Брайан. Может, он и не произносил этих слов, но я это чувствую.
— Ты даже не можешь ответить, потому что знаешь, что не останешься со мной.
Услышав его предположение, я указываю на него пальцем.
— Да, я хочу остаться с тобой. Почему ты сомневаешься во мне? Господи, Вон, — я опускаю руку в знак поражения. Мало того, что я только что узнала о Брайане, так ещё и это? Я не знаю, как много ещё я могу пережить прямо сейчас.
— Я в тебе не сомневаюсь. Я говорю вполне реалистично.
— Реалистично? Вот что для тебя реально? Кто-то, кто любит тебя, просто бросает тебя?
Его лицо бледнеет от моих слов.
— Да.
— Неужели ты не понимаешь, как много значишь для меня? Я понимаю, что всё было испорчено, и до сих пор у нас было много недопонимания и проблем, но я не готова бросать это… Я не хочу расставаться, даже если впереди нас ждут такие же трудные времена. Почему ты думаешь, что я это сделаю?
Он облизывает губы и засовывает большие пальцы в петлю ремня на джинсах.
— Потому что никто никогда этого не делал.
— Что не делал?
— У меня никогда никого не было, Рейн. Даже моя собственная мама. Никто и никогда…
— Что, Вон? Никто никогда, что? — он чертовски сбивает меня с толку, и, честно говоря, судя по слезам в его глазах и по тому, как дрожит его голос, он пугает меня.
— Никто никогда не заботился обо мне так сильно, — он сжимает руки в кулаки и прижимает их к бокам.
Я не знаю, что у него за предыстория, и мне всё равно. Всё, что я знаю, это то, что человек передо мной, человек, которого я абсолютно точно люблю, разваливается на части так, как я никогда не думала, что он будет. Я подхожу к нему, но он отступает.
— Не надо меня жалеть. Мне не нужна жалость. Я просто объясняю тебе это, чтобы ты знала, почему я так облажался.
Его слова не заставляют меня остановиться, и я подхожу к нему и беру его лицо в свои руки.
— Я люблю тебя, Вон.
— Не надо, — он качает головой. — Пожалуйста, не говори того, чего не имеешь в виду.
— Но я имею. Я так сильно люблю тебя, и я должна была сказать это раньше, но была слишком напугана.
Он сглатывает.
— Чего же ты боялась?
— Так многого. Ты напугал и взволновал меня одновременно. Мне хотелось оттолкнуть тебя, прижать к себе, смеяться вместе с тобой и плакать вместе с тобой. Ты заставил меня хотеть ударить тебя и обнять, и это напугало меня до чёртиков, то, как сильно я хотела, чтобы ты любил меня, — у меня перехватывает дыхание после того, как я всё это произношу. — Я боялась того, что значит снова влюбиться… но больше всего я боялась любить тебя и потерять.
Он обхватывает руками мои запястья и притягивает меня ещё ближе.
— Ты не можешь потерять меня.
Циничная и горькая часть меня бросает ему вызов.
— Ты не можешь этого гарантировать.
— Да, могу.
— Почему?
— Потому что, когда ты найдёшь свою вторую половину, которая сделает тебя целым… когда твоя душа наконец встретится со своим двойником, абсолютно ничто в мире не сможет сломить её, отнять или разделить. Это бесконечно, и ты тот человек для меня, Рейн. Это ты. Так что да, я могу обещать, что ты никогда не потеряешь меня, потому что то, что я чувствую к тебе, нерушимо.
Я встаю на цыпочки и целую его полные губы. Он отпускает мои запястья, и я обнимаю его за талию. Моя голова покоится на его груди, и я наслаждаюсь комфортом, который он обеспечивает.
— Прости меня, детка, — Вон целует меня в макушку, потом поднимает руку и проводит пальцами по моим волосам. — Я знаю, что это должно быть действительно трудное дело, и тебе не нужно моё дерьмо в довершение всего. Это просто… мысль о том, что тебя не будет в моей жизни, когда ты наконец-то со мной, разрывала меня на части.
— Я даже не буду думать о том, каково это — не иметь тебя в своей жизни. Я не могу себе этого позволить. Когда ты рядом, это делает всё остальное намного проще. Я знаю, что прошу слишком многого, но сейчас ты мне действительно нужен больше, чем когда-либо.
— Тогда я буду здесь, — парень берёт меня за руку, и мы проходим несколько шагов до его кухни. Затем он поднимает меня за талию и сажает на столешницу. — Мне нужна вода. Тебе что-нибудь нужно?
— Вода – это хорошо.
Я жду, когда он достанет мне бутылку из холодильника. Вон отвинчивает крышку и протягивает её мне.
— Спасибо, — сразу же после глотка, моё пересохшее горло чувствует себя лучше.
Наблюдая, как я сглатываю, он изучает меня на мгновение.
— Как ты себя чувствуешь?
Я пожимаю плечами.
— Я действительно не знаю, что чувствовать.
— Мне всё равно, как ты думаешь, как ты должна реагировать на эту новость. Я хочу знать, что ты действительно чувствуешь.
Независимо от того, что произошло между нами до сих пор, одна вещь, которая остается неизменной, – это тот факт, что я могу быть собой рядом с ним. За исключением тех случаев, когда я лгала самой себе. Так я ему и говорю.
— Облегчение. Вот что я чувствую. Я чувствую облегчение.
— Но всё в порядке, да ведь?
— Так ли это? Разве это нормально – не чувствовать ничего, кроме облегчения, когда родители твоего бывшего парня говорят тебе, что нашли его останки выброшенными на берег где-то в Вашингтоне? — я делаю ещё глоток и ставлю бутылку на стол. — Я плакала только потому, что была настолько переполнена облегчением, что даже не могла понять, что происходит вокруг меня. Я всё думала о том, как же я наконец смогу дышать без тяжести в груди. И я плакала слезами грёбаной радости, Вон. Я плакала от радости, что всё наконец закончилось.
— Нет ничего плохого в том, чтобы отпустить неуместное чувство вины, которое ты носишь в себе, и позволить себе почувствовать это облегчение.
Как он это делает? Я искренне думаю, что он обладает какими-то сверхспособностями, потому