Я еще не понял, чего это оно всполошилось, будто собака, рядом с которой запустили фейерверк, но голова сама повернулась так резко, что хрустнули позвонки.
Пару мгновений я всматривался в веселую стайку девушек, сбегающих по ступенькам.
– Господи, – пробормотали мои губы сами по себе, – дурак, почему я раньше не сообразил, не пришел…
Габриэлла вздрогнула, когда я притормозил у бордюра машину и распахнул дверцу.
– Ага, попалась!
– Кто… А, это вы, Вячеслав?
– Садитесь, – сказал я, – не уверен, что здесь можно парковаться.
Она заколебалась, бросила беспомощный взгляд на приближающийся троллейбус.
– Мне вообще-то близко…
– Меня сейчас оштрафуют, – сказал я. – А я бедный, как вагант.
Она вздохнула и опустилась рядом на сиденье. Я торопливо вырулил и ввинтился в поток. Габриэлла сидит прямая, как на экзамене в пансионе благородных девиц, чуть-чуть косит на меня настороженным взглядом.
– Куда ехать? – спросил я.
Поколебавшись, она назвала адрес, не так уж и рядом, я указал точку на коммуникаторе, там сразу пролегла по карте извилистая линия. Габриэлла с интересом наблюдала, как пунктир сокращается, а женский голос своевременно предупреждает о поворотах и возможных пробках.
– Здорово, – сказала она. – Это через спутник?
– Да. Правда удобно?
– Очень, – согласилась она. – Скоро и рулить вместо вас будет?
– Да, – ответил я. – Чтобы руки водителю высвободить! Ха-ха!.. Извините, просто на эту тему масса шуточек. Вон тот дом-башня ваш?
– Нет, мой следующий. Поменьше, не такой помпезный.
Я подрулил к подъезду, Габриэлла посматривала вопросительно, но я наступил себе на горло и заставил вежливо и сердечно попрощаться. Адреналин распирает, как динамит шахида, вот-вот взорвусь от ликования. Габриэлла вышла, не дожидаясь, пока выскочу и, обежав машину, открою перед нею дверцу.
Я понимал, что не успею, потому и не пытался, так получилось значительнее и достойнее. Да и как бы намек, что мы – друзья, а не самец с самочкой, перед которой обязательны ритуальные танцы с распусканием перьев.
В следующий раз я выловил ее только через неделю. То ли не ходила на лекции, то ли есть другой выход, я уже проклинал себя, что упустил в тот раз, а вдруг вообще перевелась в какой-нибудь зачуханный Лондон по какому-нибудь дурацкому обмену, как будто где-то в Галактике может отыскаться ей достойная замена, и когда наконец увидел, сердце подпрыгнуло в ликовании и тут же рухнуло в пропасть: вдруг решило, что я дурак и у меня глюки.
Габриэлла все так же сбежала по ступенькам, легкая и грациозная, одухотворенная, как святая в ранней юности, когда еще не знает, что станет иконой, я так же подкрался сбоку на машине и распахнул дверцу:
– Привет! Карета подана.
Она вздрогнула лишь чуть-чуть, но подошла к машине, с легкостью проскользнула, словно компьютерный персонаж, на соседнее сиденье и улыбнулась:
– Здравствуйте, Вячеслав.
– Рад вас видеть, Габриэлла! Даже не могу выговорить, насколько рад.
Она посмотрела на меня с недоверием во взгляде.
– Глядя на вас, можно поверить, что в самом деле рады.
– Я в самом деле, – заверил я. – Еще в каком самом! Ехать к вашему дому или…
– Что? – спросила она чуточку настороженно.
– …или по дороге заскочим в кафешку на ваш выбор? – закончил я, словно у меня не было других мыслей. Самое странное, что в самом деле не было. От ее присутствия такой кайф, что даже не пытаюсь вообразить ее голой и с задранными мне на плечи ногами. – Я видел, там есть два, а еще открывается третье…
– Уже работает, – ответила она.
– Как там?
– Не заходила. Но хожу мимо, слышно музыку, народ входит и выходит…
Я перевел дыхание, чтобы голос не выдал, спросил как можно нейтрально-дружелюбнее:
– Зайдем проверим? Заодно и перекусим. А то я, честно говоря, в обед успел только чашку чая с булочкой.
– Бедненький, – пожалела она. – Бутербродное питание, говорят, чревато боком.
– У меня здоровый желудок, – похвастался я.
– Наверное, вы оптимист?
– Сейчас да, – ответил я. – Но кем бы я стал, если бы вы отказались…
Она удивилась:
– Я вроде бы еще не согласилась…
– Ну вот, – сказал я убито, – уже чувствую язву желудка, коронарные спазмы и артрит…
– Бедненький, – повторила она участливо. – Как вы это делаете?
– Что?
– Вы в самом деле побледнели…
– Я же в артистическом мире трусь, – ответил я с горечью. – От них каких только блох не подхватишь.
Она улыбнулась, после паузы сказала тихо:
– Ладно, сворачивайте. Там удобная парковка прямо перед кафе.
– Какие они молодцы, – вырвалось у меня. – А то перед старыми не предусмотрены.
По ее приподнятым бровям я видел, что кровь снова вернулась на мои щеки. Я перевел дыхание, даже не знаю, что, если бы отказалась: умолял бы или молча направил машину к ее дому?
Припарковать удалось почти перед входом, всего три машины на стоянке, но в кафе половина столиков заняты, ритмичная музыка, скудно одетая девчонка танцует у шеста, несколько пар двигаются на пятачке.
Я заказал ужин на двоих, Габриэлла протестовала слабо и, когда принесли холодную закуску, принялась за ассорти из рыбы без всякого жеманства. Потом ели горячее, понравился десерт, я даже не намекал на вино, я за рулем, а Габриэлла явно не той породы, чтобы в одиночку.
– Вячеслав, вы занимаетесь компьютерной графикой?
– Все мы барахтаемся в грязюке, – пробормотал я, – но иные из нас глядят и на звезды. Вы постоянно, я иногда, но всегда счастлив, когда смотрю…
Она сказала с укором:
– Какая же грязь? Все только и говорят о компьютерной графике!
– Я работаю, – пояснил я, – не в лучшей области, где ее применяют. Компьютеры созданы, чтобы на них работали, а я только развлекаю… Хотя бы умных веселил, а то… Сами знаете, какие у массы запросы! Вот и выдаю.
Она покачала головой:
– Наш преподаватель говорит, что если человек может мыслить и созерцать солнце, луну и звезды, он не одинок и не беспомощен. А вы, как мне кажется, из тех редких людей, которые смотрят на звездное небо, даже если вокруг вспыхивают фейерверки!
Я развел руками:
– Габриэлла, вы меня поймали. Я именно из тех придурков.
Она мягко улыбнулась:
– Вячеслав, не лопните от гордости. Вы не одиноки.
Она ложечкой аккуратно снимала толстую стружку с последнего шарика мороженого. Я засмотрелся, как она отправляет это в рот, ничего общего с распространенным демонстративным облизыванием женщинами ложек, показывая, как умело сосут пенисы. Габриэлла просто красиво и грациозно ест мороженое, с удовольствием и наслаждением. И смотреть почему-то приятнее, чем на сосущих ложки или что там у них в руках.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});