— Я читал Лондонский договор. И я уверяю тебя, он не обещает помощь Британии в случае нападения на Юру. Да, разумеется, Британия выразит протест, но ты должен знать: Каслри не захочет, чтобы Британия оказалась втянутой в континентальную войну. — Марко еще на шаг приблизился к племяннику. — Гаст, пожалуйста, серьезно подумай над тем, что я тебе сказал. Для Юры гораздо важнее дружба с соседней империей, чем с той, что находится за морем.
И вновь воцарилось молчание — на сей раз еще более тягостное. Когда же принц наконец заговорил, глаза его сверкали.
— Можете передать от меня императору, что его политика не очень-то разумная. Не стоит угрожать соседу, с которым все равно не удастся справиться. Я намерен твердо придерживаться моего договора с Великобританией.
После того как Марко, явно огорченный, удалился, принц почувствовал острейшую потребность уйти из дворца. Не говоря никому ни слова, он направился к конюшням. И почти сразу же встретил Чарити — она была в костюме для верховой езды.
Увидев его, она остановилась:
— Август, что-то случилось?
Он тоже остановился. Провел ладонью по волосам и в смущении пробормотал:
— А что… заметно?
Она улыбнулась и покачала головой:
— Конечно, нет. Просто я слишком хорошо вас знаю, поэтому и поняла.
Он рассмеялся и проговорил:
— Я только что беседовал с Марко. И, как всегда, он рассердил меня.
— Боже правый… — Она наморщила свой изящный носик. — А я не знала, что герцог Марко в Юре. Неужели он решил вернуться?
Принц кивнул:
— Неделю назад я получил от него письмо, в котором он просил разрешения приехать. Я ответил согласием. Очевидно, я забыл сказать вам об этом.
Именно такую новость они обсудили бы раньше за завтраком. Но, увы, теперь совместные завтраки были упразднены. Однако Чарити не собиралась говорить об этом. Она спросила:
— Чем же он рассердил вас на сей раз?
Август почувствовал, что ему очень хочется обсудить беседу с Марко со своей женой. Неподалеку был разбит небольшой сад с фонтаном и каменной скамейкой, и принц, взяв жену за локоть, повел ее туда. Как только они уселись на скамейку, он начал описывать свою встречу с Марко. Он зашел так далеко, что даже рассказал об угрозе Марко, о том, что Австрия может начать кампанию против Юры.
При этих его словах Чарити вскочила:
— Я не верю! Австрия никогда не осмелится напасть на союзника Британии. — Она прошлась перед скамейкой, потом, внимательно взглянув на мужа, спросила: — Император действительно так сказал? Или это слова самого Марко?
— Не знаю. — Принц пожал плечами. — Марко сообщил, что говорит от имени императора, но я сомневаюсь…
Император должен понимать: как только австрийские войска войдут в Юру, русские войска вторгнутся в Польшу, и тогда все территориальные решения Венского конгресса рассыплются как карточный дом. Никто не хочет этого.
Чарити снова прошлась перед скамейкой. Остановившись, сказала:
— Да, конечно же, не стоит ему верить. Я уверена, что он лжет.
— Кто именно? Марко? Или император?
Чарити бросила на мужа негодующий взгляд:
— Разумеется, Марко. Он считается вашим послом в Вене, но мне кажется, что он больше заботится об интересах австрийского императора.
Принц невольно улыбнулся. Чарити в гневе была необычайно хорошенькой.
— Дорогая, это в порядке вещей. Ведь жена Марко — австриячка. К тому же он много лет провел в этой стране, так что его пристрастия вполне естественны.
Чарити подбоченилась и заявила:
— Если это так, Август, тогда он вряд ли тот человек, который может быть вашим послом!
Принц кивнул:
— Я знаю, дорогая. Именно поэтому я отправил Виктора в Вену — чтобы он был там моими глазами и ушами.
Она усмехнулась:
— Для императорского двора ваш посол — Марко. Вам необходимо избавиться от него и официально назначить на его место Виктора.
Принц нахмурился. Уже давно никто не указывал ему, как поступать в тех или иных случаях.
Чарити снова уселась на скамейку и воскликнула:
— Подумать только! Какой наглец! Этот человек решил, что может испугать вас, угрожая вторжением Австрии!
Принц покосился на жену — и расхохотался. Она взглянула на него и тоже рассмеялась. Потом вдруг сказала:
— О, Август, не двигайтесь. Вам под шейный платок заполз какой-то жучок.
Принц кивнул и замер. Чарити же встала коленями на скамейку и просунула палец под накрахмаленный воротничок его белой рубашки. Август почувствовал, как ее палец касается его шеи. Он сжал зубы и закрыл глаза.
Когда жук был обнаружен и извлечен из-под платка, принц поднялся и, поблагодарив жену, сказал, что идет в конюшни. Чарити молча кивнула.
Стоя на коленях на садовой скамейке, он смотрела вслед мужу.
Глава 15
После встречи с племянником герцог Марко вернулся в свой дворец в отвратительном настроении. Он сразу же прошел в библиотеку, где его уже ждали граф Гинденберг и маршал Ян Рупник. При появлении герцога оба встали. Марко молчал, и Гинденберг, откашлявшись, проговорил:
— Ну как? Вы побеседовали с ним?
— Да, побеседовал.
Марко налил себе бокал бренди из графина, стоявшего на низеньком столике. Сделав глоток, воскликнул:
— О Боже, какой упрямый юнец! С моим братом можно было разумно беседовать, но говорить с Гастом…
Рупник нахмурился:
— Значит, он не послушал вас?
Марко сделал еще один глоток и молча покачал головой.
— Он просто-напросто глупец, — проворчал Гинденберг. — Юра десять лет была под властью французов. И сейчас нам совершенно необходим мир. Нам не нужна новая война.
Марко криво усмехнулся:
— А Август заявляет: Австрия не осмелится напасть на Юру.
Гинденберг поднялся со стула и принялся расхаживать по комнате. Наконец, остановившись, воскликнул:
— Что он знает о жизни?! Ничего! Ему было семнадцать, когда он ушел в горы, и это произошло десять лет назад. Когда же он выбрался из своей пещеры… то сразу отправился в Англию и заключил этот безумный договор с Британией! — Пристально взглянув на Марко, Гинденберг заявил: — Такой человек не должен находиться на престоле Юры.
Марко пожал плечами и с невозмутимым видом проговорил:
— Но он на престоле, и мы ничего не можем поделать с этим. Поэтому нам остается лишь одно: молиться, чтобы он оказался прав и чтобы у императора не хватило смелости исполнить свои угрозы.
Несколько минут спустя граф Гинденберг и маршал Рупник покинули дворец герцога. И оба тотчас же направились к дому Гинденберга — огромному каменному особняку, построенному дедом графа лет пятьдесят назад.