судоверфи, принадлежащей семейству Кагершемов, их превратили в специальные десантно-штурмовые катера. Впервые за тысячу, а может, и больше лет, всплыло давно забытое слово. Абордаж.
Первый катер нацелился на главный командный пост крейсера, второй — на место, где должна была находиться радиорубка. Запасного командного поста небольшой крейсер не имел, не по чину. Как выяснилось позже, даже командовал им капитан-лейтенант, что соответствовало капитану третьего ранга в республиканском флоте. Боевую часть ракеты, направленной в район командного поста, модернизировали специально для этой операции. Корпус боеголовки был рассчитан на пробитие корпуса крейсера за счет кинетической энергии. До самого командного поста должен был достать направленный взрыв. Уничтожение командования крейсера было важной частью плана Вольдемара. Наиболее важные блоки аппаратуры наверняка имели заряды для экстренной ликвидации. Одно нажатие кнопки, и операция провалена, можно все начинать заново. Существовал риск повредить нужную аппаратуру, но его величину сочли допустимым. Предотвратить уничтожение глушилки экипажем крейсера было важнее.
Катера прилепились к корпусу крейсера, штурм начался. Одна группа под командованием младшего лейтенанта Орхана начала движение к радиорубке, вторая, во главе с младшим лейтенантом Дескиным, стала продвигаться к главному командному посту. Штурма как такового не было, экипаж крейсера сопротивления не оказывал, у него просто не было оружия, способного достать противника.
Первой группе повезло больше, через дыру в корпусе они сразу попали в коридор, ведущий почти в нужное место. Люки в двух переборках взорвали, острые края обрезали плазменными резаками и вскоре вышли к люку, закрывающему вход в радиорубку. В коридорах не было даже трупов. Коридоры разгерметизировались при взрывах республиканских ракет, после этого в них без скафандра было уже не попасть, да никто и не пытался. С люком радиорубки возились почти полчаса. Сделанный из прочной стали, он медленно поддавался плазменному резаку, взрывчатку применять побоялись.
Группе Дескина пришлось труднее. Дыра, пробитая ракетой к центру корпуса крейсера, была заполнена разлохмаченным железом, в ней торчали острые края стали и пластика, соваться в нее никто не рискнул. Нашли относительно безопасный проход к переборке бортового отсека и сорок минут резали в ней дыру. Отсек оказался складом, несколько контейнеров были взрывами сорваны со стеллажей, но проходу не мешали. С люком, ведущим к центру корпуса, справились быстро. Коридор был перекрыт тремя трупами имперцев. Зрелище погибших от декомпрессии людей было ужасным. Перешагнув через них, добрались до следующего люка. Люк и переборка выглядели целыми, за ними вполне мог сохраниться воздух.
Взрыв. В вакууме он ощущался только через корпус крейсера. Первый из штурмующих со специальной лазерной винтовкой, приспособленной для действий в космосе, проник в коридор. С замком люка взрыв справился, размеры самого люка позволяли преодолеть его человеку в скафандре. По этому коридору перемещали контейнеры со склада. За переборкой проходил широкий коридор, ведущий к главному командному посту. После того как с помощью плазменного резака проникли в пост, стало ясно: операция удалась на все сто, все находившиеся в центральном посту были мертвы. Одна из переборок вздулась и треснула, мощность боеголовки республиканской ракеты была определена правильно.
Из боевой операция стала инженерной. Протащить аппаратуру через коридоры и узкие люки было невероятно сложно. Пришлось разбирать ее на месте, отталкивая плавающие в воздухе тела имперцев, и отдельными блоками тащить к катерам. Какая именно аппаратура глушит республиканскую связь, установить не удалось, поэтому выгребли все. Конечно, варварски разобранная и прошедшая через космический вакуум и холод, она уже никогда не станет работоспособной, но утащить крейсер целиком не представлялось возможным. А разобраться в принципах действия доставленных образцов республиканские ученые смогут и так. Потратили почти сутки, все это время оставшийся в живых экипаж крейсера сидел тихо.
Когда последние блоки грузили в катер, Вольдемар связался с Орханом:
— Может, предложим этим тихоням сдаться?
— Предложи, если хочешь. Но только как?
Это действительно была проблема. Перепробовав все диапазоны и даже постучав по переборке крейсера подобранной тут же железкой, ответа Вольдемар не получил. То ли не поняли, то ли побоялись ответить. Кислород в скафандрах подходил к концу.
— Куда прыгать будем?
Капитан транспорта 4М22-718 еще не избавился окончательно от действия усыпляющего газа, и в рубке распоряжался штурман.
— В систему Аднлин.
— До Астгартуса сразу дотянем? — ответил вопросом Вольдемар.
— Без проблем, босс на переоборудование не поскупился.
Действительно, Уильям Кагершем выделил одно из лучших судов компании «Гамма Лайнер», а мог бы подсунуть вечно теряющую воздух ржавую галошу. И составленная Вольдемаром смета на переоборудование была превышена процентов на тридцать, а экипажу установлена тройная надбавка за риск в зоне боевых действий. Порты шлюзов закрылись, и транспорт, отвалив от изуродованного крейсера, начал готовиться к прыжку.
— Прекрати лыбиться! Думаешь, победителей не судят? Думаешь, утер нос всему ВКФ, со мной во главе? — адмирал Кагершем пребывал в крайнем раздражении. — Сам придумал или подсказал кто?
— В библиотеке академии ВКФ есть…
— Там много чего есть. Ты нам сорвал операцию по захвату рейдера с использованием судна-ловушки. Мы ее три месяца готовили, судно переоборудовали, группу захвата подготовили, денег потратили — на новый крейсер хватит. А тут появляется лейтенантишко с блюдечком, а на блюдечке, кроме голубой каемочки, еще и цель подготовленной операции. Как тебе в голову пришло у армейцев группу захвата взять? И как они тебе ее дали?
— Капитан Патрик…
— Два сапога вы с этим капитаном. А братец мой? Тоже хорош, хоть бы предупредил по-родственному! Молчал как… как… как рыба об лед! Значит, так, берешь этот свой эм двадцать два, как его там дальше?..
— Четыре эм двадцать два тире семьсот восемнадцать.
— Да хоть девятнадцать, но чтоб я тебя месяц здесь не видел! Как минимум!