Взглядом недобрым в меня впивается. Моя рука дергается, хочется за шею схватиться, то – ли сжать, то – ли прикрыть. Это нервное.
- Оу, - смотрит мне на руку, точнее на безымянный палец и в ехидной улыбке расплывается, - И ты повелась? Дорогое, красивое. А ночами тебя будет греть, когда Нагорный наиграется и найдет забаву поинтереснее? Мозг, Яра, где? Неужели так круто натягивает, что на всё похер стало? Самой не противно? От себя.
В первую секунду, когда он на кольцо посмотрел, мне стало неловко. Только в этот момент я вспомнила, что его подарок в лесу валяется где – то, витая в облаках совсем позабыла, что найти его планировала, как только это случилось. Отдать собиралась. К концу пламенной речи, во мне раздражение начинает просыпаться. Понимаю, что когда спустя пару недель после расставания, твоя «недополовинка» с другим – это неприятно. Если мягко сказать. Но я ведь пыталась поговорить! Сейчас готова даже деньги ему за кольцо отдать, лишь бы перестал.
Ещё час назад, чувство высшей радости переполняло, а сейчас вниз летит – скорость несусветная. Очень хочется быть счастливой, даже если краткосрочно – всё равно хочется.
Если сейчас заору, что целоваться с Русланом мне нравится больше, чем с ним спать, в моей карме дырка появится?
- Не скажу, что рада, но спасибо за визит. Данияр, до свидания. Надеюсь, не скорого.
По телефону я пыталась с ним говорить адекватно, чтобы как взрослые люди. Сейчас смотрю – его от переполняемой злости ведет. Глаза сужены, в них брезгливость и пренебрежение. Зря старалась. У каждого правда своя. Любые оправдания, слова прощение, даже если рухну прямо тут на колени, для него я останусь «потаскушкой», как он тогда выразился. Так зачем мне распинаться?
- Ну нет уж, милая, потерпи, - происходит всё слишком быстро, несколько мгновений и захват на своей шее чувствую. Морщусь. Он как чувствует, тянет вниз воротник – стойку, наклоняется, словно коснуться хотел шеи, но замирает, большим пальцем из стороны в сторону голову мою крутит. Всё это занимает несколько секунд, но меня успевает пробрать, - Смотрю, терпеть ты умеешь. Вы по жесткому…, - ядом голос пропитан.
Дальше договорить ему не даю. Именно в этот момент Данияр перемещается из разряда «дорогие сердцу люди», в разряд – «все остальные». Толкаю его что есть мочи. Не ожидая, делает шаг назад задевая стол, он пошатывается, органайзер падает на пол, ручки звонко по полу прокатываются. Дальше от него отхожу, бежать на каблуках, пусть и не высоких не стану, скорее сама покалечусь.
- Пошел вон, - на дверь указываю. Огромных усилий стоит не расплакаться, чуждо всё, что в нём сейчас вижу.
Данияр самым натуральным образом скалится. Не долго. Несчастная дверь, в буквальном смысле к стене отлетает, звук удара слух режет.
Оказывается, до этой самой минуты я никогда Руслана не видела злым. Первым делом ловит мой взгляд, те же черти, только сейчас настояние у них совершенно иное.
- Я машину спускайся, - вкрадчиво мне говорит, чтоб дошло.
Перемещает взгляд в сторону Данияра, всё же успеваю заметить в них неприкрытую ярость. Она вспыхивает молниеносно.
Исчезнуть отсюда хочется поскорее, но я стою. Смотрю на них и паника внутри нарастает. Всем своим видом Данияр дает понять, что он о нас думает. Смотрит то на меня, то на Руслана. Хмыкает. Зря. Руслан бьет не задумываясь, словно только и ждал повода.
Слышу хруст костей. Зажмуриваюсь. Тошнота мигом подкатывает. Оказывается, не только на кровь. Шум в ушах нарастает, в глазах темнеет, но сейчас это не главное. Боже, если Руслан его убьет, я не переживу. Не переживу несколько жизней из – за меня поломанных. Сделать шаг в их сторону не удаётся, за плечи кто – то обхватывает, тщетно пытаюсь освободиться.
- Отчаянная, - раздается не к месту жизнерадостные голос Серёжи, - Без тебя разберутся, не маленькие. Пошли кофе тебя угощу.
Пытаюсь ему объяснить, что нельзя их оставлять, но он как будто не слышит. Удаль – то – молодецкая, буквально тащит на улицу.
- Ярик, ты бледная. Дыши. Не порть людям кайф. Им давно пора было поговорить, - последнее слово произносит с насмешкой, - Ты же девочка. А мы мальчики. Мы так общаемся, метод куда доходчивее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Страшно. Вечер пятницы. Там людей не осталось почти. Даже скорую вызвать некому будет, если понадобится.
Глава 48
Сидя на пассажирском сидении, качаюсь вперед – назад, задорный голос мелкого фоном звучит. Спустя несколько десятков минут, саспенс критического уровня достегает. Руки потряхивает, колени свои обхватываю. Давление на лобную зону возрастает. Каждый раз, когда пытаюсь выбраться, Сережа придерживает меня за плечо.
- Да успокойся ты уже, Яр. Все нормально будет, вот увидишь. Просто поговорят, - пытается взбодрить.
Начинает рассказывать о том, как они классно с Машей отдохнули без маленького. На автомате натянуто улыбаюсь, не вслушиваясь в смысл услышанных слов, в мозгу фиксируются обрывки фраз.
Пацифисткой себя назвать не могу, но необоснованное насилие мой организм отвергает в корне. Я не отношусь к тем, кому приятно, когда из – за них бойни проходят. Это лишнее, большинство разногласий можно путем диалога решить. Собственно в этом моя работа заключается.
Марево, окутавшее сознание в последнее время немного рассеивается. Мысль мелькает: готова ли я к тому, что так будет всегда? Во всяком случае, в ближайшие лет пять, пока гормоны и эмоции в Руслане кипят. Не сказать, что ранее я не задумывалась об этом…
Двери распахиваются, из здания Руслан выходит. Взрывоопасным не выглядит, скорее сосредоточенным. Мягко отстраняю Сережу, который наконец – то не сопротивляется, даже слова не произносит. Приближаюсь к Руслану под его пристальным взглядом. Такой вид для него не естественный, это пугает.
Сегодня он в белой рубашке, что редкость, при его любви к черному цвету. Подойдя на расстояние пары шагов, замечаю небольшие капельки крови на манжете с правой стороны. Смотрю на дверь, воображение подкидывает, паниковать начинаю. Шаг в её сторону делаю.
Я не могу Данияру не помочь.
- Если зайдешь – больше с тобой не увидимся, - констатирует мрачно, - Ему секретарь ваш дала уже всё необходимое. Твоему появлению он будет не слишком рад.
Ошибочно думала, что выбор я за городом тогда сделала. Нет, он сейчас. Точка невозврата. С закрытыми глазами дверь открываешь и шагаешь в неизвестность, полагаясь только на свою интуицию.
В данный момент она вопит, рьяно. Подсказывает, что хладнокровие, читаемое в глазах напротив - напускное. Зрительный контакт затягивается, смятение во мне достигает катастрофических масштабов. Он ждёт моего решения. Пройду мимо или останусь. Если пройду мимо него и войду в здание окажусь в одном отряде с его мамой. С людьми, которые могут предать. Та, одна из немногих вещей, которых прощать нельзя. Никому.
Предательства не забываются. Единицы могут действительно простить и отпустить обиду. Большинство же чахнут над своей болью.
Самое неприятное – предаёт один, а тень подозрений ложится на всех. Тем более, когда предает тот один, самый родной и любимый. Мама.
Приближаюсь к Руслану, беру за руку, поднимая ладонь повыше, он позволяет, молча за мной наблюдая. Снова костяшки припухшие. Провожу по ним указательным пальцем, едва касаясь. Тяжело переживаю свои проступки, лучше их не допускать вовсе.
- Это Данияра? – киваю на рукав.
- На виниры ему скину. Хотя с таким длинным языком они у него долго не простоят, - руку из моего захвата вытягивает.
Голову опускаю, глаза прикрываю. Где же я так согрешила, вся накопленная с годами выдержка в тартарары летит. Дышать стараюсь глубже. Хорошей для всех не будешь. Именно в этот момент хочется для одного единственного человека таковой являться.
- Давай Серого отвезём. Маша его потеряла, наверно. Сейчас в телефоне дыру уже протрет, - невесело усмехается глядя на нашего общего друга.