Читать интересную книгу Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - Джоан Флетчер

В одном храме, обнаруженном в 1912 году, рядом с мумифицированным крокодилом, лежавшим на ритуальных носилках, находились культовые предметы. Обитавшие в священных водоемах храма живые крокодилы пользовались особым почетом. Геродот писал, что «этому крокодилу вдевают серьги из стекла с золотом, а на передние лапы надевают кольца»[244]. К крокодилам проявляли большой интерес иностранцы, немногие из которых когда-либо видели подобные существа. Дед Клеопатры Лафур перед прибытием римского сенатора в 112 году до н. э. распорядился приготовить опочивальни и подарки, соорудить настилы и сделать все, чтобы он остался доволен визитом, в ходе которого ему должны были показать священных крокодилов во время кормежки. По этому поводу один греческий путешественник того времени сделал такую запись: «Кормят животное хлебом, мясом и вином; эту пищу всегда приносят с собой чужеземцы. <…> Мы застали крокодила лежащим на берегу озера. Когда жрецы подошли к животному, то один из них открыл его пасть, а другой всунул туда лепешку, затем мясо, а потом влил медовую смесь»[245]. После того как насытившийся крокодил отплыл на другую сторону озера, появился еще один посетитель с подношениями, и жрецы поспешили принять их и повторить несомненно прибыльное представление.

Поскольку приближаться к крокодилу было невероятно рискованно, в некоторых фаюмских храмах имелись дрессировщики крокодилов. Римляне отмечали, что те, кто жил вокруг культовых центров Исиды в Дендере, расположенной дальше к югу, умели особенно хорошо обращаться с ними. Они могли спокойно стоять на спине крокодила, искусно копируя мраморную скульптуру I века до н. э. Не случайно, что такие крокодилы и бесстрашные дрессировщики, умевшие вытаскивать рептилий из бассейна и таким же образом возвращать их обратно, впервые появились в Риме в 58 году до н. э., когда Авлет и Клеопатра посетили его.

Согласно поверьям, Исида могла успокаивать и приручать крокодилов, что нашло отражение в одном из ее эпитетов: «савретай», или «крокодилова няня». В результате обрядам, в которых сводились воедино роли царицы как Исиды и священного животного Фаюма как Себека, в определенных кругах намеренно давалось превратное толкование. И мистический союз монарха со священным быком, и подобное представление никогда не понимали те в Риме, кто считал Египет очагом всего неприемлемого — от странного поклонения животным до такой же странной идеи равенства полов. Поэтому неудивительно, что на римских масляных лампах часто изображалась обнаженная женщина с волосами, собранными в пучок, держащая пальмовую ветвь, что ассоциировалось с поклонением Исиде, и сидящая на фаллосе большого крокодила, что должно было служить сатирой на царицу Египта Клеопатру VII.

Тем не менее римских путешественников вело желание увидеть место, где, как считалось, такой образ жизни является нормой. В I веке до н. э. они устремились в Фаюм и сопоставляли его главный памятник древности лабиринт в Хаваре (искаженное Хатверет, что значит «большой храм») с пирамидами Гизы. Лабиринт представлял собой погребальный комплекс фараона Аменемхета III (1842–1797 гг. до н. э.), завершенный его исполнительной дочерью и преемницей Себекнефру, чье имя в галереях комплекса встречается так же часто, как имя ее отца. Греческий историк Геродот писал, что этот храм с его длинными извилистыми проходами и потайными подземными криптами, заставленными статуями Себека и мумиями священных крокодилов, — самое удивительное, что он видел в Египте. При династии Птолемеев еще там установили «колоссального Сераписа из смарагда»[246]. Изваяние было украшено изумрудами, зеленый блеск которых связывал Сераписа с всесильным зеленым богом-крокодилом этой местности. И само собой разумеется, Клеопатра как супруга этого божества носила такие же изумруды.

Подземные пустоты с давних времен считались оптимальным местом для захоронений, и бальзамирование проводилось наследственными специалистами этого дела, жившими в Хаваре на Царской улице. Как и у многих представителей разноплеменного населения Египта, у них постоянно возникали трения с соседями-греками. Столкновения происходили между фаюмцами и их южными соседями из Хенен-Несута, чей бог с головой барана Херишеф, отождествлявшийся с греческим Гераклом, дал более знакомое название городу — Гераклеополь.

Жившие в нем цари в 2100-х годах до н. э. вели длительную войну за власть с Фивами, и в дальнейшем ассоциацией с Гераклом город обязан воинственности населения, продолжавшего ее демонстрировать и две тысячи лет спустя… Поклоняясь различным священным животным, чьи изображения служили тотемами в территориальных конфликтах, гераклеопольцы почитали ихневмона (египетского мангуста), а бог-шакал Анубис особо почитался южными соседями в Кинополе («Собачий город»). В свою очередь, у них был давний спор с теми, кто жил на другом берегу Нила и поклонялся щуке, чье характерное строение головы дало название городу — Оксиринх, что значит «остромордый». Поскольку, по поверьям, щука проглотила брошенный в Нил фаллос Осириса, после того как его тело было расчленено, священная рыба Оксиринха тесно ассоциировалась с Исидой, которой воздавали почести в одном из многочисленных храмов города, где главная дорога называлась улицей Клеопатры-Афродиты.

Как и в большинстве крупных городов, в Оксиринхе «культовые здания в традиционном египетском стиле стояли бок о бок с общественными постройками в классическом стиле, формировавшими облик греческих полисов, — банным комплексом, гимнасием и театром. Но стоило только покинуть центр, как человек оказывался в большом и грязном, мало чем изменившемся за предшествовавшие эпохи египетском селении»[247], жители которого веками испытывали на себе тяготы, сопряженные с жизнью на краю пустыни.

Царский корабль плыл все дальше, в самое сердце Египта, и наблюдательный Цезарь наверняка заметил, как начал меняться облик городов и деревень: греческое влияние, распространявшееся из Александрии и достигшее Фаюма, становилось все менее явным, чем дальше на юг они продвигались.

По прибытии в древний город Шмун, главный культовый центр Тота, чья тождественность с Гермесом послужила основанием для переименования его в Гермополь, Клеопатра сошла на берег, дабы здесь, в месте паломничества как египтян, так и греков, воздать почести божеству, чью репутацию мудреца она, как известно, чтила. Дав знания людям и научив их письму, Тот также обучил магическому искусству Исиду. Прекрасный храм в ее честь, построенный при Птолемеях, составлял часть большого комплекса Тота, где обитало множество священных птиц ибисов, которых разводили на фермах ибиотрофиях и кормили клевером. Огромные кварцитовые изваяния бабуина, еще одного священного животного Тота, стояли вдоль дорожки, ведущей к огромному гипостильному залу с колоннами, спланированному Александром. Здесь, в классическом «Птолемейоне» с овальным алтарем, был сосредоточен столь влиятельный культ правителя, что Клеопатру будут почитать в течение последующих четырехсот лет, и полагающиеся ритуалы будут совершать члены жреческой семьи Петосирисов. Их захоронения на близлежащем кладбище соседствовали с мумифицированными останками тысяч священных ибисов и бабуинов Тота (Papio hamadryas anubis), а их душам воздавали почести Птолемеи, делая щедрые пожертвования в виде драгоценностей.

К югу от Гермополя, где на восточном берегу холмы образовывали необычный ландшафт, создававший впечатление, будто каждый раз на рассвете там рождается солнце, на открытой равнине между холмами находилось кладбище священных собак, или шакалов, чьи живые сородичи временами появлялись среди руин, тянувшихся на большое расстояние. Изящные статуи на склонах холмов окружали стелы с царскими декретами о погребении членов царской семьи и переносе священного быка Мневиса на это отдаленное место. Ряды могил дальше на склоне были исписаны на греческом языке. Изысканные изделия из золота птолемеевского периода, найденные в самой долине, где находились могилы Мневиса и бывших членов царского дома, интригующим образом свидетельствуют, что состоятельные люди тогда знали место, известное сейчас как Амарна, город Эхнатона и Нефертити.

Цезарь, Клеопатра и сопровождающие их лица плыли вверх по течению до города Кузы, где ранее Птолемеи отреставрировали храм Золотой Хатхор, дочери бога Солнца, которую греки называли Афродитой Уранией, то есть «небесной». Здесь вырубленные в скалах гробницы на склонах холмов уступали место подземным пещерам со многими тысячами сложенных штабелями мумифицированных крокодилов разной длины от двенадцатидюймовых детенышей до тридцатифутовых гигантов, лежащих поодиночке, семейными группами и даже в позах спаривания. Их душам воздавались почести жрецами в одежде наподобие панциря из крокодиловой кожи, очевидно, для того чтобы получить священную силу этих животных.