Читать интересную книгу Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - Джоан Флетчер

Цезарь, Клеопатра и сопровождающие их лица плыли вверх по течению до города Кузы, где ранее Птолемеи отреставрировали храм Золотой Хатхор, дочери бога Солнца, которую греки называли Афродитой Уранией, то есть «небесной». Здесь вырубленные в скалах гробницы на склонах холмов уступали место подземным пещерам со многими тысячами сложенных штабелями мумифицированных крокодилов разной длины от двенадцатидюймовых детенышей до тридцатифутовых гигантов, лежащих поодиночке, семейными группами и даже в позах спаривания. Их душам воздавались почести жрецами в одежде наподобие панциря из крокодиловой кожи, очевидно, для того чтобы получить священную силу этих животных.

Далее роскошный караван судов подошел к двум большим поселкам, разместившимся по обеим сторонам реки. Африбис, расположенный на восточном берегу, представлял собой остатки древнего города Хут-Репит, буквально «дом Репит», богини-львицы, чей храм шириной двести тридцать футов был построен отцом и дедом Клеопатры. Следуя их примеру, она начала строительные работы по расширению комплекса богини, чтобы сделать его таким же, как комплекс супруга Репит — Мина на противоположном берегу.

Из-за приаповской природы бога плодородия Мина греки принимали его за своего бога Пана. Культовый центр Хент-Мин (современный Ахмим), называвшийся греками Панополь, был родным городом некой влиятельной семьи, чьи браки с членами царской фамилии положили начало так называемому амарнскому периоду. Семейное святилище на скале реставрировала дочь предпоследнего фараона Нектанеба I, а почти три столетия спустя невдалеке построили храм Авлета. Но центром культовой активности оставался большой храм Мина. За его фасадом длиной около трехсот футов располагалось напоминавшее лабиринт сооружение таких размеров и такой сложности, что посетителей в более поздние времена предупреждали: «Идущий впереди должен громко кричать тому, кто следует за ним»[248], чего уже давно не делали жрецы в условиях спокойной и размеренной повседневности, в какой они пребывали. В недрах комплекса, где в залах среди колоннад, по коридорам, переходам и на лестницах гулко разносилось эхо, находился мистический «Дом луны». Там ежегодно Мин принимал свою супругу-львицу Репит, чтобы сойтись с ней. Ее статую выносили в праздничной процессии так же, как несли на руках Клеопатру, сидевшую в золотом кресле, перед совершением священных обрядов.

За оплотом Мина лежала Птолемаида Гермейская, своего рода греческий оазис среди египетской пустыни, созданный в противовес Фивам. Он быстро превратился в один из самых крупных городов региона, откуда царские чиновники посылали в столицу донесения о местных событиях. При Клеопатре такими чиновниками были Гефаистион и Феон. Из их корреспонденции мы узнаем, что храм Исиды здесь построили в честь Клеопатры. По пути на юг она и Цезарь, вероятно, посетили эти места, потому что в письме, датированном 7 марта 46 года до н. э., она писала Феону: «Прошу проинформировать соответствующих лиц, что храм Исиды, построенный ради нашего благополучия Каллимахом, командующим военными силами к югу от Птолемаиды, не подлежит налогообложению и является неприкосновенным с постройками вокруг него и до самых городских стен»[249].

После завершения деловой части путешествия царица и сопровождающие ее лица должны были бы проследовать в Абеджу (Абидос), где находился известный храм Осириса, как многие другие, соединенный небольшим каналом с Нилом. Акантовые сады уступили место мощеной пристани храма, представлявшего собой «здание замечательной постройки целиком из камня»*. Это было еще одно место, привлекавшее к себе греческих и римских путешественников, которые называли его «Мемнонион» по тронному имени его строителя, фараона XIII века до н. э. Сети I Менмаатры.

Естественно, царские имена имели громадное значение в храме, посвященном культу царских предшественников Сети. Так называемый Зал предков, где перечислены все монархи с начала египетской истории, то есть примерно с 3100 года до н. э., вплоть до правления Сети, позволяют судить, как его воинственная династия переписала историю Египта в своих личных целях. Хотя были удалены имена таких нежелательных личностей, как женщины-фараоны Хатшепсут, Нефертити и фараоны-еретики Эхнатон, Тутанхамон и Эйе, абидосский список все-таки являлся важной частью древних ритуалов, по-видимому, известных Клеопатре. И сейчас, когда предстояло родить преемника, она вполне могла посетить храм с Цезарем, увидеть и прочитать список царских предков. Это место, несомненно, посещали многочисленные путешественники, оставившие надписи на греческом, карийском, арамейском и финикийском языках. Они отдавали дань уважения известным фараонам прошлого, Осирису, Серапису и всем богам Абидоса. Паломникам разрешалось спать в специально отведенных помещениях храма, дабы им снились лечебные сны, но, как кажется, их посещали видения иного рода. Одна из надписей, автор которой восхищался прелестями местной служительницы, подправлена другой рукой: подтверждая верность первоначального замечания, второй паломник уточнил, что, на его взгляд, «она очень маленького роста».

За храмом Абидоса среди пустыни возвышалась последняя известная в Египте царская пирамида. Это был кенотаф царицы Тетишери, родоначальницы XVIII династии и кровной матери обоих супругов-соправителей Таа II и Яххотеп. Будучи местом упокоения самых ранних египетских царей, оно все еще служило некрополем и в птолемеевские времена.

Но самая большая гробница считалась мифическим местом захоронения Осириса, бога загробного царства, благодаря чему оно веками являлось целью паломничества. Здесь собирались толпы людей на ежегодные «мистерии Осириса», проводившиеся среди гробниц в египетский месяц Хояк (происходит от «ка-хер-ка», или «душа на душе», древнеегипетский эквивалент Дня всех святых). Этот праздник оставался одним из наиболее важных и по птолемеевскому календарю, когда смерть и воскресение Осириса отмечались поминанием усопших родственников.

Жрецы совершали магические ночные ритуалы в святая святых храма, а затем выходили в темноту большого пустынного кладбища. Когда шла процессия с зажженными факелами, символизируя поиски Осириса Исидой, в домах по всему Египту зажигались светильники. В этом обычае выражалась вера людей в то, что Исида, собрав разрозненные части тела мужа, с помощью магии после бальзамирования воскресила его, чтобы зачать их сына Гора. Два события в представлениях египтян — похороны Осириса 21 декабря и рождение Гора 23 декабря — приходились на период зимнего солнцестояния. Аналогичные мифы о смерти и воскресении, связанные с этим явлением, возникли и в других культурных традициях. Священное место и мифическая история должны были вызвать живой отклик в душе Клеопатры, которой всего через несколько месяцев предстояло стать матерью. По-видимому, она спустилась в подземное святилище Осириса, Осирион, намеренно устроенное ниже уровня земли, чтобы туда проникали грунтовые воды во время ежегодного разлива, — она как земное воплощение Исиды хотела увеличить приток воды.

По мере продвижения царской экспедиции все выше по течению долина сужалась, а потом и вовсе исчезла, когда скалы подступили к самому Нилу в том месте, где его русло поворачивалось на северо-восток. Там, где оно делало поворот в противоположную сторону и снова брало курс на юг, находился город Иуну, или, как его называли греки, Тентира (Дендера). Здесь у богини неба Нут родилась Исида, но была она «старше своей матери»[250]. Клеопатре, конечно, очень хотелось увидеть новый прекрасный храм богини спустя два года после предыдущего визита.

Авлет заложил камень в основание храма 16 июля 54 года до н. э. вместе со своей второй половиной по правлению, скорее всего с дочерью Клеопатрой. Работа с тех пор велась невероятно быстрыми темпами благодаря щедрой поддержке двора и регулярным инспекциям местного номарха Паашема, или по-гречески Пахома. Однако не в этом состояла главная задача, так как первоначальные планы Авлета претерпели корректировку с таким расчетом, чтобы создать самый сложный в Египте храм. Внутри многоэтажного строения размещались лестницы и потайные комнаты, куда вели ходы с раздвижными блоками в стенах и полах, а иероглифы на поверхностях были самыми декоративными из всех храмовых надписей. Фигуры каждой царицы во внутренних помещениях изображались в образе Клеопатры, совершающей священные ритуалы. Перед храмом находилась массивная скульптурная голова Хатхор, покрытая дорогим листовым золотом, что должно было отражать ее роль повелительницы этого благородного металла. Клеопатра в большом количестве использовала золото, серебро и драгоценные камни в отделке рельефов на стенах храмов, святилищ и в украшении статуй. Это нашло отражение в храмовых хрониках о строительных работах. Имеются документальные свидетельства, что в наосе храма стояла статуя Исиды из чистейшего золота.