Нарушивших клятву жестоко карали. Сила была присуща Диким от рождения, ведь у них не было школ, в которых учили магии так, как учили самого Росса, да и всех остальных магов Гранала.
Дикие, например, одним лишь взглядом могли обратить человека или дракона в неподвижное изваяние, лишив его возможности двигаться и говорить. Живая статуя постепенно погибала от жажды и голода или оказывалась беззащитной перед лицом врага.
Наказание за подобное злодеяние, которое совершил еще совсем молодой Дикий, и довелось увидеть юному Россу. Ослушника лишили огня и крыльев. На следующий день, не пережив позора, он бросился в пропасть. С тех пор Росс больше не мог думать ни о чем другом, кроме Диких и их силы.
С Дикими считались, их боялись, их не любили, ими пугали детей в больших городах, но все же установленный сотни лет назад порядок продолжал существовать. И по-прежнему в Чертог на границе съезжались те, кому было уготовано вершить судьбы Гранала, всех его четырех пределов.
Юношеское увлечение Росса первозданной магией Диких с годами только окрепло. Дикие хоть и неохотно, но брались обучать жителей южных и западных земель в обмен на то, что и их детей посвятят в таинства, известные магам Гранала.
Впрочем, во все времена находились те, кто был против того, чтобы иметь с Дикими хоть какие-то дела. Время от времени столица полнилась слухами об очередном бесчинстве, которое совершили невоплощенные. Сколько в этом было домыслов и сколько правды, никто не мог сказать точно, но Чертог на границе никогда не пустел. В нем всегда находились те, кто был призван поддерживать связь с народами северных скал.
Отец Росса был одним из тех, кто, выполняя волю Государя и обучившись языку Диких племен, проводил долгие годы в Чертоге. Возможно, поэтому, когда Росс ушел из дома, многие были уверены, что он направился в северные скалы, к отцу. Но Росс презирал то, чем занимался его отец. И так же, как когда-то ребенком он ставил опыты с соседскими детьми, повзрослев, он поставил опыт с собственной матерью, не сочтя нужным объяснить ей, куда и зачем уходит. С тех пор никто не слышал, чтобы она когда-нибудь упоминала о своем сыне.
Где он провел следующие пятнадцать лет, чему и у кого учился, не знал никто. Ходили слухи, что он давно сгинул где-то в северных скалах, поэтому, когда Росс вернулся, никто не узнал в высоком, статном мужчине прежнего юношу. К тому времени мать его уже умерла. До конца жизни она так ни разу и не произнесла имени сына, впрочем, как оказалось, и имя у него теперь было другое. Отныне его звали Кроссор – повелевающий. Он сам нарек себя этим именем, ибо так в книгах на древнем языке назывался тот, кто однажды, в незапамятные времена, сумел покорить диких драконов.
Он явился к Государю, желая узнать судьбу своего отца, но узнать удалось немного.
После смерти жены, сложив с себя обязанности хранителя Чертога, тот навсегда покинул столицу. Одни говорили, что он остался жить среди Диких, другие – что Дикие убили его.
В память о Советнике, служившем Государю верой и правдой, его сына допустили к испытаниям. На вопрос, где он пропадал, он отвечал, что скитался за Чертой и скитания его не прошли даром: добытые им знания послужат Граналу верой и правдой. Выдержав суровые испытания, он был допущен в Совет магов Гранала.
Горячая кровь Росса воистину творила чудеса. Уже через несколько лет он стал одним из самых влиятельных магов, и его сила все увеличивалась. Молодые маги лишь завистливо качали головой. Кое-кто из них начал откровенно искать дружбы с ним. Кто-то уверял, что он проник в тайны, известные лишь Диким. Кто-то начал бояться его, кто-то им восхищался. Но Государь ни разу не разочаровался в его умениях и способностях.
Кроссор был почти ровесником Феррону, но в отличие от Государя он был нелюдим и одинок. Он никого не допускал в свой дом, новый, построенный на том месте, где когда-то мальчиком он смотрел на ненавистные, остывающие угли в родительском очаге.
Он никому не доверял. Никто не мог похвалиться, что провел вечер в его обществе.
Он привлекал женщин. Несмотря на нелюдимость, глубокое обаяние таилось в его взгляде, неожиданно мягкой улыбке и прекрасных манерах. К тому же маг был богат и окружен ореолом тайны. Он знал, какое умеет производить впечатление, и умело пользовался им. Однако семья никогда не привлекала его. Семья – это удел простолюдинов и тех, кто вынужден заботиться о появлении наследников. Его интересовали только загадки древних, пророчества небесных светил и Дикие, которые по-прежнему оставались его тайной страстью.
Однажды под утро, составляя одному ему понятную карту полуночного неба, Кроссор в волнении вскочил со стула и, задохнувшись, уставился на запутанные линии, соединявшие точки на карте. Снова и снова всматриваясь в запутанный узор серебристых линий, он видел знак и не мог поверить своим глазам. В волнении сжав кулаки, не замечая, как ногти впились в кожу, он не мог оторвать взгляд от знамения, проступившего на пергаменте. И только когда кровь из ладоней закапала на карту, над которой он усердно трудился, Кроссор пришел в себя.
– Скоро, совсем скоро… – пробормотал он. – Сами Небеса хотят этого, они посылают ее мне. Я избран родиться в одно время с ней … Но где, когда…
Заставив себя успокоиться, маг перевязал ладони. Еще не назначен час и место ее появления, но он умеет ждать и сделает все, чтобы это время не прошло даром. Задумавшись, он снова погрузился в изучение серебристых линий.
Солнце уже садилось, когда Кроссор наконец оторвался от карты и, потирая покрасневшие от напряжения глаза, устало откинулся на высокую спинку стула.
– Ну что же, – тихо усмехнулся он, – Феррон узнает об этом первый, почему бы нет…
Это будет отличная шутка, жаль только, что кроме него никто не узнает, как славно он пошутил. Пусть Государь увидит, как верно он ему служит… пока. Пока не пришло его время. Рождение единственной невозможно утаить, даже если родители и захотят спрятать ее. Как только дитя повзрослеет, оно обнаружит себя.
Впрочем, зачем же прятать? Она – это великая власть и сила. И он, Кроссор, добьется, чтобы именно ему поручили воспитание ребенка. Разве он не один из лучших магов Государя? Разве она не должна уметь обращаться с силой, которой наделена от рождения? Он воспитает ее. Он станет ее наставником и учителем, и тогда…
Новая мысль заставила мага прикрыть глаза. Если она родится где-нибудь в горных деревнях, он первый найдет и надежно скроет ее. О да, уж он-то сумеет скрыть то, что она несет в себе. А справиться с родителями ребенка не составит труда…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});