Читать интересную книгу Хочу быть с тобой (СИ) - Заозерная Марта

В нем вообще много энергии, врожденной. Во мне и в его возрасте столько её не бывало.

Вспоминаю, как вчера его застала за тренировкой. Спустилась в цоколь, уже к её окончанию. Руслан отжимался. Попросил побыть утяжелителем. Все мои увещевания по поводу излишней тяжести для него пустые, полупустой мешок же. Поэтому, на двадцать девятом году жизни, я узнала, какое блаженство можно испытывать, прижимаясь щекой к горячей, влажной, напряженной спине. Вдыхать чужой запах и наслаждаться.

Глаза прикрываю, стараясь мысленно уговорить своё сердце в ритм обычный прийти. Адреналин кровь кипеть заставляет.

До приличной трассы мы добираемся значительно быстрее, буквально двадцать минут бездорожье занимает. Вопросительно глаза округляю.

- Эту дорогу недавно сделали, - беспечно поясняет человек, который меня уверял, что я не выберусь из дома никак.

- Вчера?

- Нет. Недели четыре назад закончили. Просто с другой стороны камер нет. Не хотел чтобы нам кто – то мешал. Мало ли, то там твоим в голову взбрело бы.

Смотрю на него пораженно, не лень же было такой круг делать.

- Что я ещё могла бы знать, но не знаю? – интересуюсь с сарказмом.

Руслан заканчивает манёвр, левой рукой ищет что – то под сидением и протягивает мне мой телефон. Как только я забираю его, меняет руки на руле, и уже правой рукой открывает бардачок между сидениями, нащупывает внешний аккумулятор и отдает его мне.

«Обманут будет тот, кто готов быть обманутым». Словно с меня писали. Даже злиться на него не выходит.

- Так делать нельзя.

- С тобой иначе никак, - пожимает плечами.

Как только телефон загружается, начинает вибрировать без умолку сообщая о поступлении новых и новых уведомлений. Пропущенные звонки, сообщения на телефон и во все установленные мессенджеры.

- Видишь, скольких ты людей волноваться заставил, - журю его мягко.

- То ли ещё будет, - посылает мне обворожительную сексуальную улыбочку.

Ну, Руслан! Для наглядности цокнуть приходится.

Страшно проверять сообщения, голосовые вовсе слушать не стану.

Пропустила собственную свадьбу! Кошмар! Кошмарный.

За несколько дней «до», я пыталась поговорить с Данияром, но он меня и слушать не стал, сказав, что это на фоне предсвадебного мандража. Глаз дергается, стоило только представить его лицо в минуту осознания, что дело совершенно в другом.

Первым делом звоню папе. Он не берет с первых пяти гудков, резко скидываю. Может занят? В днях я затерялась, словно в джунглях. Вспомнить были ли у него планы на сегодняшний день у меня не выходит. Через минут пятнадцать он перезванивает, голос звучит буднично, что не может не удивлять, учитывая срок моего отсутствия. Обещаю ему, что через пару часов у него буду и мы сможем поговорить.

- Что ты папе сказал? Не может он быть так спокоен!

Руслан тяжело тянет воздух носом, закашливается.

- Мало что. Просто сообщил, что ты не причем. Отпущу только тогда, когда примешь мою точку зрения. Так что… Если он по приезду меня пристрелит, ты не удивляйся, - подмигивает мне.

У меня же горло пересыхает. Ой – ой. Папа не любит владеть крупицами информации, тем более в отношении меня и моей безопасности.

- Поклялся, что пальцем тебя не трону. Выходит, что обманул, - касается руками моего подбородка, несколько раз кончик его пальцами обхватывает. Он выглядит обветренным, хорошо, что клочками кожа больше не слазит, тем не менее - стыдно. Не знаю, сколько ему выдержки стоило просить меня не выходит быстро замуж, присмотреться, пожить вместе. Но там я долгое время с человеком общалась, а здесь раз – и жила с парнем вместе. Будучи в отношениях с другим.

- Яр, сейчас развернусь и обратно поедем. Твою панику можно руками потрогать, не говоря уж о глазах. Ты словно стаю волков увидела.

- Волки хорошие, - выдыхаю еле слышно.

Мне страшно. Сейчас происходит именно то, чего я жутко боялась – час расплаты. Всю свою жизнь, я считала, что это правильно, так должно быть. Мы должны нести ответственность за каждый свой поступок, какой бы она не была. Но сейчас поджилки дрожат. Я даже встречи с Данияром так не боюсь, как разочаровать папу. Моего самого лучшего на свете папу. Осуждение в его взгляде, а ещё хуже боль – контрольный в голову будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Мы вместе, - уверенно произносит Руслан, находит и обхватывает мою ладонь своей.

Точно, вместе. Вдвоем уже не страшно.

Навсегда – мысленно добавляю.

- Спасибо, - шепчу, голову к нему повернуть.

- До сих пор не верится, что ты моя, - вдруг выдает, глядя всё так же на трассу, при этом улыбка губы его трогает, - Такой недосягаемой казалась.

- А оказалась обычной бабой доступной, - захожусь в смехе.

- Сюда посмотри, баба доступная, - на ширинку подбородком указывает, - Я боюсь лишний раз на тебя смотреть, - обманывает как дышит, за эти дни не только смотрел, но и трогал, на вкус пробовал, - Не знаешь, случайно, от сперматоксикоза дохнут?

- На регулярной основе. Пачками. Все морги переполнены, - облизываю губы, взглядом скользя по нему, - Откуда это? – касаюсь небольшого шрама на его шее.

- Мелкого защищал через чур агрессивно. Проволокой ткнули. Крови не было, - добавляет, смеясь, - Дыши глубже, а то уже побледнела.

Он очень гибкий в плане общении. Девушки на таких ведутся за милую душу, а если учитывать его внешность, мне надо уже к паранойе готовиться. Комплексов по поводу внешности у меня нет, но посторонних, прохожих желающих в окно заглянуть, я переношу с трудом.

Из рассказов Руслана стало понятно – перестав с мамой близко общаться, он связь и с остальными членами семьи растерял. Брат от неё очень зависим эмоционально, внимает её наставлениям, папа в работе, по большей части, и тоже жену свою любит. На месте семьи образовалась дыра, заполнял её он как мог, как умел. Оно и понятно, в девятнадцать гормоны кипят, эмоциональность под контролям держать нереально. Не показываю, но я так грущу по парню, которого предал самый родной человек.

За руки так и держимся всю дорогу, глажу его потихоньку, стараясь чувства и поддержку свою передать.

Ворота в доме отца открыты, Руслан на территорию въезжает. Они закрываются тут же. Ждали, понятно. Папа спускается по ступенькам, в брюках и рубашке. Недавно приехал домой. Впервые в жизни мне не хочется бежать к нему, вприпрыжку, после долгой разлуки. Что – то в его взгляде настораживает. Осматривает внимательно, сначала Руслана, следом меня. С волнением и теплотой. Боже, спасибо!

- Прости меня, - шепчу ему на ухо, когда он обнимает крепко, виски целует, макушку.

- Всё хорошо, милая. Иди в дом. Нам с Русланом надо поговорить.

Безмятежность в его голосе очень обманчива. А если его знать хорошо, то пугающая. Смотрю то на одного, то на другого. Они уже взглядом общаются. Отдать Руслану должное, он не прогибается. Взрослые важные мужики не всегда выдерживают.

- Яра, детка. Домой.

Смотрю на Руслана, он кивает, подтверждая, что так будет лучше.

Глава 46

- А вот и голубочки наши подъехали, - озорничает Серёжка. Возможно, я бы съязвила, но не после рассказа Руслана о том, как известие о «нас» мелкого дара речи на час лишило… Оклемался и хорошо.

Сережа кладет мне руку на спину, повыше, в районе лопаток, сопровождает в гостиную. Людей должно быть не много, обычные посиделки у Димы, в любом случае я готова. Даже если что-то пойдет не так, я могу себя контролировать, внешне не трудно.

Школа многому меня научила. В том числе лицо держать. Обычно подобные навыки при общении с одноклассниками, или хотя бы сверстниками, формируются. Я же могу сказать «спасибо» учителям.

«Выскочка Алеевская», так меня называли педагоги в частном лицее, за глаза, естественно. К слову сказать, прямой смысл слова «выскочка» ко мне отношения никогда не имел. Никуда себя выдвигать не пыталась, фамилией папы не кичилась, проекциями не пользовалась. Но они так решили из своих побуждений, да, пожалуйста. Со временем вид у меня стал более отстраненный, окружающие видели в этом высокомерие. Оно и к лучшему, люди особо не тянулись. Кто-то боялся, кто-то не хотел. Мне от этого было спокойнее. Можно считать оберегом от нежелательных переживаний. Чем меньше людей в твоем окружении, тем меньше риск испытать душевную травму. Раны на сердце только от близких. Мне моих и так достаточно было.