иная часть одежды.
«Матерь Божья, вот это ноги!..» – подумал Рикардо, перед тем, как дверь ванной хлопнула и зажурчала вода.
Впрочем, всё остальное у Каролины тоже было неописуемо красиво.
Рикардо усмехнулся своим мыслям. Что, парень, никак в очередной раз влюбился? Или сейчас по-серьёзному?
…В мозгу вдруг всплыл необитаемый остров в Тихом океане… купленный на сбережения плюс деньги от продажи фото-сенсации… Белый, словно молотая кость, песок и роскошная Каролина в роскошном бикини… А что? Он будет не первым испанцем, взявшим жену из Шотландии. Чем он хуже того дипломата XIX века, Сальвадора де Мадарьяга и Рохо?!
Ну всё, хватит медлить!
Как говорил Шон-Трюкач (Рикардо повернулся в сторону соседнего номера, из которого уже доносились характерные звуки), хороший перепихон – это сладчайший способ расслабиться из всех, какие когда-либо придумывало человечество. И он намерен использовать его на все сто.
Рикардо сбросил жилетку, рванул с себя рубашку и штаны. Чуть не упав, содрал трусы и решительно протопал к ванной комнате.
«Сегодня у тебя появится новое божество! Ты будешь кричать имя Святого Рикардо!» – с неистовым возбуждением думал он, смахивая висящую из носа соплю.
Дверь ванной комнаты открылась, явив глазам Рикардо тёмную глубину, разбавленную огоньками десятка свечей. Каролина сидела по грудь в воде. Она улыбнулась ему кошачьей улыбкой, поманила пальцем и приподнялась, отчего красивые, влажные округлости показались на поверхности и заблестели, потянув его к себе.
– Кар-ролина… – сипло, с прорвавшейся страстью прорычал Рикардо и кинулся к ванной.
Тёплая вода приняла нырнувшее в неё тело, чуть выплеснулась через край. Рикардо жадно схватился за ногу Каролины и стал покрывать её колено поцелуями. Кожа пахла парфюмом, мускусом и солёной, морской водой. Он скользил по ней губами, придвигаясь всё ближе, и руки Каролины мало-помалу обвивали его тело.
Прелюдия близилась к концу. Рикардо покрепче ухватился за гладкие ноги, готовясь раздвинуть их сильным движением рук…
Но Каролина успела быстрее.
– Que… – только и смог выдавить Рикардо – перед тем, как почувствовал, что его начинают топить.
Ладони Каролины ударили его в грудь – внезапно, страшно, с нечеловеческой силой. Каролина бросилась вперёд. Цепко схватилась, до крови впившись ногтями в скользкие плечи, и буквально вдавила его в днище ванной. Полностью погружённый в воду, Рикардо бился и брыкался, чувствуя тщетность своих попыток вырваться и подступающий ужас. Ванна будто стала в три раза глубже, обратилась в морское дно, рот до предела наполнило адски-солёной водой, а в голове зашумело от недостатка кислорода.
Однако впереди Рикардо ждал больший ужас.
Глаза испанца, и так вытаращенные, полезли из орбит, когда сквозь толщу воды он вдруг разглядел Каролину. Чудесные андалузские глаза слились в один, гнойно-жёлтый и горящий, спелые груди сменились тощими и обвислыми «ушами спаниэля»…
А потом голая Кэйллех Бэр отвратно улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.
Из горла Рикардо вырвался страшный булькающий крик. И всё почернело.
***
…Укутанный в три оранжевых одеяла, Рикардо сидел в полицейском участке. Тёплая ткань заматывала его с ног до подбородка, но тело всё равно бил жестокий озноб.
– Ну ты везунчик, amigo… – покачав головой, сказал Шон и отхлебнул кофе из пластикового стаканчика. – Наткнуться на такую бандитку…
– Это была Кэйллех Бэр! – чуть не подпрыгнув в своём оранжевом коконе, выпалил Кот.
– Да-да, конечно, кто же ещё… – устало поддакнул Шон, стараясь, чтобы голос не звучал слишком скептически.
– Ты мне не веришь, – горько откликнулся Рикардо, шмыгнув забитым носом.
– Да верю я, верю…
– Нет, не веришь! Я тебе благодарен… – Рикардо вновь содрогнулся, вспомнив недавние события, – …бесконечно благодарен, что ты успел откачать меня и спасти второй раз… Но ты мне не веришь.
– Ладно, не верю, – легко подтвердил Шон и, отпив ещё, мечтательно произнёс: – Боги, что это была за девка! Огонь! Век не забуду, что она творила с моим…
– А ещё не забудь, что она стащила твой кошелёк и смылась, даже не поцеловав напоследок, – мрачно и гнусаво перебил его Рикардо.
– Наверняка они действовали сообща. Вот и слиняли вместе, – глубокомысленно заметил Шон. – Такой тип воровок… – продолжил было он – и мгновенно заткнулся, стоило Рикардо снова заорать и забиться так, что с него слетели все одеяла:
– ЭТО-БЫЛА-НЕ-ВОРОВКА! ЭТО-БЫЛА-КЭЙЛЛЕХ-БЭР!!!
Следом за воплем громыхнула дверь, и в коридор выглянул хмурый усатый инспектор.
– Мистер Санчес?..
– ¡Sí! – подскочил Рикардо.
Следующие десять минут он объяснял ситуацию со всей возможной страстью. Он припоминал мельчайшие подробности, отчаянно жестикулировал… И с каждой секундой всё больше понимал, что веры ему здесь нет и не будет.
– Советую отдохнуть и выспаться, мистер Санчес. Вы…
– У меня есть доказательства! – перебив инспектора, прошипел Кот, собираясь сунуть драгоценную карту памяти прямо ему под нос. – Я сохранил фото, я…
Старший инспектор приподнял кустистые брови, когда ненормальный иностранец вдруг начал яростно ругаться по-испански, едва не прыгая от переполнявших его чувств.
– Мистер Санчес?..
– Жилетка! Жилетка с картой осталась в номере, так его и растак!..
…Откачав Рикардо, Шон кое-как одел его и сразу потащил в участок. Как он мог знать, что величайшая драгоценность Кота валяется на полу? А сам он только что вспомнил об этом, дубина!..
Лицо инспектора стало снисходительным.
– Спокойнее, спокойнее, мистер Санчес. Мистер МакКини сказал, что вы весьма впечатлительны и, вдобавок, простужены. Все мы знаем, что чего только не привидится в горячке… А тех воровок мы обязательно найдём.
«Ага, как же…» – злобно подумал Рикардо, клокоча от бессильной злости.
– ¡Adiós! – бросил он, пулей выскочил из кабинета… И шарахнулся от блеснувшего водой кулера.
***
Карта памяти была целёхонька.
Осознав это, Рикардо чуть не исполнил победный танец тореадора, однако решил повременить. От взгляда в сторону злосчастной ванны по позвоночнику будто метнулась холодная сколопендра.
Зубы Кота вдруг скрежетнули, едва не породив искры.
Две жизни вон. В запасе – всего одна.
«Ничего, старуха. Ещё посмотрим, кто кого».
Рикардо нацепил жилетку, подхватил рюкзак и рванул из номера.
«К чёрту полицию! Я выложу всё работникам “Обан Таймс”!» – так думал Кот, петляя по улицам, словно улепётывал от Памплонских быков. Поворот, второй поворот… Дальше и мимо здания вискикурни, облицованного тёмной, точно лакрица, плиткой…
Вот и нужная улица, вот и нужное крыльцо!
Рикардо прыгнул на верхнюю ступеньку, потянул на себя ручку…
…И запоздало увидел табличку с убийственной по своей беспощадности надписью:
«Ремонт».
Силы, чтобы выругаться, ещё были. Что Рикардо и сделал – с чувством, толком и расстановкой. Перестав упоминать чужих матерей, он разобрал приписку мелким шрифтом и малость приободрился.
Действующая редакция находилась не так далеко. Рикардо запомнил адрес и, не теряя