Читать интересную книгу Набирая силу - Каменистый Артем

— Но Гед, ветра нет. Есть только дождь. Не могло дым принести издали.

Я пожал плечами:

— Может, она где-то совсем рядом. Слева или справа, под обрывом. Если хочешь, сходи проверь.

Бяка указал вперед:

— Там снова скала, лезть придется. Далеко уйти так не успеем. В темноте по такому месту не походишь. Придется спать рядом с шахтой.

— Рядом с тсурром спали нормально, как-нибудь и рядом с шахтой выспимся, — устало заявил я, нехотя поднимаясь. — Пошли, Бяка. Пока светло, надо идти. Ночью отдохнем.

Но далеко мы не ушли. Успели перелезть через очередную скальную стену, за которой обнаружился крутой и относительно ровный спуск. Местами по нему пришлось спускаться, используя руки, но все равно продвижение получилось куда более комфортным, чем на большей части предыдущего пути.

Дальше спустились с невысокого уступа и оказались перед новым спуском. И был он настолько крутым, что его можно было назвать обрывом. Особенно в верхней части. Да, спуститься можно, но одно неосторожное движение, и придется катиться сотню метров.

Именно у подножия этого крутого спуска и располагалась шахта. Проклятая скальная стена закончилась в том самом месте, которое мы несколько часов пытались всеми силами обогнуть.

Да уж, кто бы мог подумать, что навык навигации может так подшутить.

Ничему верить нельзя.

Шахта располагалась в подобии котловины, открытой с одной стороны. С юга над ней нависала скальная стена, с вершины которой мы обозревали открывшуюся картину, с остальных подступал сосновый лес, в нем местами проглядывались остатки каких-то древних построек.

Такое впечатление, что в незапамятные времена здесь разрабатывали карьер. Благодаря горным работам появилась эта котловина, выглядевшая так, будто исполинское чудовище откусило кусок скалы. Но чем глубже ныряла выработка, тем больше пустой породы приходилось убирать в стороны. Со временем рудное тело ушло под скальную стену, работать открытым способом стало невозможно, и древние горняки начали проходить штольни.

Я насчитал минимум четыре шахты, уходящие в глубины горы. Одна из них отличалась от прочих тем, что не выглядела заброшенной. Скалы вокруг ее устья природа причудливо разрисовала цветными пятнами выходов разных пород, из-за чего получилось натуралистическое изображение глаза с красноватой роговицей и черным зрачком входа в подземелье. Сам вход укрепили портиком из ошкуренных бревен, из его недр тянулись деревянные рельсы, выходившие к склону, под которым темнела груда породы. Верхняя ее часть, видно, извлечена из недр недавно, на ней еще не успели укорениться травы и кусты.

Чуть дальше за отвалом стояла пара невзрачных избушек, несколько сараев и внушительное здание из больших бревен, под навесом которого просматривались наковальни, горн и прочие признаки кузнечного дела.

За крохотным поселением виднелась широкая тропа, спускавшаяся к берегу извилистой речушки. В просвете между деревьями можно разглядеть краешек мостика и развешанное для просушки белье.

Но в первую очередь наши взгляды привлекло то, что располагалось возле свежего отвала пустой породы. Там стояла бревенчатая арка, к которой крепился толстый канат, уходящий в недра рабочей штольни. А еще на перекладине болталась клетка из массивных деревянных брусьев. И в клетке этой сидел человек.

— Это же Мелконог! — поразился Бяка.

Да-да, это действительно был старый знакомый. Один из самых колоритных обитателей фактории. Или, если говорить точнее, житель Пятиугольника, потому как своего обиталища и у него в поселке на скале не было, он на Камень наведывался только по необходимости. И звать его полагалось Гурро или даже господин Гурро. Но самая примечательная деталь внешности прямо-таки приказывала дать ему не самое благозвучное прозвище. Потому за спиной величали его исключительно Мелконогом.

И внешность приметная, и манера общения. Однажды с ним повстречавшись, забудешь не скоро.

Вот и я помнил все детали. В том числе и то, что Мелконог считался одной из самых крутых личностей Лихолесья. Настолько крутой, что даже Эш ему не авторитет. Гурро — лесовик, то есть человек, днями и неделями пропадающий где-то в дикой местности. Он своего рода наемник «Трех семерок», но нанимается как-то сложно, с высокой степенью свободы. Не исключено, что подряжается поработать только для непродолжительных разовых поручений. И в промежутке между ними предоставлен сам себе. Часто в одиночку на свой страх и риск лазит по опасному левобережью, нередко приносит оттуда ценные трофеи. То и дело уходит с караванами на юг, проводя непродолжительное время в цивилизации. В общем, на одном месте не сидит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Однажды я слышал, как рыбаки, поднимаясь вечером в факторию, сплетничали о делишках Мелконога. В том числе подозревали его в том, что он, отправляясь на юг, сбывает там утаенную добычу, а это является грубым нарушением законов Пятиугольника. Но Эш, на словах являясь непримиримым борцом с этим злом, допускает несправедливость, спрашивая по-разному с разных людей за одни и те же прегрешения. То есть, как и прочие высокие чины гильдии, предпочитает закрывать глаза, позволяя такому ценному спецу получать дополнительный заработок. Ведь если не сдавать, как положено, а реализовывать самостоятельно, через нормальных торгашей, выручка выходит совсем другая. Именно на этой разнице и кормится местный криминал.

Похоже, Мелконог снова забрался далеко на левый берег, и на этот раз вылазка прошла не слишком успешно. У людей, к которым он попал, к нему столько счетов накопилось, что понадобится лист бумаги размером с баскетбольную площадку, чтобы все их выписать.

Бяка, озвучивая мои мысли, с сожалением пробормотал:

— Господин Гурро попался. Он много диких убил или привел в факторию. Они его не любят. Теперь все ему припомнят.

— Как же они его поймали?.. — задумчиво протянул я. — Это место не похоже на крепость. Да тут даже частокола нет. Вообще непуганые какие-то или их что-то непонятное защищает Это действительно шахта с шахтерами. Похоже, Мелконог не настолько крутой, раз его какие-то шахтеры скрутили.

— Они его еще и побили, — поддакнул Бяка. — Я вижу у него синяки. Может, поймали его, когда он спал? Или в ловушку попался? Или здесь не только шахтеры, а и… Ой, смотри, кто-то выходит из шахты.

Из того самого выхода, выглядевшего как исполинский зрачок огромного красного глаза, показалась процессия. Одиннадцать человек двигались друг за дружкой. В основном мужчины средних лет, но были среди них и совсем молодые, в том числе чуть ли не такие же подростки, как мы. Облачены в убогие лохмотья, на ногах жалкие обмотки или потрепанные лапти. Походка прыгающая, неестественная, и в этом нет ничего удивительного, зато есть неприятное. От правой голени у каждого тянется короткая массивная цепь, на конце которой волочится увесистый металлический шар.

С таким «украшением» нормально не походишь.

— Рабы?.. — задал я риторический вопрос.

— Слышал, что дикие покупают людей с нужными навыками, — ответил Бяка. — Говорят, им даже по заказу воруют нужных. Работать добровольно сюда не каждый согласится, вот и не спрашивают согласия.

Вслед за подневольными работниками вышел надсмотрщик. Плечистый мужик с роскошной бородой и наглой рожей. Тело прикрывает легкий кожаный доспех, на голове металлический шлем с широкими полями. На поясе боевой топор и кинжал, в руке небрежно сжимает короткое копье с толстым древком.

Спасибо, что кнута не видать. Очень уж сильно такая деталь напрашивается.

Следом показалась еще одна группа невольников, за ней присматривал громила, отличавшийся от первого лишь бородой меньшего размера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А вот третья группа преподнесла сюрприз. Меня до глубины души поразил ее надсмотрщик. До сих пор я о таком лишь слышал и воспринимал подобные явления как нечто сказочное.

Тем удивительнее столкнуться с этим столь буднично.

Вслед за цепочкой рудокопов-оборванцев вышел скелет. Да-да, самый настоящий скелет. Я даже глаза потер, не поверив, что действительно это вижу.