– И что?
– А то, что если вам этого не удалось, то у меня есть идея, которую нам нужно обсудить.
Торн почувствовал, как колокольчик тревоги зазвенел у него в голове.
– У меня вдруг родилось ощущение, что мне не понравится то, что вы собираетесь сказать.
– Наверное, потому, что вам не захочется услышать это. Я придумала, как можно помочь вашему расследованию.
– Мне не нужна ваша помощь, – отрезал Торн, прежде чем Диана подняла руку, чтобы остановить его.
– Можете выслушать меня? Я ведь внимательно слушала, когда вы делали ваше возмутительное предложение о помолвке, разве не так?
Торн скрестил руки на груди.
– Хорошо, слушаю вас.
– Я хочу предложить написать вашу мадам Венеру.
Он резко вскинул брови, но сдержался, чтобы с ходу не отвергнуть ее идею.
– За каким дьяволом вам понадобится рисовать ее?
– Потому что это наилучший способ подобраться к ней, не вызывая подозрений.
– Если вы постучитесь в дверь Венеры с таким нелепым предложением, именно это и вызовет у нее подозрения.
Диана покачала головой:
– Неправда. Можно найти тысячу причин, чтобы обратиться к ней. Во-первых, я могу поблагодарить ее за то, что она помогла избавить мою кузину Эми от Нили. Или ей можно сказать, что я ищу новую модель для портрета, чтобы произвести впечатление на академию. Не сомневаюсь, что нам удастся придумать что-нибудь еще, на что Венера клюнет. И если в ней есть хоть капелька тщеславия, она будет польщена моим предложением.
– Но какой во всем этом смысл?
– Во время сеансов Венера наверняка поделится со мной чем-нибудь, чего ни в коем случае не поведала бы ни единой душе. Это очень странный феномен, Торн. Люди, как правило, становятся абсолютно откровенными с художником, который их рисует, и часто делятся своими секретами, причем охотнее, чем с собственным духовником. И даже если Венера более замкнута, чем другие, у меня будет возможность задавать ей вопросы, что в других обстоятельствах выглядело бы неуместно.
А ведь она попала в точку, подумал Торн. Что может быть лучше, чтобы докопаться до секретов Венеры и разузнать о прошлом, чем взять и расположить ее к легкой естественной болтовне? Возможно, Диане удастся узнать настоящее имя Венеры или место, где она росла, прежде чем объявилась в борделе мадам Фуше.
Но ему никак не хотелось вовлекать Диану в дело. Она может подвергнуть себя опасности, если Венера и вправду окажется изменницей, действующей заодно с французскими шпионами.
– Нет, это не обсуждается, – схватился Торн за первый подвернувшийся довод. – Мы столько сил потратили на то, чтобы представить вас обществу образцом добродетели. Если вы станете якшаться с развратницей, это сведет на нет наши усилия и еще больше повредит вашей репутации.
– Мою репутацию не отмыть добела, и впервые это может принести хоть какую-то пользу. Только представьте себе, Торн. Венера будет рада принять мое предложение именно потому, что за моей спиной висит тень скандала. И я смогу посещать ее бордель, чего другие дамы не могут себе позволить.
– Ни в какой бордель вы не поедете! – выпалил Торн. – И в первую очередь к Венере.
Диана прищурилась в ответ на его приказной тон.
– Сеансы можно устраивать у меня в студии, и никто ничего не узнает. Никто не узнает даже, что она будет позировать мне. Торн, пожалуйста! Я уверена, что смогу вам помочь.
Он предпринял еще одну попытку:
– Мне привычнее работать одному.
Ее взгляд был полон скептицизма.
– Весьма и весьма сомнительно, – добавила Диана сухо. – Вы сами только что сказали, что зависите от информации, предоставляемой вашими агентами. Уверена, что, работая на министерство иностранных дел, вы пользуетесь многочисленными источниками.
Торн стоял и молчал, что только увеличивало раздражение Дианы.
– Не могу понять, почему вы не хотите, чтобы я помогала вам.
– Это может быть очень и очень опасно, – ответил он откровенно. – Я не собираюсь подвергать вас риску.
– Пусть ваши агенты следят за нами, и я буду в безопасности.
И снова она была права. Ему хотелось обеспечить ей охрану. Но существовало кое-что еще, что выходило за рамки простого желания защитить ее. В расследовании он мог пойти на поводу у этого своего желания. Если бы его отношение к Диане было иным, он воспользовался бы ее помощью. Даже нет, обрадовался бы такой помощи. Диана была умницей и стала бы достойным противником для изворотливой Венеры. В ней было достаточно преданности и храбрости, чтобы подвергнуть себя риску ради покойного кузена. Торн сознавал, что восхищается этим ее свойством. Но не собирался признаваться ей в этом.
– Вы считаете меня слабой и ничего не понимающей девицей, – запротестовала она, не получив от него ответа.
Торн невольно улыбнулся, признаваясь себе, что ее обвинения – сущая правда, но все равно отверг их.
– Ни в коем случае. Я считаю, вас девицей назойливой и сующей нос не в свои дела, кем вы и являетесь на самом деле.
Диана воинственно уставилась на него, явно не собираясь сдаваться.
– Торн, мне хочется помочь. – Отставив чашку, она поднялась. – Если вы откажете мне, я возьму дело в свои руки.
Он тоже встал.
– О чем вы говорите?
– В любой момент я могу обратиться к Венере, не испрашивая вашего разрешения.
– Я бы не советовал.
Диана повернулась, чтобы уйти. Удерживая, Торн схватил ее за руку. Она замерла, с вызовом глядя на него снизу вверх.
Даже такого мимолетного прикосновения было достаточно, чтобы вновь жар волной накатил на них. Ее глаза сверкнули вызовом. Торн почувствовал, как теряет контроль над собой. Не в силах сопротивляться самому себе, он решил, что сейчас поцелует ее.
Он уловил момент, когда Диана поняла его намерение и широко распахнула глаза.
Казалось, воздух сгустился вокруг них от внезапного желания, когда он сделал шаг в ее сторону.
Глава 9
Тревога захлестнула Диану, как только ладонь Торна легла ей на затылок.
– Торн… – лишь сумела выдавить она.
– Тс-с, молчите.
Она смотрела на него не шевелясь. Вне всякого сомнения, он пытался сбить ее с толку, увести в сторону. От желания его глаза потемнели. Внезапно с такой же силой желание захлестнуло и ее. Не было сил отстраниться, хотя она прекрасно понимала, насколько опасно позволить ему поцеловать себя.
Торн навис над ней, его губы приблизились, а потом стало слишком поздно. Он целовал ее, в корне пресекая любой протест. Диана почувствовала, как от слабости у нее подгибаются колени.
Нужно было воспротивиться Торну, но его рука скользнула выше, властно ухватив за волосы, собранные в пучок, лишив возможности двинуться.