Сувениры из «Харви и Николс» девушки сочли милыми сюрпризами, очень благодарили. Пили, болтали о чем угодно, кроме дел, разошлись за полночь. Джулия тащила меня к себе или готова была ехать ко мне в гости, и отбился я с некоторым трудом. Она даже обиделась, кажется. А больше ничего интересного читателю в «Томмиз» не было.
Территория Ордена, остров Нью‑Хэвен
22 год, 21 число 10 месяца, четверг, 08.00
Я упаковал багаж с утра — вечером не успел: вернулся поздно, слегка во хмелю и сразу завалился спать. С утра я взялся за сборы, быстро побросав одежду с вешалок в сумки. Деньги из‑под крыльца переселились в рюкзак. Он будет у меня вне самолета на спине постоянно, поэтому нет риска, что я могу их потерять. Меня же досматривать не моги!
Все же надо поосторожней: Светлана в банке вчера засветила интерес к чему‑то запретному, и то, что она сняла копии, могут обнаружить. Хотя бы по счетчику. Теперь надо начинать оглядываться. Поэтому я вооружился всерьез. «Гюрзу» водворил в кобуру на бедре, где она и раньше жила, запасные магазины с СП‑10 снова заняли место на поясе, а вот новый «хеклер» поселился в кобуре на разгрузочном жилете, слева. И там же, в разгрузке, нашли пристанище запасные магазины к нему и глушитель. У меня есть жетон Отдела. Теперь мне необязательно пломбировать оружие в Порто‑Франко, но и ходить с автоматом, привлекая излишнее внимание, не хочется.
Я затащил сумки в машину и поехал на аэродром. Контроль прошел без всяких проблем. Зеленая строчка «Иммунитет» высвечивала мое имя в списке пассажиров челнока, позволив обойти все досмотры и проверки. От Отдела на контроле дежурил молодой сотрудник, для которого завели отдельную стойку, — на него мой золотой жетон произвел достаточное впечатление для того, чтобы он не задавал лишних вопросов, но при этом продолжал называть меня «сэр».
Он даже помог мне закинуть сумки в хорошо знакомый мне аэродромный «транспорт», которому я так и не смог придумать названия, и вскоре я уже сидел в пассажирской кабине «геркулеса», попивая минеральную воду. Со мной с острова вылетало еще пятнадцать человек, оживленно обсуждавших недавнее нападение на аэродром. Как я и думал, картина нападения обросла многочисленными слухами и подробностями, а вот факт, что уведены «ворота», никем не упоминался. Значит, руководство Ордена предпочитает держать это в тайне. Зачем? Только по одной причине: они намерены идти на переговоры. О чем? Догадаться не сложно — о том, чтобы излишняя «распространенность» «ворот» не обрушила рынок стоимости услуг. Вроде как «вы для себя пользуйтесь, но для кого‑то еще — упаси боже или по одной цене с нами». А обижаться Орден не умеет. Обижаться невыгодно: это неэффективно и не приносит прибыли.
Еще говорили о захвате Диких островов, хотя и меньше. Оказывается, почти все сидевшие в самолете в той или иной форме были причастны к транспортировке или переработке нефти, и теперь, когда растаяли надежды на прямой доступ к нефтяному полю, эта команда летела на материк на какое‑то большое совещание для выработки новой стратегии.
Сам же я в разговоре не участвовал, отделываясь ничего не значащими фразами, когда ко мне обращались, а допив минералку, сразу же уснул, как я обычно в полетах делаю.
Территория Ордена, город Порто‑Франко
22 год, 21 число 10 месяца, четверг, 15.00
Самолет коснулся ВПП на аэродроме в Порто‑Франко ровно в полдень. В пятнадцать ноль‑ноль по‑местному, позволю себе напомнить. Пробежав положенное расстояние по бетону, он замедлился реверсом и тормозами и зарулил на привычное место в «казенном» уголке аэродрома, куда не было ходу частным самолетам.
К самолету подъехал такой же транспорт, как и на острове, и все пассажиры с багажом погрузились в него. Он доставил нас к кучке строений на выезде с аэродрома, у самых ворот. За воротами стояли несколько машин с водителями, видимо кого‑то поджидавших, но меня не ждал никто, и я решил взять напрокат «Сузуки Сантана», он же «самурай» испанской сборки. Отдал за него сорок экю за два дня, и машину выгнали со стоянки за воротами. Я подхватил с земли свои сумки и направился к машине, возле которой меня ждал подросток в зеленой кепке с логотипом прокатной компании. Мог бы и помочь, между прочим, чем так стоять.
Выйдя через калитку, я потопал вдоль ряда стоявших вдоль сетчатого забора внедорожников. Это не остров — здесь снова торжествует стиль «милитари» в автомобилях, практичный и понятный. И машины как на подбор — простые, грубые, неброских цветов.
Я обратил внимание, что возле одного не нового, открытого «сто десятого», в военной комплектации и с военной окраской, стоят трое, как будто ожидающие кого‑то. На первый взгляд ничего необычного в этом не было, но если подумать… Чаще встречать приезжают по одному, а тут сразу трое. И смотрят они странно. Не на меня. Я же сейчас один иду по стоянке, кроме меня, здесь ничто не движется, и я невольно привлекаю взгляды. Из троих как минимум двое должны были бы на меня глазеть — мужик с двумя тяжелыми сумками, идущий мимо них. А если на меня не смотрят, то не смотрят лишь специально. А зачем кому‑то специально делать вид, что он не обращает на тебя внимания?
Не нравится мне это. Сейчас я пройду мимо них, а они по‑прежнему не смотрят. И друг с другом не болтают. А как пройду, так они и исчезнут у меня из поля зрения. Я напрягся, но виду не подал. Дальше стоит закрытый старый военный «геландеваген», — если чуть приблизиться к машинам, то я смогу разглядеть отражения «молчаливой троицы» в его плоском боковом стекле.
Но заставило меня среагировать не отражение, а звук. Изображение дернулось чуть позже, но звук взводимого большим пальцем курка не спутаешь ни с чем. Кого‑то подвел инстинкт, отработанный до автоматизма. Неумышленно: пальцы сами делают всю работу, без участия разума, готовясь к меткому выстрелу. Я просто разжал руки, уронив сумки в пыль, и нырнул головой вперед за угловатый борт «геландевагена», одновременно выхватывая из разгрузки «хеклер». До набедренной кобуры из такой позиции тянуться сложнее. Пластиковая рукоятка «хеклера» как влитая легла в ладонь, а указательный палец — вдоль предохранительной скобы. Полезный инстинкт: меньше риска пальнуть в самого себя, вытаскивая пистолет из кобуры или убирая его. Я упал на одно колено, одновременно поворачиваясь назад и вскидывая оружие.
Захлопали выстрелы, брызнули осколками заднее и боковое стекла «геландевагена», пули выбили искры из задней стойки, но я был уже ниже линии прицеливания и прикрыт машиной. Если бы против меня были любители, то они бы так и продолжали палить, пока магазины не опустеют, но эти так делать не стали. Как только я исчез из поля зрения, выстрелы прекратились. А я тоже был готов открыть огонь с неожиданной для них позиции: пистолет лежит в ладонях, направлен в цель. Осталось только сместиться левее и привстать… Я вскочил, вылавливая цель через разбитое заднее и боковое окно немецкого внедорожника, будучи частично сам прикрыт запасным колесом, и сразу же прижал спуск, как только чей‑то силуэт оказался у меня на мушке. Два быстрых выстрела, «бам‑бам», даже не в голову, а в силуэт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});