Роммель прибыл в Эль-Мехили во главе семи танков, четырех мобильных орудий, полевых кухонь, грузовиков и беспроводных машин. Пустынный плацдарм сдался. Шесть генералов и 2000 солдат попали в руки германцев. План Роммеля удался; опасаясь оказаться отрезанными, британцы были вынуждены покинуть Киренаику. Характерно для этой земли, самой красивой и плодородной в Ливии, что из-за огромного выступа на север ее невозможно защищать от врага, наступающего с запада или с востока. Атакующий всегда может прорваться через пустыню и таким маневром обойти защитников. Через несколько часов после падения Эль-Мехили немцы добрались до Дерны и заняли ее улицы и аэродром. Но даже здесь Роммель не приказал остановиться. Ни предупреждения Гарибольди, ни дефицит топлива для машин не могли остановить Роммеля. Буквально на последней капле бензина он дотащился до Бардии 9 апреля, германцы одолели маленькую крепость и на следующий день пересекли ливийско-египетскую границу у Саллума.
За двенадцать дней были отвоеваны, за одним исключением, все территории, на захват которых генералу Уэйвеллу потребовалось пятьдесят дней. Германские дивизии были слишком слабыми, даже с помощью итальянского подкрепления, чтобы взять Тобрук, который все еще занимали британцы. Бесчисленные попытки завладеть крепостью отбивались решительным сопротивлением защитников, а также из-за слабости и изнуренности нападавших. Эта была серьезная помеха – ложка дегтя в бочке меда. Теперь образовались два фронта: один к востоку вдоль линии Саллум – Бардия, другой – подрывающий силу осадный фронт вокруг Тобрука. Не могло быть и речи о том, чтобы эта крепость стала немедленной целью для обоих противников. Английскому командованию следовало позаботиться о его скорейшем освобождении, в то время как Роммель должен был разрушить укрепленные посты в своем тылу, прежде чем могло прийти облегчение.
Впрочем, в ближайшем будущем это было невозможно. «Британский лев» опомнился. Началась серия атак на суда снабжения, которые стали еще более интенсивными и угрожающими. В результате оказалось невозможно перевозить важные грузы для двух африканских дивизий, до определенной степени эти дивизии оставались лишь скелетами. Такая трудность в транспортировке людей и снаряжения особенно ощущалась в отношении всех типов машин и снабжения. В результате мобильность и снаряжение даже подразделений, которые были погружены позднее, оставались ограниченными до минимума. Единственная компенсация – богатые трофеи в виде всякого рода машин, отвоеванных у британцев, хотя этот источник тоже пересох после лета 1942 года. В 1941 году еще не ощущалось серьезного дефицита бензина или амуниции, однако транспортировка их через долгий сухопутный тракт из Триполи и Бенгази на фронт всегда была серьезной проблемой. В начале лета 1941 года итальянские войска были реорганизованы в одну пехотную и две моторизованные дивизии, последняя использовалась на фронте Тобрука. Германские и итальянские командующие часто спорили насчет того, приступать ли к осаде этой крепости или оставить ее, но решение всегда оставалось за Роммелем.
Британский контрудар последовал незамедлительно. И все же в разгар жаркого знойного июня Роммелю удалось отразить атаку в районе Саллума в сражении, продолжавшемся несколько дней и исход которого долгое время балансировал между успехом или провалом. Именно здесь британские военно-воздушные силы проявили себя во всей мощи и впервые применили ковровые бомбардировки неподалеку от Саллума.
Роммель прекрасно понимал, что следующий налет британцев будет более яростным, и было сомнительно, насколько возможно будет удержать оба фронта. Поэтому в августе он сосредоточил все силы, которые мог собрать для нападения на Тобрук. Роммель, как командующий танковой группой «Африка», отвечал за германский Африканский корпус и другие германские войска, а также за два итальянских пехотных корпуса на фронте. Только итальянский моторизованный корпус, который все еще восстанавливал силы в Киренаике, лежал за пределами его командования. Дата начала атаки зависела только от прибытия необходимой тяжелой артиллерии, снаряжения и атакующих войск. Последние должны были быть взяты из недавно прибывшей 3-й германской дивизии. Однако положение морского транспорта стало еще более критичным, и атаки пришлось перенести с сентября на октябрь, потом на ноябрь и, наконец, на декабрь. Тревога еще более усугубилась из-за того, даст ли новый британский командующий генерал Окинлек нам необходимое время. Тревога была вполне оправданна. Хотя британское наступление в этой кампании ожидалось, третья атака, начавшаяся 18 ноября, оказалась тактическим сюрпризом. 8-я армия, вновь сформированная летом, насчитывавшая примерно 100 000 человек, 600 танков и 1000 самолетов, была самой большой вооруженной силой, которую когда-либо видела пустыня. Собственные войска Роммеля насчитывали самое большее 40 000 человек, 340 танков и 200 самолетов, которые поддерживали приблизительно равное число плохо вооруженных итальянских войск.
То, что можно считать прелюдией надвигающихся событий, – это рейд британских коммандос на Беда-Литтория, в центре Киренаики, где находился лагерь и штаб танковой группы. Вначале никто не мог понять цели этой вылазки, которая была мгновенно предотвращена, но позднее оказалось, что целью был захват Роммеля «живым или мертвым». Между тем эта попытка основывалась на полном непонимании ситуации. Как кто-либо мог предположить, что Роммель организовал бы штаб-квартиру в более чем триста километрах от линии фронта? На самом деле он находился в Гамбуте, на половине пути между Бардией и Тобруком. И было бы легче застичь его там.
Для танковой группы первые дни сражения прошли в мучительной неизвестности. Никто не знал, где находятся главные силы врага или из какого направления следует ожидать главного удара. Воздушная и наземная разведки не могли дать на это ответы из-за прекрасной маскировки британских позиций. Танковая дивизия, которая предусмотрительно была расположена к юго-востоку от Гамбута, воевала без особого успеха. Бесчисленные попытки гарнизона в Тобруке, который теперь возрос до 35 000 человек, прорваться только сейчас прекратились, и возникла необходимость незамедлительно перебросить штаб группы из Гамбута. Роммель уехал в Эль-Адем и остановился там. Несомненно, что лишь непосредственное присутствие германского командования на фронте Тобрука сделало возможным преодоление ежедневно возникающих кризисов, однако настроение персонала Роммеля никоим образом не было радостным, особенно из-за того, что с 16 октября так и не прибыл конвой. 23 ноября ситуация прояснилась, военная фортуна, похоже, склонилась в сторону германцев. Танковое сражение, произошедшее в День памяти 1941 года, нанесло серьезные потери британским войскам. Вероятно, им пошло бы на пользу, если бы они соединили танковые бригады в одну группу, но при сложившейся ситуации Роммель смог разбить их поодиночке своими превосходящими силами. Генерал Каннингем хотел отойти, но Окинлек настоял на том, чтобы крепко удерживать позиции, и снял Каннингема с поста командующего 8-й армией, поставив на его место генерала Ритчи. Разворачивающиеся после события показали, что Окинлек был прав. Ибо Роммель, переоценив завоеванное преимущество, допустил серьезную ошибку, которая решила исход борьбы за Тобрук. Вместо того чтобы 24 ноября продолжать атаковать врага с тем, чтобы измотать его, он попытался окружить его передвижениями с флангов, в сторону Египта. Целью его было отрезать отступление 8-й армии через Бардию и Саллум. Однако эти две дивизии Африканского корпуса были слишком слабы, чтобы выполнить такую задачу, и, более того, не способны принять участие в шестидневном сражении, решившем судьбу Тобрука. Окружающие силы, а именно пять итальянских дивизий и части 3-й германской дивизии, которые наконец прибыли, не могли противостоять яростным атакам изнутри и снаружи, и окружающее кольцо постепенно становилось все тоньше и тоньше. Первый контакт с гарнизоном крепости фактически был осуществлен новозеландцами у Эль-Дуды 27 ноября. Две танковые дивизии Африканского корпуса возвратились из своего бесполезного похода в такой плохой форме, что они были не способны сохранить равновесие в свою пользу. После нескольких отчаянных попыток, совершенных для того, чтобы установить status quo, осаду наконец пришлось снять 6 декабря, на девятнадцатый день сражения. «Тобрукские крысы», и среди них польская бригада, ни за что не желали удерживать позиции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});