— Возможно, я спас тебе жизнь, — указал я. — Свободную женщину разбойник, скорее всего, не оставил бы в живых.
— Понятно, — буркнула она.
— Кроме того, я оказался прав, предположив, что в случае чего ты немедленно разболтаешь секрет первому, кто как следует тебя прижмет. Между тем очень важно, чтобы топаз не попал к Поликрату и силы пиратов с западного и восточного течения Воска не объединились. Этому необходимо помешать всеми возможными средствами. Я резонно рассудил, что, не зная истинного местонахождения топаза, ты не сможешь о нем проболтаться. Чем меньше знаешь, тем спокойней.
— Ты относишься ко мне как к рабыне, Джейсон? — спросила Беверли.
— Я решил, что всякий, кто может наведаться в мой дом в поисках топаза, отнесется к тебе именно так. По понятиям горианцев ты принадлежишь к типу красивых, чувственных женщин, которым самой природой предназначено быть рабынями для наслаждения. К тому же не забывай, твое левое бедро украшает прелестное клеймо.
— Ты считаешь меня рабыней, Джейсон?
— С чего ты взяла?
— Ты так и не развязал меня. Оставил связанной, причем так, как связывают рабынь.
Я промолчал.
— Я совершенно беспомощна. Воспользуйся этим, если желаешь.
Я не сказал ни слова.
— Тогда развяжи меня, — попросила Беверли.
— Нет, — сказал я.
— Почему?
— Связанной ты выглядишь очень хорошо. Как настоящая рабыня.
— Может быть, все дело в том, что я и есть рабыня?
— Может быть.
— Ты наказываешь меня?
— Да, — сказал я.
— Но при этом не считаешь своей рабыней?
— Ты женщина с Земли, как же ты можешь быть рабыней?
— Вот именно, я женщина с Земли. Как же я могу не быть рабыней?
Я повернулся и направился к двери.
— Где топаз, Джейсон? — крикнула Беверли мне вдогонку.
— Предпочту тебе об этом не рассказывать.
— Ну конечно, зачем твоим рабыням знать такие вещи?
— Ты не рабыня, Беверли. Если бы я думал иначе, ты бы об этом быстро узнала.
— Занятно, — обронила она.
Я оглянулся и смерил ее взглядом. Что ни говори, а хороший стальной ошейник с надписью, удостоверяющей, что эта женщина является моей собственностью, выглядел бы на ее стройной шейке совсем неплохо. Но я быстро выбросил эти глупости из головы.
— Могу я поинтересоваться, как долго продлится мое наказание? — спросила Беверли.
— Час или два. Я велю Лоле привести дом в порядок, после чего ты сможешь отправиться в свою комнату. До утра.
— Ага, — с горечью промолвила Беверли, — я отправлюсь к себе, а малышка Лола — к тебе, лизать твои ноги.
— Она будет делать, что ей прикажут. Может быть, это, может быть, что-нибудь другое.
— Что ты за человек? — в ужасе воскликнула Беверли.
— Я нормальный мужчина, не имеющий ничего против того, чтобы красивая обнаженная женщина облизала ему ноги.
— Рабское состояние необыкновенно возбуждает! — простонала она.
— Наслаждайся своей свободой, — хмыкнул я и открыл дверь, собираясь выйти.
— Джейсон, — окликнула Беверли.
— Да?
— Я отдалась насильнику.
— Как рабыня? — спросил я.
— Да, — сказала она. — Разве я не рабыня в таком случае?
— Может быть, — сказал я.
— Но тебе мною не овладеть! Так и знай, ты меня к этому не принудишь!
Я усмехнулся. Мисс Хендерсон тоже женщина и в этом смысле не отличается от всех прочих особ своего пола.
Я тихонько прикрыл дверь за собой.
— Ненавижу тебя! — донеслось изнутри.
16. ВЕРНУВШИСЬ ДОМОЙ, Я НЕ НАХОЖУ ЛОЛЫ И СПЕШУ В ПОРТ
— Лола! — позвал я, — Лола!
На сей раз работы было много, и после трудного дня я предвкушал внимание и услуги этой маленькой сучки.
— Лола! — крикнул я еще раз, недоумевая, куда могла запропаститься рабыня, которой давно бы пора выбежать мне навстречу.
— Лола! — позвал я. — Лола!
Это начинало меня сердить. Похоже, девица распустилась и придется ею заняться. Нельзя оставлять подобную расхлябанность без наказания.
— Ее здесь нет, — небрежно произнесла мисс Хендерсон.
— Ты послала ее за покупками? — спросил я.
— Нет, — ответила она.
— Где же она? — удивился я. — Ты ведь знаешь, что я люблю, приходя домой, видеть ее у своих ног.
— Ее здесь нет, — повторила мисс Хендерсон с несколько, как мне показалось, смущенным видом.
— Так где же она? — повысил голос я.
— Она была ленивой рабыней, — сказала Беверли. — По дому работала никудышно, кормежки — и той не оправдывала.
— Где она? — прорычал я.
— Она стала меня раздражать, — сказала мисс Хендерсон.
— Я тебя спрашиваю не о том, какая она служанка, а о том, где она!
— Я продала ее, — неохотно ответила мисс Хендерсон.
Я подумал, что ослышался.
— Я была недовольна ее работой, а потому сковала ее, отвела на рынок и продала.
— Кому?
— Я не спрашивала у покупателя имени.
— На каком рынке ты ее продала?
— Я выручила за нее два медяка.
— Отвечай, на какой рынок ты ее отвела?
— Я отдам тебе эти два медных тарска, если хочешь, — предложила она.
— Что это был за рынок?
— Я не обратила внимания. Какая разница? Что такое, Джейсон, убери руки!
Я схватил мисс Хендерсон за плечи и держал на весу, оторвав от пола.
— Ты не имела права продавать мою рабыню! Она не твоя!
— Она ничего не умела делать. Мне приходилось самой следить, чтобы в доме был порядок.
— Она не принадлежала тебе, и ты не имела права ее продавать, — повторил я.
— Я отдам тебе два медных тарска, если хочешь, — повторила Беверли. — Кроме того, мы можем купить для домашней работы и другую рабыню, такую, которая устроит нас обоих.
— Лола прекрасно справлялась с работой.
— Справлялась не справлялась, а меня она не устраивала!
В гневе я отшвырнул мисс Хендерсон к стене.
— Не смей так со мной обращаться, Джейсон! Я свободная женщина!
— Ты не имеешь права продавать чужих рабынь!
— Я свободная, и никто не вправе указывать мне, что делать, а чего не делать!
Бросив на нее гневный взгляд, я повернулся к выходу.
— Куда собрался?
— В порт.
— Ищи ветра в поле. Ее давно уже продали!
— Когда ты отвела ее на рынок?
— Рано утром. Как только ты отправился на работу.
— Хорошо придумано. Ты спланировала все заранее!
— Обыщи хоть весь город, теперь тебе ее не найти!
Я выскочил из дома.
— Не найдешь! — донеслось из-за двери.