– Это не так, но для некоторых людей призраки и духи – это демоны.
– Как они смеют! – ахнул Арахис.
– Но это неправда, – возразила я.
– Не утверждаю, что это так, но есть люди, которые в это верят.
Я нахмурилась, глядя на него.
– Какой смысл ты пытаешься донести своим чубаккским аргументом?
– Чубаккским аргументом?
– Да, ты просто произносишь кучу бессмысленных слов и связываешь их вместе, как будто они что-то значат.
Зейн выглядел так, словно боролся со смехом.
– Я хочу сказать, что Стражи не чисты и невинны только по факту своего рождения. То же самое можно сказать и о демонах: не все они злые и продажные.
У меня отвисла челюсть. Зейн говорил, что некоторые демоны не были злыми? Но это совершенно точно сумасшествие с добавлением опасного соуса!
– Ты так думаешь из-за полудемона, которого принял твой клан? – спросила я.
Все в нем изменилось в одно мгновение. Челюсть напряглась, а глаза превратились в лед.
– Это не твоя забота. Тебе еще что-нибудь нужно? Если нет, то у меня есть дела.
Я отпрянула назад, уязвленная неожиданным холодом и очевидным выпроваживанием.
– Ладно. Больше ничего не нужно, – я двинулась, чтобы уйти, затем остановилась. – Кстати, на твоем комоде сидит призрак, – сказала я и злобно улыбнулась, когда увидела, как кровь отхлынула от его лица. – Его зовут Арахис, и ты ему очень понравился. Развлекайся!
Глава 13
Разговор с Зейном не выходил у меня из головы до полудня, мешая сосредоточиться на чем-то другом.
То, как Зейн закрылся после вопроса о полудемоне, было красноречивее всего. А еще он намекнул, что не все демоны злые. Я не могла переварить это.
Точно так же, как не могла осознать, что говорила с ним о том, что чувствовала после убийства Клэя. Это заставило меня ощутить себя неуютно в собственной коже, хотя после сделанного прошлой ночью я не должна была чувствовать ничего, кроме принятия. В конце концов, Мэттью и Тьерри правы.
Я была оружием.
А оружие не может чувствовать себя плохо после убийства в целях самообороны.
Я вздохнула, проведя пальцами под стеклами очков. Были более важные вещи, о которых следовало беспокоиться, чем реакция Зейна или мои внезапно обострившиеся чувства. Например, то, что Клэй смог вцепиться в меня когтями. Придется усерднее тренироваться и лучше готовиться.
Мне нужно понять, как работать, не полагаясь на свои глаза: я должна была быть быстрее Клэя. Я должна была быть достаточно осторожна, чтобы сохранить расстояние между нами.
Арахис проплыл над кроватью, привлекая мое внимание. Он плыл задом наперед через всю комнату. Я действительно понятия не имела, что сказать по этому поводу.
– Что ты делаешь? – спросила я Арахиса.
– Приступаю к своим ежедневным упражнениям, – он подошел к занавешенному окну. – Я должен оставаться подтянутым.
Я опустила руки.
– Призраки набирают вес?
– Да, – он поплыл обратно ко мне.
– Не думаю, что это правда.
– Ты призрак? – спросил он.
– Нет, – вздохнула я.
– Тогда откуда ты знаешь?
– Не нужно быть мертвой, чтобы понять, что призраки, нуждающиеся в поддержании формы, не имеют логического или научного смысла.
Арахис проплыл у меня над головой.
– Не знал, что ты ученый. Должен ли я начать называть тебя «доктор Марроу»?
Я закатила глаза.
– Я собираюсь накачать пресс, как Горячий Парень, – остановившись посреди комнаты прямо под потолочным вентилятором, Арахис начал приседать.
– Его зовут Зейн, – мои глаза расширялись с каждым его движением. Каждый раз, когда он приседал, лопасть потолочного вентилятора пронзала его голову.
– Я буду машиной, – продолжал Арахис, кряхтя при каждом приседании. – У меня будет стальной пресс. Я собираюсь стать таким же большим, как Халк Хоган и Рэнди Сэвидж[6].
Я уставилась на него.
– Нет боли, нет доли, – продолжал он. – Пот – это слава.
– Ты вспотел?
Арахис остановился и посмотрел на меня, как на полоумную.
– Призраки не потеют.
У меня отвисла челюсть.
– Ты вообще слушаешь себя, когда говоришь?
– Не особо, – ответил он. – Не могу поверить, что ты сказала ему обо мне, когда уходила.
Я счастливо улыбнулась этому воспоминанию.
– Думал, он собирается посолить и посыпать комнату шалфеем.
– Это работает?
– Это работает, когда это делают братья Винчестеры[7].
Я уставилась на него.
– Ты такой балбес!
Половина тела Арахиса исчезла, когда он ухмыльнулся мне.
– Горячий балбес, – он спустился с потолка, остановившись в нескольких сантиметрах от пола. – Кстати, я действительно слышал, как Тьерри и Мэттью обсуждали что-то странное.
– И ты только сейчас решил об этом сказать?
– Я был занят, Трин. Мое расписание заполнено. Как ты только что видела, мне пришлось тренироваться в…
– Что ты слышал? – прервала я его.
– Не так уж много. – Ноги Арахиса коснулись пола. – Это было сегодня утром, в их спальне.
– Арахис, я не хотела, чтобы ты заходил в их спальню.
Он пожал плечами.
– Если кто-то собирается вести секретный разговор, он будет вести его в своей спальне. – Арахис был прав, но все же. – Я слышал, как они говорили о какой-то ошибке. Мэттью сказал это, а потом Тьерри добавил: «Мы были не единственными, кто допустил ошибку».
Мои брови сошлись.
– Мэттью сказал нечто подобное прошлой ночью. Они не упомянули, в чем была ошибка?
Арахис покачал головой.
– Нет, но потом Тьерри сказал, что сейчас уже ничего нельзя сделать. Что она уже «исправляется». Понятия не имею, что это значит. А ты?
– Нет, – прошептала я, качая головой. – Ни малейшего.
– Ты идешь завтра на заключительную церемонию? – спросила Джада, направляясь со мной к тренировочному комплексу.
Прищурившись от яркого утреннего солнца, бьющего из-под солнцезащитных очков, я пожала плечами.
– Не знаю.
– Тьерри захочет, чтобы ты была там, – Джада взяла меня под руку. – И я хочу того же.
– Чтобы ты не страдала от скуки в одиночестве?
Джада рассмеялась.
– Может быть.
Я бросила на нее долгий взгляд, от которого она рассмеялась еще громче. Заключительная церемония награждения длилась несколько часов. Между речами и ужином я бы сходила с ума от волнения, но, поскольку я еще не была ни на одной Акколаде, мне, вероятно, следует показаться там.
– Мне нечего надеть, – сказала я.
Джада фыркнула.
– У меня есть платье, которое ты можешь одолжить. И не смотри на меня так. У меня много платьев, которые тебе подойдут.
Я застонала, когда открыла дверь, и мы из теплого солнечного света вошли в прохладный внутренний холл.
– Кстати, а где Миша? – спросила Джада.
Надев очки на голову, я пошла впереди.
– Он с Мэттью. Они опрашивают тренеров: хотят получить какую-либо информацию… о Клэе. Посмотрим, говорил ли он что-нибудь о том, что… собирался сделать.
Джада покачала головой, высвобождая руку.
– Все еще не могу в это поверить. И Тай не может. Конечно, Клэй был придурком, но я бы никогда не подумала…
– Я тоже. Просто… не думаю, что мы когда-нибудь узнаем, кто на что способен.
Джада замолчала, следуя за мной вдоль многочисленных комнат, которые занимали Стражи. Я направлялась к той, где мы с Мишей обычно тренировались: как правило, она всегда была открыта.
– Думаешь, тебе стоит быть здесь? Без Миши? Не то чтобы ты не могла защитить себя, но…
– Но Миша занят, я устала сидеть в своей комнате, а история с Клэем закончена. По крайней мере, мы так думаем. А ты знаешь, чем Арахис занимался вчера весь день?
– Одному богу известно.
– Он «тренировался», – повесив кожаную сумку на сгиб руки, я направилась к синей двери без окон. – Плавал туда-сюда под моим потолком, делал приседания и подпрыгивал под песню Майкла Джексона «Beat It». Если я проведу там еще хоть мгновение, то сойду с ума.