и металлургия, правда ограниченная до нельзя, есть транспорт, только без магии он не ходит. Есть строительство, куда нас с вами больше не пустят. Но сколько бы сфер не остались от старого мира, все они зависимы от магии, ведь эти гады уничтожили энергетическую промышленность. Но и это не всё. А что с образованием? Кто-то из вас здесь сидящих получил его бесплатно? А? Неет. Если бы не ваши семьи, то вы бы сейчас как волы пахали на заводах за сущие копейки. Вам повезло на этом празднике жизни, но лишь отчасти. Для таких, как мы с вами, людей блекнущей с каждым годом науки, в мире магии есть предел. О нас не говорят, нас нигде не показывают, дети всё больше хотят становиться моделями, актёрами, певцами, музыкантами и никто, заметьте, никто не хочет быть инженером, химиком, техником или, банально, преподавателем в одной из псевдошкол внутреннего круга. Маги отупляют нас. Посмотрите на внешний круг и на людей, что живут здесь. Запомните их — это наше будущее. Как только у ваших родных закончатся деньги, как только маги отберут дело вашей семьи — вы окажетесь здесь, в грязи и нечистотах, и уже не будете понимать, а хорошо ли вы живёте, за вас это решат маги. Я не готов с этим смириться, ведь такое будущее ждёт моих детей. А как иначе! Я простой преподаватель, недоучка — сам получил обрубки знаний. Семья до сих пор проклинает мой выбор. Вот к чему ведут нас маги. Они формируют послушное тупое стадо, которое с покорностью будет выполнять нужные им функции.
Каждое сказанное слово Нис ловил с жадностью, и даже не заметил, что в какой-то момент начал кивать и поддакивать. Он не обиделся на высказывание о людях внешнего круга, более того, он был с ним согласен. Его земляки, как бы это печально не звучало, заняты лишь выживанием, думать о переменах им некогда. Их мысли заняты деньгами, точнее их нехваткой. Многие помышляют о низменных утехах, находя в подобном занятии мнимое отвлечение от печальной реальности. Большинство же топит горе на дне бутылки. Нет, Нис не обижался, он видел, что происходит вокруг. От природы наделённый критическим мышлением Нис Пакса, словно единственный зрячий в толпе слепых, понимал, что все идут к обрыву, но сделать с этим ничего не мог — поток был слишком силён, а его голос заглушали голоса тысяч уставших и разгневанных слепых, что просто хотели дойти до дома. Но человек стоящий на помосте знал, о чём говорил, его рассуждения лишь систематизировали разрозненные мысли Ниса.
— Вы спросите: «Что ты, простой учитель, можешь нам предложить?». И я отвечу — не сдаваться и верить, что жизнь можно изменить, что мир можно изменить. Сейчас мои друзья раздадут вам копии старых дневников Викъянко. Да-да, вы не ослышались. Предок девчонки-конструктора завещал ей свои дневники, в которых рассказывает о машинах и людях старого мира. Прочитайте, изучите.
По ресторану разнеслось приглушённое шуршание. Через несколько минут перед Нисом и Полишем возникла увесистая бумажная стопка.
— Конечно, здесь не всё. Большинство схем рабочих машин спрятаны в укромном месте и ждут своего часа. Но как же быть с магами, спросите вы. Половина дела открыть тщательно скрываемую правду, вторая половина — дать отпор. Со швабрами, тряпками и лопатами на магов пойти невозможно, но есть то, чего они остановить не смогут: пуля и яд. Лучшие из нас ведут поиски старых оружейных хранилищ, в надежде, что таковые остались, другие занимаются разработкой ядов. Уже несколько из наших поплатились. Наверняка вы видели казни этих бедняг. Я скорблю с их семьями, но это лишь одна десятая жертв, которые нам будет необходимо принести.
— А как же внешнекруговцы? — вдруг задал вопрос кто-то из присутствующих. — На них надежды нет?
— Как я уже сказал, — тяжело вздохнул говорящий, — маги привели образование к полнейшему краху, а вместе с ним упал и уровень интеллекта большинства. Внешнекруговцы ненавидят нас, тех, кто живёт во внутреннем круге, но ещё больше они ненавидят друг друга. Есть малая доля вероятности, что они пойдут, если их поведут. К сожалению, внешнекруговцы — лишь овцы, которым нужен сильный и выносливый пастух. Многие же из них, почти ничего не имея за пазухой, тем не менее, страшатся потерять схоронённые крохи. Мы не можем винить их, так уж они воспитаны политикой магов. Они не способны думать о будущем поколений, их мысли заняты насущным. Нам остаётся только надеяться, что в один прекрасный момент они воспрянут, как только мы укажем привлекательный для них путь.
Нис разделил стопку бумаг с Полишем, так было проще спрятать полученные тексты от ночных патрулей.
— А теперь пару слов хотел бы сказать наш старейший представитель.
Шаги выдали перестановку на помосте, и голос следующего человека звучал грубее и ниже.
— Всех приветствую. Без лишних прелюдий хотел бы сообщить одно. Все пакости, что говорят о Манис Викъянко маги Башни, лишь очередной фарс. Она никогда не обращалась плохо с прислугой и никогда не состояла в развратных связях с членами знатных семей, она никого не похищала и не обманывала. Она лишь девушка, однажды пожелавшая взлететь. И ей, как мне подсказывает интуиция, это удалось. Надеюсь только на то, что Манис всё ещё жива и однажды мы снова встретимся. У меня всё.
Присутствовавшие на тайном собрании медленно потянулись к выходу, где тот же вышибала осторожно выпускал их по одному, предварительно убедившись в отсутствии магического патруля. Постепенно очередь дошла и до Ниса с Полишем. Полиш выскочил первым и ждал новообретённого товарища за углом ресторана.
— Ну что? — чуть ли не смеясь, потребовал он впечатлений о прошедшем собрании.
— Я и не знал, что подобное в Разнане существует, — отозвался Нис, пряча полученные копии дневников под рубахой.
— Так и что? Ты с нами?
Нис тотчас хотел ответить положительно, но в его голове мгновенно всплыл образ старушки матери. Как же прав был тот оратор, говоря, что все внешнекруговцы держатся за имеющиеся у них крохи. И сейчас Нис держался за то единственное, что считал дорогим в этой никчёмной жизни. Не было у него возлюбленной, даже домашнего питомца не было. Жизнь не наградила его братьями, только забрала отца. Но у него оставалась мать. Что случится с ней, если маги поймают его в подобном месте?
— Прости, Полиш. Я рад бы согласиться, но не могу. У меня мать старая, понимаешь. В