Читать интересную книгу Тайное сокровище Айвазовского - Юлия Алейникова

Уперев руки в бока, грозная дама надвигалась на Машу.

— Как вам перед Надеждой Сергеевной не стыдно? Такая же наглая, как ее бабка! Вся порода такая! Столько лет пыталась его развести, детей сиротами оставить, а теперь прислала эту мерзавку дневники Дмитрия Борисовича просить! Вот бесстыжая! — заливалась соловьем дамочка, пока Маша в растерянности пыталась сообразить, что пошло не так и о какой нахалке речь. Но тут ей на помощь пришла Надежда Сергеевна.

— Вы едва не разрушили мою семью. Вы годами отравляли нашу с Димой жизнь, — сухим, очень сдержанным голосом проговорила Надежда Сергеевна. Чувствовалось, что подобное спокойствие дается ей с трудом. — Долгие годы я боролась с тенью, всегда стоявшей за Диминой спиной. И даже сейчас, по прошествии стольких лет, вы не желаете оставить нас в покое. Передайте Вере Григорьевне, чтобы она больше никогда не обращалась к нашей семье и никого не присылала. Скажите ей, что Дмитрий Борисович умер.

— Бабушка Вера тоже умерла, — совершенно не к месту уточнила Маша, просто не понимая, что говорить в подобной ситуации. Было очень неловко, обидно и чуть-чуть страшновато.

— Нет, ты подумай! Вера умерла, так теперь ее потомство на нас нажиться пытается. До чего бесстыжие! — снова ожила невестка. — Убирайтесь отсюда вон, чтобы ноги вашей здесь больше не было! И остальным передайте! Историк она, видите ли…

— Что за шум? — добродушно поинтересовался появившийся в прихожей высокий парень. — Даже телика не слышно. Ба, тебя Лиза ждет, сказку доигрывать. Да что случилось-то? — переспросил он, с недоумением глядя на приличную с виду гостью. — Мам? — обратился он к толстушке.

— Вот, полюбуйся, Никита, какая нахалка! — не сбавляя напора, словно и не умолкала ни на минуту, запыхтела та. — Явилась за дедушкиными дневниками! Можешь познакомиться, Верина внучка. Вот уж яблочко от яблоньки!.

Маша глупо таращилась то на Надежду Сергеевну, то на ее невестку с внуком, заливаясь багровым румянцем от стыда и возмущения. Молча хлопала глазами и не двигалась с места.

— Гм-м, — прогудел Никита, набычиваясь. Его крупная, коротко стриженная голова опустилась, подбородок уперся в грудь, взгляд исподлобья приобрел нехороший блеск, и Маше на мгновение показалось, что он ее сейчас боднет. Не боднул.

— Извольте-ка выйти вон, — строго велел он Маше, указывая кивком на дверь. — И не смейте здесь больше появляться.

Ответить на столь простое и доходчивое приглашение было нечего, и она, красная как рак, выскочила за дверь.

Никогда еще ей не случалось переживать большего унижения. Маша кое-как дошагала до лифта и там разрыдалась, прислонившись к разукрашенному всякими надписями косяку.

Какая она дура! Почему она молчала, пока эти люди оскорбляли ее и бабушку? Почему не сказала им, что это не бабушка им жизнь испортила, а Митя? И не только им, но и бабушке, между прочим. Это он не оставлял бабушку в покое столько лет своими намеками, нытьем и жалобами. Чем больше Маша вспоминала о покойном Мите, тем быстрее высыхали ее слезы, а обида сменялась злостью. Да как они смеют ее оскорблять?! Да, конечно, она была законченной идиоткой, что притащилась к ним. Но ведь ей и в голову не могло прийти, что у них тут такие страсти кипят!

Вот Митя, вот фрукт. Заварил кашу да еще и все на бабушку свалил. Эх, жаль, он уже умер. Не мешало бы ему все высказать в глаза, да еще при всем семействе. А может, показать им его письма, пусть полюбуются? Хотя нет, лучше не надо. Уж с кем с кем, но с этой семейкой делиться сокровищами она точно не собирается.

Добравшись до первого этажа, Маша остановилась у почтовых ящиков, чтобы привести лицо в порядок.

— Еще не ушли? Надеетесь на второй заход? — раздался за спиной язвительный голос.

Маша от неожиданности подпрыгнула, попала пальцем себе в глаз, ойкнула и обернулась. Она и не слышала, как лифт снова подъехал и лязгнул дверями.

Перед ней, разумеется, стоял Никита Кирилин, достойный сын своей крикливой мамаши.

— Представьте себе, нет, — не менее язвительно ответила ему Маша, пытаясь проморгаться. — И кстати, чтобы у вас не было иллюзий. — Теперь она уже достаточно пришла в себя для достойного отпора. — Моя бабушка никогда никому не отравляла жизнь. Скорее это ваш дед всю жизнь не давал ей покоя. Бабушка была замужем за генералом, у нее было двое детей, мы жили дружно и счастливо, и ей никто не был нужен, кроме дедушки. А вот ваш драгоценный Митя мало того, что в молодости бросил ее перед свадьбой, так еще спустя десять лет вернулся и принялся донимать своими ухаживаниями, — быстро, зло тараторила Маша, боясь, что ее вот-вот перебьют. — И кстати, это она уговорила его жениться и всячески его в этом решении укрепляла. Так что, по идее, вы должны быть ей еще и благодарны.

— Ах вот как? Это, должно быть, она вам рассказала? — насмешливо поинтересовался ничуть не впечатленный Никита.

— Не угадали. Она о вашем Мите вообще никогда не упоминала, не считала важной темой. Я почерпнула информацию из их переписки, — ловко парировала Маша, сопроводив комментарий сладчайшей улыбкой.

— Переписки? — озадаченно нахмурился Никита, но тут же нашелся: — Значит, любите читать чужие письма?

— Только с позволения адресата, — не поддалась она. Раздражение и обида все еще клокотали в душе, добавляя обычно добродушной Маше язвительности.

— Вы же сказали, ваша бабушка умерла? — не унимался младший Кирилин, улыбаясь не менее приятной улыбкой, сильно смахивающей на волчий оскал.

— Именно, — подтвердила Маша, чувствуя неудержимое желание наорать или наговорить бессмысленных гадостей.

— Кто же вам тогда позволил читать чужие письма? — ловко завершил ход Никита.

— Пофантазируйте! Бабушка умерла полгода назад, а я вам не говорила, что читала письма только вчера. — Маша слегка передернула факты, но это только для того, чтобы утереть нос этому бахвалу. Для такого дела можно.

— Вы врунья и авантюристка, — первым потерял лицо Никита. — Не смейте больше здесь появляться!

— О, можете не беспокоиться, вряд ли мне когда-нибудь еще захочется встретиться с таким утонченным и воспитанным семейством. В крайнем случае могу сходить на рынок, постоять у овощного прилавка, — не осталась в долгу Маша.

После этого они дружно развернулись к выходу и, не сговариваясь, ломанулись в дверь. Кое-как протиснулись одновременно в дверной проем, выскочили на улицу и бросились в разные стороны.

— Хам, — пряча в сумочку платок, поставила точку в беседе Маша.

— Нахалка, — поправляя галстук, вынес приговор Никита.

Глава 6

Нотариус, который вел Машино наследственное дело, сказал, что запрос нужно отнести в банк самой, так надежнее, чем отправлять по почте. После работы она отправилась на Невский в головной офис — предстояло выяснить, сколько счетов имелось у бабушки, и известить банк о вступлении в права наследования. Слава богу, банк находился недалеко от метро и открыт был до девяти вечера. Очень удобно для работающих вкладчиков, рассуждала Маша, поднимаясь по мраморной лестнице на второй этаж. Роскошное здание XIX века строилось специально под банк, и теперь, отреставрированное и приведенное в порядок, впечатляло бронзой, мрамором и хрустальными люстрами. Неплохо живут банкиры: диваны все кожаные, пальмы в кадках, кондишен, плазменные информационные экраны, ковровые дорожки. Здорово, наверное, здесь работать. Не то что у них в архиве — пыль, духота, единственная форточка открывается на весь отдел.

Маша как раз выбирала на экране нужную услугу, чтобы взять талон, когда услышала над самым ухом знакомый голос. Голос, который не рассчитывала когда-либо услышать.

— Так-так. Решили нас измором взять?

Она обернулась. Так и есть — над ней нависал Никита Кирилин.

— Добрый день, — сдержанно-равнодушно поздоровалась Маша. — Чему обязана приятностью встречи?

— Это скорее стоит спросить у вас, — засовывая руки в карманы брюк, спросил Кирилин. — Вы же ко мне явились.

— К вам? — она совершенно искренне удивилась.

— Вы хотите убедить меня, что явились сюда открыть счет? — криво усмехнулся Кирилин.

— Вообще-то нет. Мне надо передать банку запрос от нотариуса, — тряхнула перед его носом бумагой Маша. — И вообще, откуда вы здесь взялись? Вы что, следите за мной?

— Наверное, для вас это огромная неожиданность, — наигранно проговорил Кирилин, — но я здесь работаю. — Он кивнул на бейджик: «Кирилин Никита Михайлович. Заместитель начальника Управления корпоративной деятельностью». — Вы позволите?

— Будьте любезны. Заодно, может, подскажете, к кому мне обратиться, — протянула ему запрос Маша.

— Гм-м, — прогудел Кирилин, разглядывая бумагу. — Вот, «прочие вопросы», — ткнул он пальцем нужную строчку на экране. — И прежде чем расстаться, хочу вас попросить не присылать больше к нам своих знакомых с дурацкими предложениями выкупить дневники деда. Ни продавать, ни отдавать, ни дарить их вам мы не собираемся. Я скорее их с паштетом съем.