он узнает про Рыцаря.
Но теперь, когда мы снова были вместе, я перешла на новый уровень беспокойства. Я отчаянно пыталась выглядеть крутой – в своих обрезанных шортах и майке с отрезанными рукавами, – но внутри я буквально с трудом удерживала себя от панической атаки. Может, пришло время дать траве второй шанс? Лучше уж быть сонной, чем получить сердечный приступ на грязном коричневом ковре в гостиной Харли.
Я приподнялась и щелкнула пальцами, показывая Харли, чтобы он передал мне мундштук. Я, может, и не курила траву, но знала, для чего нужны все эти штуки. Блин, да я, может, в детстве пила эту воду из кальяна так же, как коты пьют из унитаза, когда хотят пить.
Дым был успокаивающим, но обжег мне легкие, и я закашлялась, как последний сукин сын. Харли и Дейв рассмеялись, чуть сами не подавившись, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Смех был чудесным. И рука Харли, обхватившая мои плечи, пока он возвращал мундштук Дейву, тоже. Харли прижал меня к себе. Я тут же расслабилась.
Все напряжение, пожиравшее меня, растаяло, как лед, и стекло с меня, образовав где-то там на полу лужицу из фигни, которая меня так пугала. И все благодаря Харли. Этот человек был лучше любой терапии. Лучше «прозака». Я входила в ауру Харли, и в мире все становилось прекрасно. Разница в том, как я чувствовала себя во время нашей разлуки, и в том, как мне стало всего через полчаса его присутствия, сделала все кристально ясным. Он нужен мне. И неважно, что я чувствую к Рыцарю. Неважно, люблю я его или ненавижу.
Харли = счастье.
Нет Харли = чертово несчастье.
– Эй, не хочешь завтра заскочить в гараж? – умудрился спросить Харли, не вынимая изо рта мундштука, который только что взял. Выдохнув с кашлем, он добавил: – Я там достал такой клапан, который, мне кажется, неплохо подойдет к твоему инжектору холодного воздуха. А потом можно поехать испытать его и заодно поужинать.
Я мечтательно кивнула, лениво переводя взгляд с его голубых глаз на серебряное кольцо в его большой, пухлой нижней губе. Как раз когда я хотела вытянуть шею и поцеловать его, Харли сунул в рот мундштук и сделал очередную затяжку. Но мое разочарование тут же сменилось восторгом, потому что Харли накрыл мои губы своими. Он медленно выпустил струю дыма прямо в мой рот и запечатал ее горячим поцелуем.
У меня тут же закружилась голова – и от травы, и от того легкого, веселящего ощущения, которое я испытывала всякий раз, как этот парень с детским лицом касался меня.
Едва Харли отстранился, я выдохнула, закашлялась и захихикала, потому что Дейв, подняв руку, сказал:
– Моя очередь! Моя очередь!
Харли ткнул его в лицо раскрытой ладонью, Дейв схватил его руку и заломил ее, Харли ударил его свободной рукой в плечо, а Дейв вцепился в него, как сумасшедшая мартышка, и стащил на пол. Я хохотала до усрачки, держа мундштук над головой, чтобы уберечь его, пока Харли с Дейвом минут пять валялись, мутузя друг друга на полу гостиной.
В какой-то момент Дейв поднялся, похлопал себя по локтям с воплем «Атомный локтевой удар!» и рухнул на Харли, который в последний момент успел откатиться в сторону.
Стоило Дейву оказаться на ковре, Харли прикатился обратно, завернул ему руку за спину, а второй рукой обхватил его шею убойным захватом.
– Перекрестное куриное крыло, засранец, – пробормотал Харли, пытаясь придавить дергающегося Дейва. – Ну, сдаешься?
Дейв, лицо которого побагровело, неохотно кивнул. Как только Харли выпустил его, Дейв, хватая воздух, протянул в мою сторону обе руки.
– Биби, – прохрипел он. – Мне… – кашель, – кажется, мне нужно искусственное дыхание.
Харли, хихикнув, ухватил его за руку и поднял на ноги. Они обнялись, похлопывая друг друга по плечам, а потом плюхнулись обратно на диван, как будто ничего и не было.
Допив свое пиво, Харли опрокинул и то, что оставалось в моей банке, чего тоже было не много. Чмокнув меня в висок, он встал, чтобы принести нам еще. Возвращаясь в гостиную, Харли нажал выключатель, и стена за нами вспыхнула неоновыми вывесками. Солнце уже садилось, и в комнате начинало темнеть.
– Хочешь посмотреть кинцо? – спросил Харли, беря с кофейного столика пульт управления.
Несколько щелчков – и огромный телеэкран ожил, и там заиграл чертов «Пятый элемент». Я, не веря своим глазам, уставилась на Харли.
– Выруби это, – потребовала я.
– Что?
Я указала на экран.
– Харли, это мой самый любимый фильм.
– Не может быть, – ухмыльнулся он.
– Почему?
– Потому что это мой любимый фильм. Вот хоть у Дейва спроси. – Повернувшись, Харли мотнул подбородком в сторону Дейва. – Эй, Дэвидсон?
– Чего тебе, козел?
– Какой мой любимый фильм?
Не отрывая глаз от экрана, Дейв ответил:
– «Стальные магнолии».
Я расхохоталась и успела поймать руку Харли до того, как он снова дал бедолаге в морду.
– Эй, Дейв? – спросила я, выглядывая из-за Харли.
– Что, принцесса?
Покосившись на Харли, я спросила:
– А какой мой любимый фильм?
– «Дебби едет в Даллас». Ну, по крайней мере был, когда мы смотрели его вместе прошлой ночью. – Глядя на Харли, Дейв добавил: – Вам, девочкам, нравятся кусты погуще.
На этот раз я позволила Харли дать ему в морду.
Вспомнив, что было у меня в багажнике, я выбежала и вернулась, неся четыре маленькие подушки в форме черепов, которые сшила за неделю своего «отъезда», и серый пушистый плед с работы, который вдруг оказался «бракованным», а потом совершенно случайно упал мимо мусорного бака. Я швырнула все подушки Дейву в голову, а он тут же поймал одну и свернулся вокруг нее. Потом я залезла вместе с Харли под плед на другом конце углового дивана.
После двух банок пива и нескольких затяжек комната слегка кружилась перед глазами, так что я легла, положив голову на подлокотник. Харли сделал то же самое, обняв меня сзади. Только его мощные, большие руки прижимали меня к дивану.