Читать интересную книгу Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты - Сомадева

Вот, забрав с дерева шиншапа покойника с веталой, поднял его Тривикрамасена на плечо и отправился в путь, а ветала снова к нему обращается: «Расскажу я тебе, царь, чтобы усталость твою утолить, одну историю. Слушай

о доблестном Саттвашиле

Стоит на берегу Восточного океана город Тамралипти. Правил когда-то в том городе царь Чандасена, который всегда отворачивал свое лицо от чужих жен, а не от полей битвы— всегда похищал он победу у врагов и никогда не похищал имущества, принадлежащего другому. Однажды к воротам его дворца пришел из южных краев прославленный в народе раджпут по имени Саттвашила и, объявив, что из-за безденежья решил он служить царю, вместе с другими раджпутами, пришедшими с ним, разорвал изодранный ковер[139], их последнее достояние. Так оказавшись прислужником, провел он у Чандасены многие годы и всегда верно служил царю, но никогда не получал от него награды. «Что за толк родиться в царском роду и терпеть безденежье? И как это при таком безденежье наградил меня творец большими желаниями? Вот служу я царю, а семья моя в нужде мучается, и подолгу мы все голодаем, но не замечает этого царь!» — так однажды раздумывал раджпут, когда царь собрался на охоту. И побежал тогда Саттвашила с дубиной в руках перед царем, и вступил царь в сопровождении конных и пеших воинов в изобилующий оленями лес.

В пылу охоты погнался царь за громадным и свирепым кабаном и, преследуя его, попал в лесную глушь. А там в траве и листьях потерял он след и упустил зверя, а затем, усталый, потерял и путь. Один лишь раджпут, пренебрегая жизнью своей, мучимый голодом и жаждой, продолжал сопровождать царя пешком, хотя повелитель его был на быстром как ветер коне. Заметив, что следует за ним раджпут, царь милостиво обратился к нему: «А что, не знаешь ли ты дороги, по которой мы сюда попали?» И ответил ему раджпут, почтительно сложив руки: «Знаю я дорогу, но не соблаговолит ли государь отдохнуть немного? Солнце — самая большая драгоценность пояса, украшающего деву неба, супруг лилии, — простирает над миром сеть палящих лучей!» Выслушал его раджа и милостиво сказал: «Так не посмотрит ли почтенный, нет ли где-нибудь здесь воды, чтобы напиться?» Тогда взобрался раджпут на высокое дерево, увидел реку, слез и отвел к ней царя, а затем расседлал его коня, дал тому воды да свежей травы и пустил порезвиться да по траве покататься — и отдохнул конь. Когда же закончил царь омовение, развязал раджпут полу своей одежды и вытащил оттуда несколько вымытых сладких плодов амалаки[140] и предложил их повелителю. «Откуда они у тебя?» — спросил его царь. И ответил на это раджпут, держа в почтительно сложенных руках две амалаки: «Десять лет уже прошло, как я, каждодневно питаясь ими, совершаю, чтобы божественного порадовать, как подвижник, тяжкий обет, не уходя от людей». «Что уж говорить, — промолвил царь, — ведь истинно имя твое Саттвашила — твердый в добродетели!» Устыдившись и проникнувшись сочувствием, подумал царь: «Тьфу на тех государей, которые не знают, в беде или благополучии живут его слуги! Тьфу на приближенных, которые об этом не уведомляют государя!» С такими мыслями взял раджа две амалаки у раджпута, уступив его настойчивым просьбам. Съел он их, напился воды и отдохнул какое-то время в обществе раджпута, тоже поевшего амалак и попившего воды.

А потом раджпут оседлал коня, и царь вскочил на него. Раджпут же пошел впереди, показывая дорогу, и сколько ни уговаривал его царь сесть ему за спину на коня, отказывался тот. А тем временем встретил царь своих воинов и вернулся в столицу. Там он всем рассказал о преданности Саттвашилы и дал ему в награду и богатства большие, и уделы немалые и после того все еще не считал, что полностью с тем рассчитался. Удовлетворенный же раджпут оставался при царе Чандасене, хоть он уже и не обязан был служить ему.

Однажды посылает Чандасена раджпута к повелителю Ланки просить ему, Чандасене, в жены дочь того. Путь туда лежал по океану, и, поклонившись покровительствовавшему ему божеству, Саттвашила вместе с брахманами, которых царь назначил его сопровождать, взошел на корабль. Когда же корабль миновал уже середину пути, то с изумлением увидел Саттвашила, как поднялся стяг из глубины вод. Верхушка его касалась облаков, и был он велик и лучезарен, словно сделан из золота, и, развеваясь, переливался всеми цветами. И тотчас же непрерывными валами заклубились грозовые тучи, и задул буйный ветер, и полились с небес потоки воды. И ветер, и проливной дождь словно веревками притягивали корабль к стягу, и был похож он на слона, привязанного к столбу. А тем временем стяг стал погружаться в глубь покрытого бушующими волнами океана, и корабль— вместе с ним. Тогда все брахманы, бывшие на корабле, перепугались, помянули повелителя своего Чандасену, и совсем не по-брахмански подняли крик. Не в состоянии был Саттвашила слышать их вопли, и, преданный господину, с мечом в руке, подвязав одежду, вслед за стягом отважно ринулся Саттвашила в океан, словно герой, пожелавший сразиться с его бурными валами. А пока раджпут погружался в пучину, корабль далеко отнесло ветром и разбило волнами, и все бывшие на нем попали в пасти морских чудовищ. 

Саттвашила же продолжал погружаться в океан, но вдруг видит он, что не в океане он уже, а в дивном городе. В городе том повсюду колонны, украшенные драгоценными камнями, и сверкающие златоверхие храмы, и сады с прудами, ступени к которым выложены наилучшими самоцветами.

Заметил тут Саттвашила храм богине Катьяяни[141], высокий, как гора Меру, украшенный стягом, усыпанный переливающимися драгоценными камнями — стены храма были выложены различными самоцветами. Поклонился раджпут богине, и вознес ей хвалу, и, удивившись: «Что же это за чудо?», — вступил в храм. И тотчас же увидел он сквозь сияние, окружавшее изваяние богини, как открылась потайная дверь и вышла из той двери божественной красоты девушка — глаза ее были подобны синим лотосам, лицо — раскрывшимся водяным лилиям, улыбка — цветку, тело нежно, как волоконца корней лотоса, а вся она была как движущееся озерцо, заросшее лотосами. В сопровождении тысячи женщин вошла она и в святая святых храма, и в сердце Саттвашилы. Но из святилища, принеся богине жертву, она вышла, а вот сердце раджпута не покинула. Тут снова скрылась она за той дверью, озаренной сиянием богини. Саттвашила же последовал за ней. И там увидел он еще один божественно прекрасный город, подобный саду, где собрались, словно назначив свидание, все услады мира. Увидел он и ту красавицу сидящей на ложе, украшенном самоцветными камнями, и, подойдя к ней, сел с ней рядом, и замер он, страстно жаждущий обнять ее, словно нарисованный, вперив в нее взор и трепеща всем телом, на котором от крайнего волнения поднялись все волоски. Заметив по его лицу, что околдовал его бог любви, взглянула она на служанок, и они, понимавшие знаки и жесты, пригласили его: «Ты здесь гость и потому воспользуйся гостеприимством нашей госпожи — встань сюда, соверши омовение и отведай угощения». При этих словах загорелась в нем искра надежды, и сумел он кое-как сдвинуться с места и пошел к указанному служанками пруду в саду. Но как только погрузился он в него, тотчас же оказался в Тамралипти и с удивлением увидел, что выходит из пруда в саду царя Чандасены, а убедившись в этом, подумал про себя: «Что это? Откуда этот сад и куда исчез тот божественный город? Куда пропало то дивное и сладостное видение? Зачем так неожиданно досталась мне чаша смертельного яда разлуки с ней? Ведь это не сон, и я бодрствую и все ясно вижу. Быстро же меня одурачили эти красавицы из Паталы!» Так бродил он, разлученный с девой, словно безумный, по саду, одолеваемый любовью и рыдающий.

Увидели его садовники в таком состоянии — а казалось, будто тело его, покрытое желтой и оранжевой пыльцой, разносимой ветром, окутывали языки пламени палящей разлуки, — пошли к великому царю Чандасене и рассказали обо всем. Встревожился тот и пошел сам посмотреть, а увидя его, утешая, спросил: «Скажи нам, что это значит, любезный? Куда тебя послали и куда ты попал? Куда ты целился и где твои стрелы?».

Поведал Саттвашила царю о всех злоключениях, а тот подумал: «Вот беда-то! Добродетелен этот герой, а сумел Кама посмеяться над ним. Вот случай оплатить мой долг ему!» Подумав так про себя, обратился царь-герой к Саттвашиле: «Брось напрасно горевать! Добуду я тебе эту красавицу из рода асуров[142], тобой любимую, поведу тебя к ней той же дорогой, по которой ты шел». Успокоил его царь так и устроил ему омовение и угощение.

На другой день, поручив министрам царство, Чандасена, взяв с собой Саттвашилу, отправился на корабле по дороге, раджпутом показанной, и когда достигли они середины океана, то, как и прежде, увидел Саттвашила стяг, украшенный лентами, и, показав на него царю, проговорил: «Вот вознесся тот самый волшебный стяг, за которым по воле судьбы я последовал». А пока Саттвашила рассказывал это, приблизились они к стягу и начал он погружаться в волны. Ринулся тогда Саттвашила в пучину, а за ним и царь кинулся точно так же, и когда они погрузились в воду, то вскоре добрались до того божественного города. Увидав его, был удивлен царь. Поклонившись Парвати, вошел он вместе с Саттвашилой в ее храм. А там в это время в сопровождении служанок вышла из сияния, окружавшего богиню, та красавица, и сама она была словно сияние. «Вот она, прекрасноликая!» — сказал Саттвашила царю, и тот подумал, что достойна она любви раджпута. Красавица же, увидав Чандасену, отличавшегося царскими приметами, подумала: «Кто бы это мог быть? Кто он, этот необычайно прекрасный муж?» — и вошла в храм Амбики, чтобы совершить жертвоприношение. Царь же вместе с Саттвашилой намеренно укрылся в саду. Через некоторое время, закончив жертву, вышла дочь дайтьи из святилища храма, вознеся моление Гаури о том, чтобы достался ей хороший муж, а выйдя, обратилась к одной из подруг с просьбой: «Милая, узнала бы ты, кто этот высокоблагородный муж, которого я видела, пока он здесь стоял? И попроси его, чтобы он оказал нам милость — воспользовался нашим гостеприимством. Видно по всему, что это человек, заслуживающий особого почтения!».