подколол он напоследок.
Остаток дня был спокойным. Мне это нравилось. Я подчас ценила и веселые вечера, например как вчерашний, о котором у меня сохранилось хорошее воспоминание, но все же предпочитала тихую дневную атмосферу. Несколько завсегдатаев, негромкие диалоги, скорее обволакивающая, чем заводная музыка, спящая у камина Дус. Погода стояла ясная, солнце с приближением весны набирало силу. Самые храбрые или самые нетерпеливые пили кофе на террасе. Она оживала, и это было мое любимое время. Я подумывала о том, чтобы тоже выйти на террасу, но пришлось отказаться от этой идеи, так как пора было заняться бумагами, а я не хотела, чтобы сильный ветер разбросал счета. Стойка длинная, и мне хватило места, чтобы разложить перед собой документы и поставить в центре большую чашку чая. Место для любителей пить кофе или что-нибудь еще у стойки тоже оставалось, и мы бы не мешали друг другу. Правда, пока я была за стойкой одна.
Дверь открылась. Я подняла голову, увидела Гари, моего нового клиента, и с удивлением отметила, что радуюсь тому, как быстро он опять пришел. Точно так же мне доставило удовольствие его вчерашнее появление после нашей нечаянной встречи на дамбе пару недель назад. Меня привлекало что-то трудноопределимое, мелькнувшее в его глазах. Подойдя ко мне, он широко улыбнулся. Я уже накануне сделала вывод, что он, скорее всего, славный человек. Славный, но скрытный.
– Добрый день, Эрин.
– Здравствуй, Гари, ты как после вчерашнего?
Я обратилась к нему на “ты”, не задумываясь, неохота было сохранять дистанцию. Он пожал плечами, как бы говоря “да, все норм”, но это было очень неуверенное “да”. Потом он сел на табурет у стойки. Дус сразу прибежала и потребовала у него свою порцию ласки. Получив ее, она вернулась на место и снова улеглась. Гари молчал.
– Ты сегодня не работаешь?
– Только что закончил… Решил явиться сюда и поинтересоваться, как тебе удалось справиться с открытием бара, – улыбнулся он.
Я засмеялась; меня тронули его слова.
– Как мило, что ты вспомнил обо мне.
Это вырвалось у меня само собой. Он как будто изумился моему ответу – ничего странного, я сама удивилась. Мы смущенно улыбнулись друг другу.
– Кофе? – сменила я тему.
Он кивнул. Я чувствовала его настойчивый взгляд, когда включала кофемашину, но он мне не мешал. Даже напротив. Как необычно. После Ивана я старалась избегать мужских взглядов. Получалось, что теперь я готова позволить приблизиться к себе. Не ожидала, что это произойдет так быстро и так естественно. Может, все последние годы я подсознательно отгораживалась барьером от внимания мужчин, пока не разведусь с Иваном? А сейчас развод стал для меня как бы уже свершившимся фактом и, значит, я была свободна. Свободна для взглядов другого мужчины. Что ж, приятное ощущение. Я поставила перед ним чашку и села на свое место, запрещая себе его разглядывать. Он все больше возбуждал мое любопытство. Кто этот человек и почему он сразу зацепил меня? Почему именно он, а не кто-то другой? Я уже забыла, что симпатия к кому-то настигает без предупреждения, впрочем, оно, наверное, и к лучшему. Неожиданное знакомство, которое ты себе не представляла, которого не ждала и не искала.
– Ты давно занимаешься “Одиссеей”?
Я пересела поближе к нему, обрадовавшись завязавшейся беседе. При этом я чувствовала себя ужасно неловкой.
– Чуть больше семнадцати лет, до этого баром управляли мои родители. Вообще-то я здесь выросла.
Он покачал головой – его впечатлило мое сообщение.
– Ух ты! Классная семейная история. Ты не одна тут работаешь, как я догадался…
Наблюдательный и приметливый. Или я его заинтриговала? Мне понравилось, что он проявляет ко мне интерес.
– Палома в “Одиссее” уже семь лет. Она, кстати, вот-вот появится!
Он покосился на дверь, будто боясь, что нас прервут, и недовольно пожал плечами. Огорчился из-за того, что скоро мы не будем только вдвоем? Я, похоже, совсем сбрендила и толкую все в свою пользу. Он посмотрел на меня, и я на мгновение утратила дар речи, загипнотизированная его светло-карими кошачьими глазами с радужкой, окантованной золотой каемкой. Их цвет оттеняла кожа, выдубленная солнцем и ветром.
– Откуда ты приехал? – Я осеклась, но желание побольше узнать о нем победило. – Ты бывал в Сен-Мало раньше?
Он напрягся. Я догадалась, что ему не хочется рассказывать о себе.
– Я никогда здесь не был… А назвать место, откуда я приехал, довольно сложно… С тех пор как я начал работать, я много где побывал…
Собственный ответ как будто разочаровал его, как если бы он стыдился своего образа жизни.
– Ты заключаешь контракты в разных концах света?
– Да… хотя… так было до сих пор…
– Сплошная неопределенность. Подозреваю, что ты никогда не знаешь, где очутишься завтра или послезавтра?
– Вообще-то все именно так, но я покончил с кочевой жизнью. Решил остановиться где-нибудь раз и навсегда.
Нас накрыло молчание. Он, судя по всему, был чем-то обеспокоен, и я пыталась угадать почему.
– Ну хорошо, тогда расскажи, где ты был, перед тем как приехать сюда? Я бы с удовольствием помечтала! Ни разу не вылезала из своей норы.
Мне не удалось подпустить в свой голос достаточно легкости. Он раздосадованно махнул рукой.
– Последние три месяца я провел на Реюньоне.
Гари трудно было обвинить в пресыщенности. Не вписывалось это в его образ. Разве что я разучилась понимать мужчин.
– Похоже, ты не сохранил о нем добрых воспоминаний. Или я ошибаюсь?
Его лицо напряглось, как если бы он сдерживал раздражение. Он еще раз бросил взгляд на вход и пробормотал:
– У меня нет выбора…
И снова воззрился на меня, все больше нервничая.
– Эрин… как бы тебе объяснить… Не знаю, с чего начать… На Реюньоне один человек… он упоминал тебя.
О чем это он?
– Но это невозможно… Я никого там не знаю.
Он пристально посмотрел на меня, будто стараясь что-то сообщить. Но разве я могла вот так взять и угадать? К чему он клонит? Зачем столько тайн? Он вскочил, заметался по бару, лихорадочно ероша свои и так уже растрепанные волосы. Мне почудилось, что на его плечи давит вся тяжесть мира. Это никак не согласовывалось с тем его образом, который я уже успела для себя создать: я находила его, конечно, несколько странным, но при этом надежным, внушающим доверие. Столь резкая смена поведения была для меня загадкой. Я вышла из-за стойки и встала лицом к лицу с ним. Он как будто сражался с самим собой, и его битва так или иначе касалась меня. Меня вдруг зазнобило.