— И что вышло с Гольдманом? — вопросом вернул я беседу в русло.
— В общем, я не получила из финансовой отчетности Родмана ничего, кроме трех первых страниц распечаток. — Она хлопнула ладонью по столу, как бы поставив точку. — Их успели распечатать, а пока бегали друг за другом, я просто сняла фотокопии. Больше я тебе ничего не принесла и не принесу оттуда. А теперь скажи мне, зачем я это делала?
— Спасибо за то, что делала, я твой должник. А зачем… Ты знаешь, мы так ловко закинули тебя на эту должность потому, что мы многое знали. Знали про Родмана, знали про Бернстайна, знали, как этим воспользоваться и как переманить людей на свою сторону — того же Смита. Мы решили одну твою проблему — карьерного роста, причем так, как никто еще не решал. Ты теперь в небожителях здесь числишься. Неплохая карьера за полгода. И теперь я хочу если и не знать, то просто ориентироваться в происходящем здесь.
— Для чего? — сухо спросила она.
— Для того чтобы этим воспользоваться при необходимости и по возможности, — туманно ответил я. — Или формировать события самостоятельно. Например, самый простой финансовый анализ дел Родмана, даже по внешним признакам, показывает, что он не на себя работал. С этим ты согласна?
— Возможно.
Голос по‑прежнему оставался нейтрально‑холодным.
— Как будет реагировать тот, на кого он работал, после утери канала заработка? Мы можем догадываться, но не можем знать, пока не поймем, кто его партнер.
— Но ведь сам Родман у… хм… — скептически ответила она.
— Верно, но я совсем не уверен, что кто‑то будет делиться со мной, наемником, полученной от него информацией. Точнее даже — уверен, что не будут. Моя миссия закончена, получите премию.
Прибедняюсь, конечно, но доля истины в этом есть. И даже для того чтобы начать задавать Родману вопросы, следует подготовиться — знать, о чем спрашивать.
— Ты думаешь переметнуться в Отдел и делать здесь карьеру? — удивленно вскинула она брови.
— Ни в коем случае. — Я даже руками закрылся от такого предположения. — В Отделе у меня есть ты и Катя, вот вы и растите. А я останусь полусвободным контрактором, мне так проще. Но все же если есть возможность воспользоваться знанием, чтобы вознести вас еще, то надо этим пользоваться. Поэтому даже знания об отдельных звеньях развалившегося ныне канала по получению наркотиков здесь и продаже их в Старый Свет могут представлять огромную ценность для того партнера, на которого работал наш беглый друг. Похоже, Родман работал на него, но по поводу всех деталей держал того в темноте.
— Естественно, иначе он бы потерял ценность для этого партнера, — ответила Светлана.
— Верно, дорогая. А я знаю сейчас многое из того, что знал Родман. Даже ты этого не знаешь. Кое‑что знает Смит но не все, а я — больше всех. И не от Родмана, а от тех, кто на него работал. Вся цепочка его бизнеса мне известна.
Тоже частично блеф. Мой главный актив как раз и есть сам Родман, к которому у меня допуск все же будет. Смит уже не вернется, и она не успела получить от него реальной информации. А насколько я знаю таких людей, как Смит, — выйдя в отставку, он сразу заляжет на дно и передавать позывных не будет. Так что с этим она тоже пролетела. И получается для нее хорошая приманка. Эта женщина умеет ловить рыбку в мутной воде, а здесь прослеживается возможность намутить очень сильно. И у нее может появиться цель, чтобы за нее бороться: больше власти, больше влияния, меньше уязвимости. А для других целей она даже своим красивым задом на стуле не шевельнет.
— Желательно лишь знать, кто его «теневой партнер», и такового либо нейтрализовать, либо устранить, — заявил я. — Лишь он представляет опасность твоему нынешнему положению, а вместе с ним — и моим интересам.
— Как ты себе это представляешь? — снова вскинула она брови.
— Есть много путей, — пожал я плечами. — Даже если просто доказать, что кто‑то использовал бывшего руководителя Отдела в своих шкурных и преступных интересах, твой друг Гольдман вскинется на дыбы. Как я понимаю, здесь не принято шалить на чужой лужайке.
— А если это сам Гольдман?
— Тогда он проявит себя. Будет вынужден проявить, чтобы не потерять этого милого бизнеса, и тогда мы что‑то придумаем насчет него. Например… сама понимаешь.
— Хорошо, — опять слегка хлопнула она ладонью по столу. — Наш с тобой союз крепнет и процветает. Давай поработаем друг на друга — может быть, и получится у нас еще что‑нибудь. Но я подставляться не намерена. Все делаешь ты, а я тебя прикрываю. В чем ты заинтересован в финале?
— В деньгах, — надавил я на «наемническую суть» для вящей убедительности. — В сохранении инкогнито в пределах Отдела. В сохранении свободного доступа на остров. В том, чтобы оставаться «темной лошадкой» для работающих с тобой. И самое главное — в твоем постоянном прикрытии.
— Хорошо. Яковенко и Гомез будут всегда неуязвимыми, пока я возглавляю Отдел и пока они держатся в рамках приличий. Это тебе.
Она протянула мне бумажную папку. Я быстро ее пролистал. Три листочка выписок со счетов. Может оказаться полезным. Все счета номерные и кодированные, но все же это уже что‑то: можно хотя бы поискать закономерности.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Больше туда не суйся никогда. Похоже, мы случайно поцарапали священную корову. По твоему незнанию и благородным побуждениям тебе простилось, но в следующий раз может начаться противодействие.
— Я тоже так думаю, — согласилась она. — Делай все сам, я — твое прикрытие.
А мне этого как раз и надо. Мне совсем не нужна Светлана в моих делах в иной форме, чем прикрытие. Не надо, чтобы мне кто‑то дышал в затылок, пока я пытаюсь выудить для себя что‑то полезное. Тем более что нечто полезное я уже задумал.
— Я планирую одну операцию под «крышей» Отдела, — заявил я.
— Какую?
— Благородную, хорошую для паблисити, — ответил я вдохновенно. — В Нью‑Рино. И еще она позволит нам больше понять о том, кто есть кто. Сейчас расскажу.
Территория Ордена, остров Нью‑Хэвен
22 год, 20 число 10 месяца, среда, 26.00
Через два часа, отужинав, мы со Светланой переместились в уже знакомый мне бар «Томмиз» с шумной музыкой. Там уже были Катя и Джулия. Светлана отозвала Катю в сторону и что‑то ей выговорила. Катя с невозмутимым видом кивнула и вскоре под благовидным предлогом отозвала Джулию. Та вернулась с легкой улыбочкой, но своих посягательств на меня не оставила. Или Катя ей что‑то другое говорила, или Джулия решила действовать на добровольных началах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});