А что же товарищи бедного бурята? Они не бросились на выручку и не убежали со страху домой, они стояли рядом и запоминали слова предсмертных стонов своего приятеля. Необычно все это.
В этот день прошел 40 км. Шел до позднего вечера и никак не мог найти себе подходящего места для стоянки: пляж был или узок или усыпан здоровенными булыганами, на которых не поставить палатку. Начало темнеть, и я высадился на небольшом пляжике всего метров пять в ширину. Обычно, когда останавливаешься для ночлега, то стараешься найти какую-то особенность: корягу причудливой формы, широкий и плоский берег, защищенный мысом от ветра, наличие дров поблизости и т.д. Там, где я остановился, не было ничего особенного. Походил по берегу и не нашел никакого обоснования для места, на котором поставить палатку. Все вокруг одинаковое: по виду, по впечатлениям и по тому безразличию, с которым относилась данная местность к моей персоне.
Место не представляло из себя никакой особенности — оно было обычным и скучным.
За день страшно устал и чувствовал себя опустошенным, даже не хотелось разводить костер и готовить пищу. Сижу на обычном камне в совершенно обычном месте, не испытывая никаких особенных ощущений. Даже не грезится: я просто существую.
Если не понять природу, то покоя в таком положении не обрести ни за что, и пережить душевный дискомфорт можно только с помощью воли. Подумаешь, переночевать одному в палатке, подумаешь — в неизвестной местности! Я ночевал и в более гиблых местах и рисковал, кажется, своим телом гораздо более, чем сейчас. Не в этом дело. Я хотел понять, как надо правильно жить здесь, на этом неприметном месте, как обрести состояние душевного покоя и единения с миром: организовать здесь с помощью примитивных средств уют и таким образом отделиться от мира? Или надо почувствовать себя единым с природой и раствориться в ней?
Мне показалось, что не надо быть привязанным к месту, и я представил себя таким. Стало хорошо и свободно. Это очень непривычная свобода — свобода от привязанности к месту. Она не порождает отрицательных эмоций и, тем более, безразличия. Безразличие — пошлое и тупое состояние, и к свободе не имеет никакого отношения. Свобода — неземное чувство, похожее на отсутствие необходимости в доме, но не вообще, а конкретно. Вообще я и так живу вне дома, но это не то, потому что каждый день строю себе подобие дома и создаю очаг. То, о чем я говорю — совсем другое. Это, мне кажется, основа странствия, его душевный фундамент. Это то, что толкает все время вперед и заставляет не задерживаться на одном месте, не вить гнезда, постоянно искать непокоя и неуюта. Страшная сила. Но от ее действия все-таки достаточно легко освободиться и спрятаться в мечтах о чем-то другом. Тогда волшебства не произойдет. Но если удастся познать эту свободу, хоть ненадолго, то можно будет почувствовать весь мир как пристанище, как судьбу, как воздух, без которого нет жизни, и как совершенно необустроенную природу, безуютную стихию. Именно такой он и есть, мир — безуютный.
Стало холодно на душе, как-то необычно холодно. Казалось ветер продувал меня насквозь, не воспринимая мое тело как препятствие. Но я не терпел этот странный холод. Я был открыт для него полностью. От этого образовался во мне покой необычайной глубины и особого качества. Не хотелось ни спать, ни есть, не хотелось даже поделиться своими ощущениями с кем-то, потому что не понятно как это можно сделать с помощью слов. Я посмотрел на темное сумеречное небо, и мне захотелось летать. Легкость была необыкновенная, и притягивали меня к земле какие-то несколько граммов массы тела.
Ночью пошел дождь. Проснулся в 7-30 — дождь. Палатка потихоньку протекает. Внутри уже небольшая лужа. Холодно. Все небо в сплошных тучах. Палатка у меня в общем-то неплохая, но маленькая, двухместная — в ней, кроме меня, еще куча вещей, которые не должны промокнуть. Лежу по стойке смирно и шевелиться не смею. Выскакиваю наружу поправить тент. Промок и замерз. Залез в спальник отогреваться. На какое время надо запасаться терпением — неизвестно: на час, на день или на несколько дней. Но делать нечего, зато можно отдохнуть и подумать о чем-нибудь.
Я прислушался к миру: он стал другим без людей. Если сказать, что вокруг была тишина, значит ровным счетом ничего не сказать. Вокруг была бездна тишины и пространства. Все-таки мир кажется нам ограниченным по причине наличия людей рядом. Без них он представляется как единое бесконечное целое. Именно таким я его почувствовал. Огромные пространства, которые простирались вокруг, поглощали мои мысли. Они не отражали их и мысли терялись, не сумев вернуться ко мне. Я стал похожим на огромный пустой барабан и не было у меня никакого внутреннего содержания — одно только внешнее представление. Вспомнил о диктофоне, который подарили ребята и попробовал на него что-нибудь наговорить, как вдруг почувствовал, что не могу говорить. Нет, конечно, произносить слова я себя мог заставить, но смысл этих слов до меня не доходил и звуки, как бы рассеивались в бесконечном пространстве.
Я слышу тишину. Какое прекрасное состояние: тишина пронизывает полностью всего меня, завладевает каждой клеточкой.
В городе нет тишины, потому что для настоящей тишины надо еще много свободного пространства. Тишина — это не отсутствие звука. Тишина — это отсутствие человека. В природе никогда не бывает тихо совсем, даже в пещерах. Но натуральные звуки не мешают тишине — они дополняют ее гармонию. Смуту вносит только человек. Отсутствие людей поблизости чувствуется очень сильно. Сознание этого факта пьянит.
Но безлюдье — это еще не одиночество, которое достигается только при осознании и чувствовании своего положения. Вот когда пройдет страх, беспокойство и успокоится ум, тогда открываются бесконечные дали счастья ощущения мира.
Чувство мира и его сущности — это как бы жизнь заново. Я лежу и чувствую тишину, ощущая все, что находится в огромном пространстве вокруг. Я чувствую огромную массу воды, горы и бесконечное небо. Каждая деталь вселенной была во мне, а я был везде. Я растворился в природе и меня будто не стало. Я стал счастливым.
Шел дождь. Я лежал в спальнике в палатке и ничего не видел, кроме тента над головой. Мне не было нужды видеть что-либо. Я потерял время.
Дождь, казалось, никогда не закончится, как вдруг задул ветер, облака рассосались, появилось синее небо и солнце — все вокруг не узнать.
Мрачные краски сменились радостными всего за несколько минут, и настроение мое преобразилось так же стремительно: только что я летал в облаках, а теперь полон энергии и решимости продолжить путь. Предо мной открывается манящий горизонт. Я хочу туда.