Читать интересную книгу В тени старой шелковицы - Мария Дубнова

Боренька, миленький!

Почему ты, родной, так редко пишешь папе? Ты, наверное, был на экскурсии в Москве в Музее подарков Сталину. Напиши мне обо всем подробно. Жду твоих частых писем. Крепко целую тебя, твой папа Соломон.

Микунчик, родной!

Напиши мне, миленький, какие книжки ты читаешь. Не балуешься ли? Не дерешься ли ты с Мариночкой и Галочкой?

9 июня 1952 года

Здравствуйте, дорогие Олечка, Фима, Сарра и Евгения Соломоновна! Добрый день и вам, дорогая детвора: Боренька, Мишенька, Мариночка и Галочка!

Решил написать вам сегодня откровенное письмо. Один из моих друзей-шахматистов врачей дал мне совет проделать следующее для ускорения благоприятного решения моего вопроса:

1) написать от имени Фимы или Оли (обыкновенно это делается от имени жены), заявление в ГУЛАГ (Главное управление лагерей) при МВД, в санитарный отдел. Составление этого заявления я возложил бы на нашего Яшу, так как он и медицински, и юридически грамотный человек. В этом заявлении должна быть подробно указана история моей болезни, [должно говориться] о том, что я болен хронически устойчивой гипертонической болезнью. Надлежит также указать, что и сейчас состояние моего здоровья продолжает оставаться тяжелым (кровяное давление верхнее от 200 до 225, а нижнее – стабильное 125—130) и часто бывают гипертонические кризы и приступы, и потому [родственники] просят о моем досрочном освобождении по актации, учитывая мою первую судимость.

Надо кончить с полугодовой спячкой по моему вопросу и добиться путем личного твоего, дорогой Фима, посещения ГУЛАГа письменного ответа (они обязаны его дать) на имя Воронежского облИТК (областного отдела исправительно-трудовых колоний) с указанием о срочной проверке моего здоровья. Получив этот документ (копию и №) на руки, прошу тебя, Фима, выехать в Воронеж к начальнику Санотдела облИТК тов. Мухе (такова его странная фамилия) и добиться от него письменного или другого указания о проверке состояния моего здоровья. Законы на моей стороне, а в моих болезнях ничего надуманного нет, но надо действовать, а не спать летаргическим сном, как это вы соизволили прошедшие полгода. «Кто ничего не делает, у того ничего не получается».

Я приведу только один факт: один воронежский главбух Минаков (при сроке в 15 лет) освободился по истечении 3,5 лет. Это не значит, что работа по моему полному оправданию должна прекратиться. Досрочное освобождение по болезни не снимает судимости, а я должен добиться также полной реабилитации.

А ты, Олечка, обязана бывать на Шарике и у Мани. Судьба Соломона и, следовательно, твоя и наших детей должны быть дороже самолюбия.

10 июня 1952 года

Сегодня я одержал на шахматном фронте еще одну знаменательную победу. Закончился турнир колонии на 1-ю категорию (я в нем завоевал 10 очков из 12 возможных и завоевал первое место и первую всесоюзную шахматную категорию). Далее двигаться в этом вопросе в наших условиях пока невозможно, но участие в нескольких турнирах за последние 4 месяца показало, что когда я попаду на волю, я легко и без особого напряжения добьюсь звания мастера (от всей души надо поблагодарить Якова Борисовича за присланную им блестящую книгу знаменитого шахматиста Чигорина[31]). На этом я пока заканчиваю на пару месяцев свою шахматную карьеру.

Теперь меня задерживают получение книг по бухгалтерскому и машинизированному учету, которые я жду от тебя. Поверь мне, что если я получу необходимую литературу по машинизированному учету, то не позже 35-ой годовщины Великой Октябрьской революции я подготовлю такую замечательную книгу по машинизированному учету, которая станет настольной книгой любого директора, главбуха и плановика машиностроительных заводов нашей страны. Над этим я поработаю (по получении необходимой литературы) 4—5 месяцев и с разрешения начальника колонии намерен ее отправить на имя заместителя председателя Совета министров Союза ССР Булганина Н. А. (как крупного специалиста по машучету) и в Комитет по Сталинским премиям. Основная идея своего творчества у меня уже полностью закончена, так что остается только засучить рукава и изложить все в удобоваримой форме.

Еще раз прошу за меня совершенно не беспокоиться, здоровье мое улучшилось, и я ни в чем не нуждаюсь. Маня одела меня с головы до ног, прислав замечательные летние брюки, туфли, белье и т. д. Единственно, в чем я нуждаюсь, – это сахар и сухофрукты. На летний период я переведен врачами на бессолевую диету (мне запрещено употребление мяса, масла, рыбы и т. д.). Сахар же и сухофрукты я имею право употреблять в неограниченном количестве.

17 июня 1952 года

Прошу через посредство Скуратовского (его телефон имеется в моем блокноте) выяснить в ГУЛАГе и следующие перспективные вопросы (т. к. без дела я долго быть не могу):

1) возможность моего откомандирования по спецнаряду в радиус Москвы и условия жилья и оплаты;

2) то же в отношении откомандирования на Стройки Коммунизма;

3) бывают у нас и случаи откомандирования на вольные этапы – т. е. заключенный направляется этапом, допустим, в Красноярск, и там он должен работать по своей специальности в течение того срока, который он отбывает, однако совершенно как вольный гражданин. В таких случаях им предоставляется право привезти с собой семью с оплатой подъемных.

1 июля 1952 года

Если раньше у нас бывали задержки за почтой и цензурой, то теперь у нас появился новый цензор – очень толковый и умный человек, и теперь у нас с почтой налажено так, что задержек нет абсолютно никаких как с отправкой, так и с получением писем.

Я сейчас усиленно работаю над жалобой на имя т. Булганина Н. А., которую думаю выслать отсюда между 10 и 15 июля. Прошу помочь мне в следующем: мне крайне необходима чистая (нелинованная) хорошая бумага, так как посылать жалобу в правительство необходимо на хорошей бумаге. Та бумага, которую я от тебя получил пару месяцев тому назад, была почтовой, и от нее осталась только одна пачка (для писем), так как черновики по моей работе отняли у меня немало бумаги.

Так как копии жалобы я намерен выслать вам (для адвоката и для вас), то необходимость срочной высылки мне бумаги совершенно очевидна, тем более что я параллельно готовлю жалобы на имя т. Берия Л. П. и Маленкова Г. М. Стиль жалоб будет математический. В них я постараюсь с математической точностью доказать мою полную невиновность, и я не сомневаюсь в том, что мое дело будет затребовано и приговор будет отменен. Разница между моей жалобой и жалобой адвоката та, что адвокат ставит вопрос об отмене приговора и передаче моего дела на новое рассмотрение. Я же ставлю вопрос об отмене приговора и полном прекращении моего дела. Как ты знаешь, черновики жалоб у меня уже полностью готовы, но с учетом юридических моментов жалобы адвоката я переделываю свои черновики.

Обо мне совершенно не беспокойся. На этот период целиком оставляю шахматы и другие заботы, и хочу дать полноценную работу, чтобы получить наиболее эффективный результат от жалобы.

Настроение у меня бодрое, я абсолютно уверен в своей победе, но надо помнить слова нашего великого Сталина И. В.: «Победа не приходит сама, ее обычно притаскивают».

Ольге Яковлевне Деготь (сестре) 15 июля 1952 года

Здравствуй, моя дорогая сестричка Олечка! Здравствуйте, мои дорогие Миша, Юрик, Вовочка и бабушка!

Обращаюсь с письмом непосредственно к вам по следующей причине: в моем здоровье наступило ухудшение (кровяное давление 225/125) и, самое главное, значительно ухудшилась работа сердца. Но прошу вас, ради бога, не передавайте об этом ни папе, ни моей жене и детям. Меня поместили в стационар (местную больничку) и принимают все меры к моему излечению. Но мне крайне нужна немедленная помощь деньгами и витаминами.

Письмо адвокату Б. С. Раскину 18 июля 1952 года

Уважаемый Борис Семенович!

Моя супруга Ольга Михайловна сообщила мне Вашу точку зрения по вопросу о моих жалобах. Я готов еще раз воздержаться от их посылки и вооружиться терпением, которого, признаться, у меня уже не хватает. Больше всего меня возмутило то, что на личном приеме какой-то гражданин Х вам отказал в Вашей жалобе. Весьма и весьма странно. При такой хорошей аргументации, даже не затребовав дело, сразу отказать. Видимо, «честь мундира» у некоторых работников выше всего. Вот почему я подготовил три жалобы:

1) первую на имя председателя Верховного суда Союза ССР Волина А. А. (лично);

2) вторую на имя т. Булганина Н. А.;

3) третью на имя т. Кагановича Л. М.

Я хочу обратиться лично к Председателю Верхсуда, чтобы никто в аппарате не взял на себя смелость самостоятельно решать этот вопрос. Жалобу на имя т. Булганина я подготовил, потому что т. Булганин в своей прошлой практике также сталкивался с антимеханизаторскими вылазками, когда организовывал машучет на Электрозаводе и в Госбанке. Жалобу на имя т. Кагановича Л. М. я подготовил, потому что в моем деле имеет место прямое игнорирование указаний т. Кагановича Л. М. Предполагаю выслать на имя моей семьи (для передачи Вам) проект моей жалобы на имя Волина не позднее 1 августа. Прошу Ваши замечания по жалобе передать через моего брата или жену. Если бы Вы дали мне разрешение на посылку жалоб, то мое дело было бы затребовано наверняка, так как отказавший Вам гр-н Х. «только на овец молодец, а на молодца – сам овца».