– Понимаю, – сказала Абигайль.
– Но я говорю о небрежении моего кузена. Он никогда здесь не жил. Если б не усилия моего отца, то после смерти моей бабушки тут был бы кромешный ад.
– Мистер Уэйборн здесь живет, – запротестовала Абигайль.
– Да, сейчас, – презрительно согласился Хорас. – Кредиторы заставили его покинуть Лондон. И что, вы думаете, он сделал после долгого отсутствия? Построил школу? Провел канализацию, установил лестницы в коттеджах? Отнюдь! Мой кузен отремонтировал свои конюшни. Сначала лошади, потом люди – таков его девиз.
Абигайль почувствовала неловкость. Ей не понравились резкие замечания о Кэри, но как она могла защитить его от обвинений, которые, видимо, были правдой?
– Я уверена, он пытался сделать как лучше, сэр Хорас. А это не так просто.
Но тот уже сел на своего любимого конька.
– Он – позор семьи, мисс Смит, вот что он такое. Пение в церковном хоре и рождественский бал, лишь отравляющие моральный дух низших классов, не могут искупить все годы небрежения.
– Мой кузен поет в церковном хоре? – спросила Абигайль, представив Кэри в белых одеждах, поющего молитвы. Она подумала, что у него, должно быть, приятный тенор.
– Этого недостаточно, – холодно ответил Хорас, когда грум плавно остановил двуколку.
– Он собирается установить лестницы во всех коттеджах, – сказала Абигайль, позволяя Хорасу помочь ей выйти.
– Да, мисс Смит. В том-то и дело, что во всех. Это еще одна проблема.
– Еще одна? Я вас не понимаю.
– Кэри решил сделать нововведения во всех коттеджах – Хорас доверительно склонился к ней. – Даже тем, кто этого совершенно не заслуживает. Среди его арендаторов есть женщина, мисс Смит. Представляете? Очень вульгарная, аморальная особа. Ее дети носят пятно незаконнорожденности. Выполняя свой христианский долг, мой отец, естественно, отказал ей во всякой поддержке.
– Но это чудовищно! – с ужасом воскликнула Абигайль. – Дети не должны страдать из-за матери, если даже она, как вы говорите, неисправима.
– Разумеется, не должны, – согласился Хорас, не поняв, на кого направлено ее возмущение. – Какая жалость, что, искупая грехи матери, двое ее детей умерли от оспы, а третий родился слепым. Но Кэри отказывается их выгнать. Ему следует иметь больше уважения к вам, мисс Смит, и не позволять этой порочной женщине находиться среди приличных людей.
Его подлое лицемерие было выше понимания Абигайль.
– Простите меня, сэр Хорас, – сказала она у дверей магазина. – Я должна зайти сюда. Не будете ли столь добры подождать меня здесь? – И прежде чем он успел ответить, исчезла внутри.
Быстро купив дюжину пар чулок, она вернулась к Хорасу, который снимал стружку с бедного грума. Но при ее появлении он тут же прекратил разглагольствования, и они вернулись к двуколке.
– Надеюсь, я не сказал много лишнего? – Хорас заботливо укрыл ноги Абигайль ковром. – В мои намерения не входило расстроить вас, я только хотел предупредить.
– Конечно, сэр, – ответила Абигайль с вежливым безразличием.
– Простите мою самонадеянность. Возможно, я ошибаюсь, предполагая, что у вас появилась некоторая симпатия к моему недостойному кузену. Он будет обязан жениться на большом состоянии, если хочет спасти поместье. Извините, мисс Смит, я знаю, у вас есть десять тысяч, но, боюсь, их недостаточно, чтобы оплатить его лондонские долги.
Абигайль уже не могла притворяться равнодушной.
– Вы хотите сказать, что мой кузен – охотник за богатым приданым?
Хорас вздохнул.
– Кэри просто обязан жениться на богатой наследнице, и знает это. Но по характеру он слишком упрям, поэтому из гордости делает противоположное тому, что необходимо и правильно. Очень может быть, он женится на какой-нибудь бесприданнице, лишь бы сделать назло семье. – Хорас покачал головой, причесанной по последней моде. – Если б только поместье наследовалось по принципу первородства в семье! Но увы, предыдущий владелец оставил его своей жене. А моя бабушка оставила его Кэри Уэйборну. Никто даже не знает почему. Он никогда там не был при жизни моей бабушки, выказал черную неблагодарность, когда бабушка предложила купить ему патент на офицерский чин в армии.
– Но мистер Уэйборн не был офицером, – смущенно заметила Абигайль.
– Именно об этом я и говорю, мисс Смит. Неблагодарность. Кэри тогда было лишь восемнадцать. Он еще не вошел в право наследования, а старший брат отказал ему в денежном содержании. Но Кэри решил добиться своего. Чтобы спасти честь семьи, моя бабушка предложила ему деньги, чтобы он купил офицерский патент. Дорогая мисс Смит, простите, что я так дурно говорю о своем родственнике, но Кэри действительно отклонил ее предложение! Он бросил университет и записался в армию рядовым. Обыкновенным рядовым, мисс Смит! Представьте, как все мы были унижены его поступком.
– Ваше расстройство невозможно представить, – ответила Абигайль, скрыв улыбку.
– Спал на земле с простолюдинами, ел пищу из общего котла… – Хорас передернул плечами. – Без слуг, без приличного окружения. Неподобающее поведение для истинного джентльмена! Но Кэри всегда был эгоистичным.
– Полагаю, – медленно сказала Абигайль, – он хотел послужить своей стране. Он знал, что из него не получится убежденный священник. Как ваш уважаемый отец.
– Мы тоже готовы были простить его. Но с войны он вернулся таким же непримиримым, полным решимости поступать по-своему. Вступив в права наследства, он быстро все промотал. Меньше чем за восемнадцать месяцев. А это, заметьте, двадцать тысяч фунтов. Потом умерла моя слабоумная бабушка и оставила ему Танглвуд. Наверное, под конец она сошла с ума, только этим я и могу все объяснить.
– Миссис Кэри вправе была поступить со своим имуществом, как сама пожелает, не так ли?
Хорас не заметил возмущения Абигайль.
– Моя дорогая, вы уловили суть дела, – сказал он, все еще уверенный в ее сочувствии. – Танглвуд не должен был наследоваться по женской линии. Никто так не обожает прекрасный пол, как я. Но когда женщина получает имущество в свое полное распоряжение, то естественным результатом становится хаос и крах. Леди не способны к таким серьезным делам.
– А мистер Кэри? – резко спросила Абигайль. – Вы не уважаете его решение оставить имущество своей жене? Разве он был не способен распорядиться собственным имуществом?
– Какое удовольствие беседовать с умной женщиной, – улыбнулся Хорас. – Вы почти угадываете мои мысли. Конечно, большое зло не оставить поместье наследникам по мужской линии, мисс Смит. Без соответствующего закона человека можно убедить, чтобы он все оставил своей жене или даже своей дочери!