Вспомнив об этом, Диана почувствовала, как краснеет, то ли от стыда, то ли от возбуждения. Правда, нахальное предложение не было единственным воспоминанием. Она словно вновь ощутила в своей руке его напряженный фаллос, вспомнила, как его пальцы со знанием дела возбуждали ее, когда он демонстрировал ей секреты наслаждения. Как она могла позволить случиться такому, несмотря на свое намерение сопротивляться? Как можно так страстно желать вновь пережить эту вспышку?
Чувствуя себя настоящей распутницей, Диана задрала юбку, оголив низ до пояса, и стала рассматривать завитки волос внизу живота. Тогда она отказалась воспользоваться советом Торна, чтобы самой ублажать себя, а теперь…
Разглядывая себя в зеркало, Диана скользнула рукой между бедер и прикоснулась к своей нежной шелковистой плоти. Оставалось только начать воображать, как Торн стоит у нее за спиной, как его руки держат ее за бедра, как он ласкает ее, доводя до экстаза.
И вновь жар, чуть ли не сжигая, волнами помчался вверх по телу. Быстро опустив юбку, Диана тихо выругалась и отвернулась.
За главными заботами о том, как устроить сеансы с Венерой и как отвадить Реджинальда Нили, еще до того, как Торн отвлек ее своей шокирующей близостью, Диана совсем забыла задать ему вопрос. Как с ее сомнительным прошлым ее пустят в «Олмак» – ведь это место, в котором собираются сливки общества.
Внезапно вспомнив про то, что сообщил ей Торн, Диана живо стерла следы краски с лица и рук и кинулась домой на Беркли-сквер принять ванну и переодеться в немыслимой красоты шелковое платье цвета слоновой кости. Известно было, как придирчиво относились к внешнему виду приглашенных дамы-патронессы.
Эми и Сесили рука об руку уже стояли в нетерпении. Они тоже получили приглашение в священные залы «Олмака». Грустно признаться, но Диане тоже страшно хотелось попасть туда. Она прекрасно сознавала, какая великая честь оказана ей. Пробиться в «Олмак» означало подняться на самый верх социальной лестницы и стоило в глазах общества даже больше, чем быть представленной королеве.
Должно быть, Торн воспользовался каким-то волшебным средством, чтобы получить приглашение для нее у одной из патронесс. Их было семь – дам, которые правили высшим светом, строго контролируя распределение желанных приглашений.
Когда появился Торн, чтобы сопровождать тетку и ее подопечных, Диана, пока девушки возбужденно тараторили, поинтересовалась, как ему удалось устроить ей приглашение.
– Я любимчик леди Джерси, – криво усмехнулся он.
Что означает, подумала Диана, что он пустил в ход свою хваленую силу соблазнять для того, чтобы очаровать царицу лондонского общества Салли Джерси.
– Помимо того, – любезно добавил Торн, – в ее сердце есть уголок, в котором можно отыскать сочувствие к сбежавшим с любовниками девушкам. Она и сама таким же образом вышла за Джерси.
Тогда понятно, с какой стати так благосклонна эта леди, заключила Диана. Но часом позже, когда они ступили на лестницу, ведущую в бальный зал «Олмака», перед лицом высокомерной компании она почувствовала волнение, граничившее с паникой. Было что-то унизительное в том, чтобы проходить под уничтожающими взглядами обитателей этого изысканного сборища.
Удивительно, но Диана была признательна Торну, положившему ей руку на талию. Его прикосновение придало сил, когда он вел ее через эти священные врата. Взглянув на него, Диана увидела его жесткую усмешку, словно он понимал все ее страхи.
– Соберись, дорогая, – тихо скомандовал он. – Твоя епитимья закончилась. Теперь ты принадлежишь к лучшим из них.
Диана с признательностью улыбнулась. Может быть, наконец ей простят ту ошибку юности или по крайней мере оставят ее в прошлом? Если нет, надо сделать вид, что ничего не было. Торн был прав. Сейчас ей нечего стыдиться.
Вечер в «Олмаке» прошел как в тумане. Великосветское общество приняло Диану в качестве невесты Торна. У нее не было отбоя от достойных кавалеров. Ей даже показалось, что закадычные подруги виконтессы приветливо поглядывают на нее, а несколько молодых леди, примерно одного с ней возраста, рассказывали, как они были удивлены и обрадованы, что ей удалось приструнить неуловимого лорда Торна.
Диана радовалась, глядя на Торна.
Он был одинаково галантен со всеми девушками. Но сама она пользовалась его особым вниманием. Он низко наклонялся к ней, чтобы выслушать то, что она говорила, ловил каждое ее слово и был в восторге от услышанного. Диану тронула его доброта, и на сердце было тепло от нежности.
– Может, мой племянник и испорченный шалопай, – тихо проговорила леди Хеннесси, – но порой он очень удивляет меня. Думаю, в конце концов, из него может получиться муж на зависть всем.
Весь вечер тетка Торна наблюдала за ней и за Торном. Ни к чему было отрицать, что виконт мог стать прекрасным мужем для какой-нибудь удачливой женщины… Если бы женитьба для него не была хуже смерти.
На какое-то мгновение Диане стало очень больно от того, что их помолвка никогда не станет настоящей. Но потом она безжалостно одернула себя, запретив думать об этом.
Она не может позволить себе рассуждать о добродетелях Торна или их отсутствии. Более того, нужно вообще перестать думать о нем.
Глава 10
Когда несколько дней спустя утром Диана встречала Венеру у себя в гостиной, она испытывала нечто сродни трепету. Мадам с ее огненно-рыжими волосами и великолепной фигурой была не просто хороша собой. Она была неотразима. И неожиданно молода. Наверняка ей было не больше тридцати.
Следуя инструкциям Торна, Диана отправила письмо Венере и попросила разрешения написать ее, объяснив, что нуждается в подходящей модели для портрета, чтобы произвести впечатление на академию. Диана не сомневалась, что Венера откликнется на приглашение, хотя бы из простого любопытства.
Вежливо ответив на приветствие, Венера грациозно уселась и стала спокойно разглядывать Диану своими зелеными глазами.
– Мне польстило, что вы попросили меня позировать вам, мисс Шеридан, – произнесла она низким, слегка хрипловатым голосом, в котором звучал неуловимый акцент. – Но признаюсь, я удивилась, почему вы выбрали именно меня.
– Я слышала, что вы потрясающе красивы, – уклонилась Диана от прямого ответа. – И когда сейчас я смотрю на вас, то понимаю: вы тот самый персонаж, который мне нужен. Вы из тех натуршиц, которых любил писать знаменитый венецианец Тициан. Не сомневаюсь, что Британская академия обратит внимание на такую замечательную модель.
– Удивительно, что лорд Торн позволил вам общаться со мной.
Диана грустно улыбнулась:
– К счастью, мне не требуется разрешение лорда Торна. Мы так решили, когда он делал предложение. Никакого вмешательства с его стороны во все, что касается моей живописи. А я не вмешиваюсь в его дела, чем бы он ни занимался.