Читать интересную книгу Я выжил в Холокосте - Дэниэл Коуэн

Штаб батальона располагался теперь в ста тридцати метрах от новой линии обороны. Внутри находилось сорок или пятьдесят человек тяжело раненных, неспособных продолжать бой. Отец Капаун и капитан Андерсон, батальонный хирург, оставались с ними и делали все, что могли, чтобы сохранить им жизнь. Штаб расположили в довольно уязвимой позиции, однако с первыми лучами солнца выяснилось, что его все еще охраняют пять стрелков. От снайперского огня их укрывали горы трупов.

Над головами появился истребитель, летевший в сторону китайцев и громко призывавший врага показать себя.

У батальона Тибора появилось время перегруппироваться. Усталые, но обнадеженные, они бросились копать новые траншеи до командного поста и техники, которую бросили предыдущей ночью. Сто пятьдесят раненых перетащили внутрь периметра вместе с едой и драгоценными боеприпасами. Нашли и майора Ормонда – тяжело раненного, но живого.

Самолеты сдерживали китайцев на расстоянии, когда Тибор услышал звук вертолета. Он обернулся и посмотрел вверх. С юга подлетала и начала снижаться медицинская вертушка, прибывшая, чтобы забрать самых тяжелораненых. Как только двигатели начали разрезать воздух над головой Тибора, откуда-то послышались выстрелы. На расстоянии пятнадцати метров от земли в корпус вертолета вонзилось несколько пуль. Брызгая маслом, подбитая «птичка» накренилась, затем развернулась и улетела. Вскоре она скрылась за горизонтом.

Воздушая поддержка вернулась. Небольшой самолет сбросил внутрь периметра упаковку морфия и бинтов. По радио в танке сообщили, что подмога близка. Парни воодушевились.

Осажденный батальон не знал, что попытка спасти их уже была предпринята. Две роты 5-го полка подходили к ним с юга, но встретили вооруженное сопротивление в месте, известном как Изгиб Голова Черепахи. Китайцы, спрятавшиеся на холме, с которого просматривалась дорога, жестоко наказали американцев. Триста пятьдесят солдат ООН погибло или было ранено. Остатки двух рот сообщили в штаб, что дорога между Изгибом и Унсаном непроходима.

В то же утро, второго ноября, 5-й полк предпринял вторую попытку спасти батальон. Подтянулись воздушные силы, которые должны были справиться там, где не смогли люди и пушки. Самолеты доминировали в небе, но дым мешал пилотам разглядеть китайские позиции. Вдобавок артиллерия полка не могла выкурить врага из расщелин, пещер и выступов, в которых он засел. Словом, все было плохо.

В середине дня командир дивизии генерал Гэй разрешил остаткам «Первого отряда» бросить позиции. Приказ предназначался всем трем батальонам. Впрочем, два из них и так уже разбрелись кто куда: немногие выжившие с трудом пытались добраться до дружеских позиций. В засаде оставался только 3-й. К концу дня, когда свет начал угасать, генерал принял, по его же признанию, самое тяжелое решение в своей военной карьере: отозвать спасательную миссию.

Отец Капаун и капитан Андерсон лечили раненых весь день. Они обустроили временный госпиталь в небольшой землянке, которую северокорейцы построили, чтобы прятать там оружие и небольшую технику. Не обращая внимания на огонь снайперов, оба не единожды выбирались в поле, чтобы забрать раненых, не способных передвигаться. Бесстрашный Капаун выходил больше дюжины раз. Каким-то образом ему удавалось избежать пуль врага, хотя несколько человек, выходивших с ним, таки получали ранения и едва добирались обратно в госпиталь.

Ближе к вечеру штаб-сержант Эрни Миллер, командующий тремя оставшимися танками, получил удручающее сообщение: 3-й батальон теперь официально сам по себе.

Приказ из штаба был абсурден в контексте их текущего положения: для спасения «полагаться на собственные силы». Миллер и пехотинцы обсудили ситуацию и приняли общее решение – остаемся. Они попытаются продержаться еще одну ночь. Быть может, завтра прибудет подкрепление.

Ключевым элементом их стратегии было создание второй точки обороны на месте бывшего командного пункта, который теперь находился за пределами их периметра. Место было очень близко к мосту, который китайцы использовали во время своей первой атаки. Если американцам удастся остановить атакующих возле реки, они, может быть, смогут удержать обе позиции. Вдобавок они смогут защитить своих раненых.

Тибор, Бриер и Хэмм были частью взвода, который отправился по траншеям до штаба батальона. Взвод обнаружил место возле землянки, усыпанное американцами и китайцами, лежащими так близко друг от друга, словно они воевали на одной стороне. Пулемет был выбит из гнезда, возможно, минометным снарядом. Двое вернули его на место и перезарядили. Бриер расположил Тибора, Хэмма и остальной взвод вокруг землянки, но защита вышла довольно хилой. Если китайцы снова нападут с реки, эта кучка людей и пулеметы будут первой и единственной линией обороны батальона.

Минометный обстрел периметра начался на закате, почти все снаряды падали возле танков. Ясно было, что китайцы хотели уничтожить танки, прежде чем отправлять пехотинцев. В надежде привлечь на себя огонь неприятеля, Миллер отправил технику за периметр. Танки дрогнули, едва тронувшись – по ним попали. У одного из них загорелась башня, но ее быстро потушили. Боеприпасов и горючего было крайне мало – Миллер связался с парнями в периметре и сообщил им, что техника не сможет им помочь. Те согласились. Миллер и его команда отвезли искалеченные танки на юго-запад, где позже бросили их и продолжили движение пешком. Сержант и его небольшой отряд добрались в итоге до южнокорейского лагеря.

В течение всего вечера солдаты, бросившие поле битвы в прошлую ночь, возвращались для защиты периметра. Они просачивались в лагерь с холмов небольшими группками – всего так к обороне присоединилось человек пятьдесят. Общее число обороняющихся выросло до двухсот тридцати.

Минометный обстрел закончился около полуночи. Из темноты заверещали рожки и свистки. Волна орущих китайцев рванула на периметр с той же сумасшедшей яростью, что сопровождала их в первую атаку. В первые же моменты боя 3-й батальон пальнул из базук по собственным брошенным грузовикам и джипам, баки с горючим взорвались – белые искры взлетели ввысь, позволив обороняющимся понять, куда именно нужно целиться. Первая пачка китайцев растаяла, но за ней появилась вторая, в том же количестве – они подняли оружие павших товарищей и продолжили атаку. Разницы не было никакой решительно, словно китайцы не умирали вовсе.

Атака ослабла примерно через час. Поле боя затихло. На какое-то время китайцы, кажется, остановились. Солдаты быстро вылезли из своих окопов, чтобы собрать как можно больше оружия и боеприпасов.

Температура упала до минус одного, но солдаты этого даже не почувствовали; они были слишком заняты подготовкой к новой атаке китайцев. Минометный обстрел начался с зубодробительной частотой. Парни вжались в окопы, удерживая шлемы, по которым колотила шрапнель. Когда обстрел прекратился, новая волна атакующих понеслась на периметр, но батальон был к ней готов: китайцы попробовали на вкус собственные же пули.

Командный пост, в котором окопались Тибор, Бриер и Хэмм, был как атолл посреди мощного тайфуна, но пока что с помощью двух пулеметов им удавалось удерживать китайцев. Вооруженный полуавтоматическим карабином, Тибор целился в тени, вспышки металла, силуэты, все, что вообще двигалось. Он давно уже не думал. Понять, что происходит, было решительно невозможно, как и представить, что может произойти с ними до рассвета. Леонард Хэмм был в примерно шести метрах от него с одной стороны, сержант Бриер с другой; хорошие парни, которым можно доверять до самого конца. Кроме них, единственной его защитой была пачка обойм, лежащих под рукой.

В течение нескольких часов взвод представлял собой смертельный забор, который враг не мог пройти. Потом пулеметы начали запинаться. Наверное, перегрелись, или это была осечка, или погибли их расчеты; Тибор не знал. Все, что он знал, так это что они перестали стрелять, и было уже поздно уходить за периметр.

Он плохо помнил то, что произошло дальше. Дело было в самом разгаре атаки. Белые вспышки винтовок показались под девяносто градусов слева и справа, одновременно. В этот раз было темнее; как только вспышки угасли, Тибор не знал, куда стрелять. Затем, без предупреждения, мощным толчком его откинуло назад, вырвало из рук оружие и высосало из легких весь воздух.

Удивительным образом солдатам внутри периметра удавалось остановить бесконечный поток китайцев. Утром третьего ноября двести человек все еще могли сражаться. А вот на командном посту было подозрительно, зловеще тихо.

По канавам к осажденной землянке выполз патруль. Мертвые китайцы забили вход; пришлось разбирать тела, чтобы добраться до него. Внутри, ко всеобщему удивлению, еще были раненые. Один из них сообщил, что как только стихли пулеметы и винтовки, сюда вошли китайцы. Они забрали с собой майора Ормонда, капитана Андерсона, отца Капауна и еще дюжину тех, кто мог идти. А затем просто ушли. Никого не добили – чудо, учитывая, сколько их здесь полегло.