змейки выскальзывали из дрожащих пальцев, по щекам катились слезы.
За что она так со мной? Нет, вопрос в корне неверный. Илона защищалась и правильно делала. Я бы, конечно, не стала вести себя так агрессивно, но и вряд ли бы спокойно позволила вмешиваться в мою жизнь.
Наконец одевшись, открыла деревянную дверь и выбежала наружу, на стылый сентябрьский воздух, напоследок прислушавшись к звукам в парилке. Не знаю, что я надеялась услышать. Плач или грязные ругательства мне вдогонку? Ничего из этого не было. Лишь плеск воды и звяканье таза. Банальные звуки, издаваемые человеком, спокойно моющимся в бане.
Все-таки как мы, люди, отличаемся друг от друга. На месте Илоны я бы точно не смогла продолжить мытье как ни в чем не бывало. Стоило мне испытать эмоциональный раздрай, и я была неспособна осуществлять простые физические действия. Вот и сейчас плелась как сомнамбула по ночному двору, надеясь не наткнуться ни на кого из подвыпивших гостей Николая Дмитриевича.
Но они то и дело попадались на пути — знакомые и незнакомцы. Первые добродушно улыбались мне, спрашивая что-то, но я ничего не понимала, видя только шевеление губ. Незнакомцы тоже находили для меня веселое словцо, предлагая выпить или шашлыка. На очередном «Чего ты такая грустная?» я поняла, что мне просто жизненно необходимо оказаться наедине с собой!
Больше всего я боялась встретить маму, вопросов которой не получилось бы избежать. В ярко освещенной зоне двора, где расположились гости, я ее фигуры не заметила, и юркнула вдоль забора к воротам, чтобы выбраться за них, наружу. Вздохнуть свободно, дать себе время успокоиться, просто зажмуриться на одном месте и представить, что я не натворила сейчас глупостей.
Ну зачем, зачем я полезла к Илоне? Какое имела право диктовать ей, а тем более настаивать, чтобы она открылась Максиму? Поежившись, я открыла калитку и, воровато оглянувшись, выпорхнула за ворота на дорогу. Ночная прохлада тут же вцепилась в меня ледяными когтями, но я ей была даже благодарна. Она действовала на меня бодряще и отрезвляюще.
Тоненький противный голосок внутри бередил душу. Я прекрасно знала истинную причину, почему я проявила такую бестактность по отношению к жизни чужого человека. Я старалась, помимо беспокойства за малыша, построить стену между мной и Максимом.
Общий ребенок обязательно повернул бы его в сторону Илоны и свадьбы. Обняв себя за плечи, я шмыгнула носом, признавая, что бороться с собой бесполезно. Я так быстро и с позором проиграла войну с собственными чувствами, они оказались сильнее меня. Максим сломал мне жизнь, но забыть его не вышло.
Он имеет на меня какое-то потустороннее влияние. И я могла бы уехать и начать новую жизнь, подальше от него, но и это я пробовала, так что оставалось только жить рядом с ним, осознавая, что теперь нам придется видеться всё чаще. Быть родными волею судеб.
Наверное, со временем мы притремся друг к другу, станет легче общаться, как с братом или другом, ну а пока одно его присутствие заставляло чувствовать себя оголенным проводом.
Мои унылые мысли прервало неожиданное появление рядом со мной огромного внедорожника. Он выскочил из ниоткуда, ослепляя меня светом фар и почти что придавливая к железным воротам. Однако черная машина не создавала никакого шума, да и если бы огласила окрестности какими-то звуками, они бы потонули в волнах музыки и гвалта.
Замерев от страха, я вглядывалась в тонированные окна, умоляя себя поверить, что передо мной очередные припозднившиеся гости, однако интуиция ревела внутри, что я ошибаюсь. Очень сильно ошибаюсь. Инстинкты вопили бежать без оглядки, скрыться за спасительными воротами, но отчего-то я знала, что мне не позволят сдвинуться с места.
Поэтому затаила дыхание и ждала развития событий, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки.
Дверцы открылись и хлопнули, предоставляя моему взору знакомого низенького мужчину в кожаной куртке и рядом с ним трех громил одинаковой наружности — лысых, татуированных, в черных обтягивающих футболках и с непроницаемыми лицами. Сердце провалилось в пятки, а кровь зашумела в ушах, когда я поняла, что эта банда по мою душу.
Нет! Опять? Невозможно! Просто невозможно снова попасть в руки каких-то негодяев! Молния не бьет в одно дерево дважды!
Турок? Или как его там? Что ему от меня надо?
Улыбаясь, словно довольный кот при виде сметаны, мужчина вальяжно приближался ко мне, оглядывая с ног до головы и поблескивая маленькими хитрыми глазками.
— Вы только поглядите, парни, нас встречают с хлебом и солью. Здравствуй, девица-красавица. Приласкай и обогрей, — шутливо попросил он, а парни осклабились, напоминая шакалов на побегушках у Шерхана.
Вот только мужчина передо мной не был гордым и свирепым тигром, а скорее облезлым дворовым котом, мнящим себя хозяином жизни. Сглотнув, я проигнорировала сказочные приветствия Турка, не намереваясь поддерживать игривый тон.
— Зачем вы приехали? Вам нужен Максим?
— Такая красивая и такая грубая, — зацокал он языком, снова переглядываясь с братками и гадко облизываясь. — Люблю таких учить хорошим манерам.
— Не сомневаюсь, что любите.
Не знаю, что придавало мне смелости. Язвить такому человеку было опасно, но колодец моего терпения наполнился и переливался через край. Сколько я еще должна встречать на своем пути мужчин-шовинистов, видящих во мне не человека, а нечто податливое, словно глина, из которой они могут лечить что им заблагорассудится? Сколько должна терпеть их взгляды свысока и дрожать от страха? Больше — никогда.
— Мальчики мои тоже любят учить плохих девочек хорошим манерам. После меня. Когда я вдоволь наиграюсь.
Турок шагнул ко мне, припирая к холодному железу, да вот только я не стала бороться, выставлять вперед руки в жесте защиты и вообще как-то проявлять страх. Вместо этого зло прищурилась и уверенно посмотрела в глаза мужчины напротив.
— Вы сейчас обо мне говорите? Зачем ходите вокруг да около? Так и скажите, что не прочь поразвлечься со мной.
— Однако! — присвистнул он. — Смелая девочка. Давай-ка ты сядешь в машину и прокатишься с нами, а потом позвоним Максимке и научим его хорошим манерам тоже. Он мальчик задиристый, любит подраться в общественных местах. Устроим ему спарринг в лесополосе. Победит моих бойцов — получит девочку в награду. — Холодно улыбнувшись, он провел двумя пальцами