Читать интересную книгу Я выжил в Холокосте - Дэниэл Коуэн

Старшина, похоже, был даже рад видеть Рубина целым и невредимым. Это означало, что в лесу не было засады.

– Ну как там все, Рубин? – спросил он.

Тибор чуть не взорвался от ликования.

– Сержант Пейтон, у меня для вас хорошие новости.

Пейтон быстро его оглядел. Рядовой выглядел как сумасшедший ребенок. Пейтон вернулся к расписанию нарядов.

– Я тут занят, Рубин. Уйма отчетов.

– Сержант Пейтон, я только что взял в плен восемь сотен – нет, тысячу северокорейцев.

Пейтон отмахнулся от него: «Ты дурак что ли?»

– Сэр, вам лучше позвать командира роты. Я только что поймал тысячу узкоглазых!

Пейтон помрачнел.

– Да что ты, бл, несешь? Устал ты или чего?

Он посмотрел рядовому прямо в глаза: – Еще медальку захотел? Вы, евреи, не знаете, да, когда пора остановиться?!

Рубин приосанился.

– Сержант, не нужна мне медаль. Пожалуйста… Мне нужно поговорить с командиром.

Тибор напрягся, пока Пейтон встал и начал медленно надвигаться. В глазах сержанта горели искры, готовые вот-вот взорваться. Тибор начал сомневаться в собственной адекватности.

– Ну хорошо, – презрительно усмехнулся Пейтон. – Но если ты врешь, вылетишь у меня к херам отсюда.

Пейтон, Тибор и сержант Бриер отправились в штаб батальона, где встретились с командующим ротой и его офицерами. Пока Тибор рассказывал свою историю, Бриер изучал находившихся в комнате. Казалось, офицеры были заняты, они слышали Рубина, но не слушали его. Впрочем, когда Рубин рассказал, что представился корейцам майором, все присутствующие, как один, резко засмеялись.

– Рубин, майор? – заорал Пейтон. – Да он даже по-английски говорить не умеет! – Он повернулся и уставился на разозлившегося рядового. – Ты вообще как с ними общался-то, с узкоглазыми?

– По-английски, – ответил Тибор невозмутимо.

Мужчины засмеялись еще громче.

Командир подмигнул Пейтону и обратился к Тибору:

– Хорошая работа, сынок. Ты получишь за это медаль. Мы гордимся тобой, и я прослежу, чтобы тебе предоставили несколько недель отдыха.

– Думаете, я с ума сойти? – возразил Тибор. – Да нет же! Там в лесу тысяча узкоглазых, сдавшихся майору Рубину. Пожалуйста, пойдемте их заберем.

Командир жестом успокоил Пейтона, затем терпеливо сказал Тибору: «Ладно, сходим, проверим».

Командир, Пейтон, Бриер и еще несколько штабных забрались в джипы и отправились в поле. Пейтон всю дорогу ворчал: «Гребаный венгерский жидяра, – бурчал он. – И правда с ума сошел».

Они дотащились до леса. Тибор бегом выскочил из джипа и кого-то окрикнул. Трое северокорейцев вышли из леса с полусогнутыми за головой руками.

Американцы молча таращились друг на друга, рты их словно парализовало. Командир прокашлялся, и это послужило неким сигналом для неразборчивого бормотания среди остальных.

Пейтон подошел к лейтенанту Ли и приказал ему повторить то, что рассказал им Рубин. Дружелюбным тоном Ли объявил, что раз Ким Ир Сен сейчас в Токио подписывает мирный договор, он и его люди сдались майору Рубину.

– Да какой он на хер майор! – заверещал Пейтон. – Он мудак, вот он кто! А Ким Ир Сен ничего нигде не подписывал!

Тут он запнулся, будто кто-то одновременно толкал его в два противоположных направления. Затем плюнул в ноги корейцу: «Но подпишет!»

Пока начальство пыталось разобраться в ситуации, молодые солдаты бросились избивать корейских рядовых.

– Гребаные узкоглазые ублюдки! – кричал кто-то из них.

– Не надо! – запротестовал Тибор. – Я обещал им обращаться с ними хорошо. Они пленники. Нельзя бить их теперь.

Пейтон пришел в себя и указал жестом в сторону лагеря: «Ну, хватит цирка. Едем обратно».

Тибор вскочил перед ним: «Да нельзя уехать, – взмолился он. – Они там все в лесу, хотят сдаться. Обещаю!»

Пейтон с ненавистью глянул на него, потом посмотрел на командующего: «Откуда нам знать, что это не засада? Вы что, доверитесь Рубину?»

Командир пожал плечами и подошел к корейскому лейтенанту, который настаивал на том, что его люди сдались. Некоторое время спустя вся команда шла за Тибором и лейтенантом Ли в лес.

Там их ждали по меньшей мере две полных роты безоружных корейцев – слонялись без дела, будто собрались в ожидании почты из дома. Вид американской формы, похоже, поднял им настроение.

Солдаты были в шоке от такого поворота событий – моментально бросились связывать пленников, пока те не испарились в воздухе. Пейтон сгонял их в кучу, усаживал на колени, а командующий уставился на происходящее и мотал головой, не веря своим глазам: «Я никогда в жизни ничего такого не видел, – повторял он раз за разом. – Это выдающееся достижение».

Пейтон пристально смотрел, как офицер отвел Тибора в сторону и сказал ему, что если бы враг внезапно атаковал роту такими силами, в живых бы не осталось никого. Старшина сжал зубы, когда командир роты обнял Тибора и объявил, что представляет его к Медали Почета.

Приехали грузовики, забрали пленников. В тот момент, когда открылся первый борт, новоиспеченные военнопленные весело побежали забираться в машину. Не требовалось ни понукать их стволами, ни угрожать. Пейтон все это время был мрачнее тучи.

Только Рэндалл Бриер слышал, как старшина равнодушно поздравил Тибора: «Рубин, ты хорошо поработал. В один прекрасный день, если узкоглазые тебя не убьют и ты все-таки доберешься домой, старики будут гордиться тобой».

Тибор объяснил, конечно, что стариков давно уже нет, что их убили нацисты. Пейтон ответил, что сожалеет, что он гордится им и что надеется, что однажды Тибор станет гражданином США. И все же он так и не заполнил бумаги для медали Тибора. Он не сделал этого тогда в Тэгу, не собирался делать это и сейчас.

13

Численность КНА неуклонно сокращалась, силы ООН подошли к Пхеньяну. Разведка доложила, что город защищали всего около восьми тысяч когда-то грозных инмингун, у которых к тому же теперь совсем почти не было боеприпасов – в общем, город они были способны защищать разве что номинально. Так и вышло, и 20 октября Пхеньян оказался в руках ООН.

Большая часть территории Северной Кореи была захвачена; дивизия Тибора расположилась в северных пригородах Пхеньяна. Он и его товарищи наконец могли вздохнуть спокойно и расслабиться. Несмотря на продолжавшиеся стычки с врагом, в октябре жертв почти не было. Прошел слух, что конец войны рядом и что День благодарения парни будут отмечать в Японии.

Чего парни не знали, да и представить себе не могли, так это что еще до того, как силы ООН вошли в Пхеньян, тысячи китайских партизан уже форсировали реку Ялуцзян на пути из Маньчжурии в Корею. Одетые в зеленую униформу, сливавшуюся с ландшафтом, и вооруженные минометами, они продвигались по горам ночью, а днем скрывались в ущельях и зарослях.

В то же самое время, пока китайцы собирались в Корее, генерал МакАртур встречался с президентом Трумэном на маленьком атолле, убеждая его, что китайцы не вступят в войну. А даже если и вступят, настаивал генерал, воздушные силы США разнесут их в клочья. Поскольку большая часть штаба МакАртура соглашалась с его оценкой ситуации, военным судам с боеприпасами и запчастями было приказано отступить, а отряды 8-й американской армии собирались передислоцировать. Реальность же была такова, что к середине октября почти сто тысяч китайских коммунистов прятались в горах к югу от реки Ялуцзян.

28 октября три армейских батальона, все еще находившиеся в Пхеньяне, получили приказ готовиться к бою. Больше двух с половиной тысяч человек, грузовики, танки и артиллерия двинулись на север, к границе с Маньчжурией. Но парни в роте не переживали – офицеры описали миссию «операцией по зачистке». Командование понятия не имело, что горы вокруг места назначения, маленького города Унсан, кишели китайцами и что те занимали области к западу, югу и северу от городка. Американские силы не успели даже дойти до точки назначения, как уже были окружены противником с трех сторон.

Два дня спустя после получения приказа три батальона разбили лагерь недалеко от Унсана, примерно в восьмидесяти километрах от коммунистической Маньчжурии. Первый батальон расположился на севере города. Второй занял место в полутора километрах к западу. Третий, тот, где служил Тибор, разбил лагерь в виде трехстороннего периметра рядом с речушкой к югу от Унсана. В их задачи входило охранять дороги на юг и восток, поскольку те служили путями отступления.

Оказавшись возле Унсана, Тибор и его приятели получили небольшой намек на то, что их ждало, хотя по-настоящему оценить масштаб происходящего на тот момент они не могли. Итак, они находились возле командного пункта – глубокой землянки, располагавшейся на невысоком холме. Окруженная деревянными балками и покрытая крышей из соломы и грязи, она была встроена прямо в холм. Листья и ветки служили камуфляжем. В просторном помещении, вмещающем одновременно до сорока-пятидесяти человек, располагалась радиорубка, а также проводились различные духовные мероприятия.